Уинифред Леннокс - Вся ночь — полет
— Но откуда ты знаешь об утином празднике? — не отступала Шейла.
— Много читаю, — фыркнула Норма. — Перед отъездом к тебе мне попалась на глаза газета, где написано, что в эти дни августа проходит утиный праздник в штате Луизиана.
— Луизиана! — воскликнула Шейла. — Но мы с тобой сейчас обедаем в Калифорнии!
— Я думала, что штат Луизиана для нас обеих кое-что значит, — заметила Норма.
Шейла на секунду замерла, потом энергично закивала.
— Да. Я помню. Тот шкаф с деньгами приехал из Луизианы. Тот самый, который нас с тобой окончательно подружил.
— Значит, в глубине твоей души память об этом штате сохранилась, и она подтолкнула тебя к тому, чтобы в праздничный для Луизианы день мы с тобой вспомнили о ней с помощью утки! Тащи скорее! — потребовала Норма.
Шейла подскочила и метнулась в дом, в кухню.
— Я поджарила ее с инжиром и в яблочном соусе! — вернувшись, объявила она, опуская на стол большое блюдо.
— Какие крупные у тебя на ранчо утки, — похвалила Норма.
Шейла засмеялась.
— Если не смотреть на тебя, а только слушать, можно подумать, что за столом сидит прожорливый гигант, а не миниатюрная женщина. Куда в тебя входит?
— Все сгорает, Шейла, — фыркнула Норма. — О-ох! — протянула она, попробовав кусочек мяса. — Как замечательно иметь ранчо.
— А как хорошо на нем жи-ить! — подхватила Шейла.
— Знаешь, я не прочь как-нибудь прокатиться вместе с тобой в Луизиану, — сказала Норма, отодвигая от себя тарелку.
— Давай, — согласилась Шейла. — Мы можем взять с собой Сокола Эдвина.
— Да, чтобы уж точно остаться с добычей, — согласилась Норма. — Отличная мысль…
Десерт гостье тоже пришелся по душе, особенно она оценила то, что он был не менее интересным, чем все остальные блюда, которые приготовила Шейла. Для Нормы это особый знак — обычно женщина вдохновенно стоит у плиты, когда у нее на душе легко и спокойно. Разве стала бы прежняя Шейла печь воздушные профитроли и начинять их домашним мороженым? Никогда в жизни.
— Шейла, я просто любуюсь тобой, — сказала Норма, и в ее голосе было что-то такое, отчего Шейла вздрогнула.
— Любуешься? — Она слегка нахмурилась.
— Да. Как своим удачным произведением.
Шейла тихо засмеялась.
— Я понимаю. Ведь ты…
— В какой-то мере — я. Но все главное сделала ты сама. Я рада. — Норма улыбнулась. Ее глаза были томными от сытости, ее взгляд медленно прошелся по лицу Шейлы. — Я буду приезжать к тебе почаще, — пообещала она.
— Всегда рада, — поспешила ответить Шейла.
— И очень скоро, — продолжала Норма все тем же ленивым тоном, — я приеду к тебе по очень важному случаю.
Шейла подобралась, как кошка, готовая к прыжку. Норме показалось, что даже золотистые волоски на руках вздыбились. Она тихо засмеялась.
— О, не напрягайся. Это будет очень важное событие, Шейла.
— Ты думаешь, меня все-таки ждет судебный процесс из-за петушка, которого добыл Сокол Эдвин?
— Я не о том, — все тем же тихим голосом говорила Норма. — Я о другом важном событии в твоей жизни, Шейла.
— Но что еще может произойти? — Глаза Шейлы заблестели. — Ты думаешь, мой Эдвин победит в состязаниях, которые наш клуб собирается устроить для молодых соколов?
— Ах нет. — Норма покачала головой, ей доставляло удовольствие поддразнивать Шейлу.
— Тогда — что?
Норма засмеялась.
— Скажу, когда ты принесешь кофе.
— Я сделаю это сейчас же. — Шейла вскочила.
Шейла принесла кофе и бутылку французского бренди «Три бочки».
— Никогда не пробовала такого.
— Еще бы. Это подарок, — сказала Шейла. — Подарок самого настоящего французского мужчины. — Она засмеялась, и ее щеки порозовели.
— Вот как? И ты до сих пор хранила ее?
— Для меня это как воспоминание о том дне, когда… — Шейла посмотрела на Норму, — когда мне снова было приятно говорить с мужчиной.
— Хорош собой? — спросила Норма.
— Очень.
— Молод?
— Очень. Но не годами, — засмеялась Шейла. Заметив легкое недоумение на лице Нормы, она добавила: — Я к нему летала за соколятами. И знаешь, что он мне сказал? — Шейла чувствовала, как ей вдруг стало необыкновенно весело. — Он сказал, что скоро в моей жизни появится мужчина, которого в своих когтях принесет мне сокол. — Шейла засмеялась и замахала руками.
— Так почему ты смеешься над словами мудрого французского мужчины?
— Мудрого? С чего ты взяла?
— Да потому что я пытаюсь намекнуть тебе на то же самое. Я же сказала, что приеду к тебе по очень важному случаю, и довольно скоро?
— Н-на что ты намекаешь?
Рука Шейлы с чашечкой кофе замерла в воздухе. Она чувствовала, как ее сердце бьется, но не с опаской, а… с удивлением. Разве… разве ей нужен кто-то?
— На то, что скоро в твоей жизни появится мужчина, вот на что. — Норма поставила на стол чашку.
— Но почему и Жерар Бертье, и ты говорите мне об этом? Говорите так, как будто знаете то, о чем не знаю я?
— Потому что мы оба очень мудрые. — Норма довольно улыбнулась. — Мы видим, что ты готова к этому. Ты ведь сама знаешь, что человек получает то, к чему он готов?
— А если не готов и получает…
— …То этого ему не удержать. — Норма секунду помолчала и потом добавила: — Знаешь, как говорил мой наставник, когда я вышла замуж? — Норма состроила гримаску, от которой ее лицо стало похоже на лицо капризного ребенка.
— Ты была замужем? — Брови Шейлы взметнулись.
— А ты не предполагала, что я на такое способна?
— Ты никогда об этом не говорила.
— Не говорила. А сейчас скажу. Так вот, мой наставник говорил мне: Норма, чтобы получилась хорошая пара, ее надо не только найти, но и удержать.
— И ты… не удержала?
Норма покачала головой.
— Не я. Меня не удержали. Хотя и нашли.
— А меня, стало быть, найдут и… удержат?
— Да.
Шейла молчала.
— А теперь проводи свою дорогую гостью отдохнуть, — попросила Норма.
— Я тебе приготовила комнату с окном в сад, — сказала Шейла. — Пойдем.
Когда Норма вошла в комнату старого дома, на нее пахнуло запахом сухого дерева, диванной кожи и чем-то еще, сладковатым и очень приятным. Норма втянула в себя побольше воздуха, пытаясь угадать. Потом тихо засмеялась.
Она узнала этот запах. Это запах победы. Она ведь и ехала сюда за тем, чтобы ощутить именно этот запах.
Глава шестнадцатая
«Милый песик»
Синди Уиллер поднималась по крутым ступенькам в мансарду дома Ригби. Там всегда поселялся Алекс, когда возвращался домой.
