Дикси Браунинг - Лучший из миров
— Осторожнее! Не стоит разрушать дом, он и без того ветхий.
Мэгги покраснела, и Бен решил, что она его сейчас стукнет. Вместо этого она звонко рассмеялась.
— Только не говори, что во всем виноваты мои босоножки. Жаль тебя разочаровывать, но и босая я столь же неуклюжа.
Глядя на нее, Бен тоже рассмеялся. Не столько от ее слов, сколько от облегчения. Он осторожно взял Мэгги за руку. Он чувствовал, она из тех женщин, что требуют деликатного и трепетного отношения, несмотря на всю их браваду и решимость спасти мир.
На кухне Чарли писал список необходимых покупок.
— Так, обезжиренное молоко… — Он поднял голову. — Подождите, не уезжайте. На следующем уроке Силвер обещал показать, как удалять погрешности с рисунков.
— С наших рисунков, естественно, — сухо заметила Мэгги.
— Естественно. — Бен взял из рук Чарли список и сунул его себе в карман.
Когда перерыв закончился и Мэгги вернулась в класс, Сюзи и Энн уже были на своих местах.
Энн выглядела на удивление хорошо и даже не шмыгала носом.
— Я слышала, утром Перри устроил разминку, — заметила она весьма дружелюбно.
— Жаль, что тебя не было. Я уж было подумала, что оказалась на школьном уроке физкультуры. Наклон вперед, вправо, влево, и так двадцать раз.
— Он — хороший учитель, — тихо сказала Энн. Он рисует со школы. Год отучился в Академии художеств, где познакомился со многими известными художниками.
— Однажды я была на экскурсии в Капитолии, но это не делает меня политиком, — насмешливо заметила Сюзи.
Пока они разговаривали, Силвер установил на мольберте один из своих рисунков и стал показывать, как удалять погрешности с рисунка. Мэгги подумала, хотела ли бы она вот так же удалить какое-нибудь событие прошедшей недели, представься ей такой шанс. Только не сегодняшний день! Ни единого мгновения, проведенного с Беном Хантером.
Слушая краем уха объяснения Перри, Мэгги размышляла о том, где может быть Бен. В класс он так и не пришел. Она прислушивалась, не выезжает ли со стоянки машина, но слышала лишь раскаты грома.
К концу занятий ее голова распухла от совершенно ненужных ей знаний, ноги ныли, а в сердце прочно поселилось чувство, что Бен обрек ее на одиночество, потому что ей больше никогда не захочется заниматься любовью с мужчиной, если он — не Бен Хантер. Никто не сможет сравниться с ним. И дело не столько в опытности и умелости как любовника, а в мужчине как таковом. Что это химия, биология или мистика, Мэгги не знала.
Она собирала свои принадлежности со смутной мыслью взять и уехать, но тут до нее донесся медоточивый голос маэстро:
— Среди некоторых художников бытует мнение, что если его работы нравятся всем без исключения — это плохо. Вы понимаете, о чем я? Он оглядел своих учеников. — Тьфу на это! Тьфу, тьфу, тьфу! Лично я рисую для широких масс, а не для кучки избранных. И только если мои творения нравится многим, я чувствую себя счастливым и преуспевшим.
Что ж, жулик он или нет, но Перри Силвер действительно преуспевает. Честно говоря, Мэгги слышала только восторженные отзывы о его творчестве и не сомневалась, что многие из ее однокашников увезут домой его рисунки или репродукции. И не потому, что считают их вложением средств, а потому, что они им действительно нравятся.
Наконец занятия были окончены. Мэгги все настойчивее думала о том, не уехать ли ей домой.
Похоже, она не преуспела ни как художник, ни как сыщик, ни как любовница.
Когда она вышла из своей комнаты, Бен уже ждал ее. Не сказав ни слова, он повел ее к входной двери, а она, как овца на заклание, покорно поплелась за ним.
На западе небо потемнело, создав драматический мрачный фон для последних лучей солнца, освещающих верхушки деревьев. Вместо того чтобы остановиться и полюбоваться видом, Бен кивнул в сторону знакомой беседки.
Неожиданно для себя Мэгги воспротивилась, несмотря на бабочек, все настойчивее бьющих крылышками в ее животе. Что ж, если Бен намерен вести себя так, как будто ничего не произошло, она подыграет ему.
— Ты не думаешь, что мы можем ошибаться и возводим напраслину на человека? — спросила она.
— Ты о Силвере? Думал. Джени говорит, что он неплохой художник и хороший преподаватель. Он выиграл кучу призов и наград на всяких конкурсах. Но даже если так, зачем он подсовывает доверчивым гражданам репродукции своих картин, которым грош цена, утверждая, что это выгодное вложение средств?
Чтобы вытряхнуть камешек из сандалии, Мэгги оперлась на руку Бена.
— Но почему он делает вид, что влюблен в Мэри-Роуз, если ему нужен только ее трастовый фонд?
— А почему ты так уверена в этом? Ты все-таки не веришь в любовь с первого взгляда?
Сердце Мэгги пустилось резвым аллюром.
— Любовь с первого взгляда — миф, — отрезала она.
— По-твоему получается, что у богатой женщины нет ни единого шанса встретить настоящую любовь…
Услышав эти слова, Мэгги резко остановилась и посмотрела Бену в лицу. Лучше бы она этого не делала. Невозможно здраво соображать, когда он так близко. Ее гормоны уже сыграли с ней сегодня злую шутку, поэтому ей на этот раз следует прислушаться к голосу разума.
— Если бы Перри своими рисунками зарабатывал столько же миллионов, сколько отец Мэри-Роуз своими соленьями, я бы еще поверила в истинную любовь между ними. Впрочем, если дело касается Силвера, я бы ив этом случае не поверила ему.
— Почему? Он подкатывался к тебе?
— Разве я похожа на богатую наследницу? Конечно, нет. Но я просила Сюзи… как бы это сказать… немного пофлиртовать с ним и намекнуть на семейный бизнес.
— Я спрашиваю, к тебе он подкатывался?
Она посмотрела на него как на сумасшедшего.
— Зачем ему я, если он может приударить за такой красоткой, как Сюзи… или Энн?
Бен недоверчиво покачал головой.
— Ты себя недооцениваешь.
— Я знаю себе цену и могу заполучить любого парня, если захочу. — Сообразив, что она сказала, Мэгги прикрыла рот ладошкой. — Но здесь я не за этим. О господи, что я несу! — Она зажмурила глаза. — Это ты сбиваешь меня с толку!
Бен рассмеялся.
— Отлично. Я воспользуюсь своим преимуществом.
— Ничего подобного. Я больше не позволю тебе этого сделать.
— Мы обязательно поговорим обо всем более подробно, но позже. Давай пока разберемся с делами. Сколько лет твоей подруге? — Они остановились в нескольких шагах от беседки.
— Я тебе уже говорила, что ей двадцать пять. Она постукивала ногой, как бы предупреждая, что не позволит задирать себя.
— В таком возрасте уже пора уметь самой заботиться о себе, — резонно заметил Бен.
— У нее не было возможности научиться. Ее отец всегда обращался с ней как с оранжерейной розой. Я давно говорила, что она должна поселиться отдельно и начать жить самостоятельно, но она все боялась задеть чувства своих родителей.
