Кей Мортинсен - Всё вернётся
— Но этого не случилось, — с сочувствием сказала Рената.
Глаза Мартина потемнели.
— Она даже не взглянула на него. Я так и не смог простить ей, что она отвергла свою плоть и кровь. Она продолжала жить здесь, потому что ей нравилось быть хозяйкой большого поместья, но вскоре ей надоело. Она знала, что в округе ее не любят за то, что она фактически отказалась от Томми. А когда она поняла, что не получит от меня ни цента сверх обещанного, то сразу уехала отсюда. Томми было тогда три годика.
— Она счастлива? — осторожно спросила Рената.
— Понятия не имею. Она даже не поздравляла Томми с днем рождения.
Рената была в шоке.
— Мне это не понятно.
Мартин небрежно пожал плечами.
— Некоторые люди думают только о себе и о своих нуждах. Вся их жизнь посвящена удовлетворению своих потребностей. Они просто не способны жертвовать своими удовольствиями ради других.
— Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через это, — искренне сказала Рената.
— Я сам виноват. Меня предупреждали, что мое положение и деньги будут привлекать женщин определенного типа.
— Но ты любил ее.
Рената не спрашивала, она утверждала, и поэтому ответ Мартина удивил ее.
— Не уверен. Она была красивая и веселая. Ее обаяние было неотразимым, и я принял это за чистую монету, решив, что у нее любящее сердце. Вообще-то она не злая. Просто недостаточно зрелая, чтобы заботиться о ком-то, кроме себя.
— Теперь я понимаю, почему ты настороженно отнесся ко мне. Трудно доверять женщинам после такого испытания. Ты, очевидно, постоянно жил с мыслью о том, что твоя жена пытается манипулировать тобой. Но тебе надо снова научиться доверять окружающим, Мартин, или ты на всю жизнь лишишь себя дружбы с хорошими, честными людьми.
— Лучше уж так, чем снова пережить эту боль, — сказал Мартин, покачав головой.
— А я предпочитаю страдать, чем жить отшельником, никого не любя, — заявила Рената.
Он болезненно поморщился.
— Давай вернемся к твоему браку. Ты забеременела, и твоему мужу это не понравилось.
— Хуже. Он был в ярости, — призналась Рената. — Дело в том, что Ник не был запланирован.
— Ты не хотела ребенка?
— Очень хотела! — горячо ответила она. — Я чуть не плакала от радости, когда узнала, что беременна. Это сделало мою жизнь полной. — Рената улыбнулась, с нежностью посмотрев на своего спящего сына. Ее лицо снова стало печальным. — Думаю, что Эдуардо не простил мне этого. Он стал поздно приходить домой, и я прямо заявила ему, что мне это не нравится. Мои друзья считали, что я должна вернуть его внимание при помощи интимных ужинов и сексуальных туалетов. — Она передернула плечами. — А я думала, что если он любит меня, то никаких ухищрений не нужно.
— Настоящий мужчина может справиться с изменениями, происходящими в жизни с рождением ребенка, — заметил Мартин.
— Конечно. Но он был эгоистом и не любил меня. Я знала это, поэтому не собиралась устраивать шоу, чтобы соблазнять его.
— Возможно, у него была связь на стороне, — предположил Мартин, посмотрев Ренате в глаза.
Она презрительно фыркнула.
— В нашем доме, в нашей постели, у меня под носом с моей лучшей подругой!
— Надо бы хуже, да некуда, — прокомментировал Мартин.
— Есть куда, — возразила Рената. — После первого раза я простила его, а вскоре снова застала с той же так называемой подругой в нашей постели!
Мартин пробормотал себе под нос ругательство.
— Да, он еще тот тип! — со злостью продолжала Рената. — После развода Эдуардо исчез. Он даже не знает, кто у него родился — сын или дочь.
Мартин опять выругался.
— Постой, получается, что у тебя нет ни моральной, ни материальной поддержки?
— Почему? Папа помогал мне вначале…
— Минуту. — Мартин сосредоточенно сдвинул брови. — Нику два месяца. Твой отец умер недавно?
У Ренаты сдавило горло. Воспоминания были слишком тяжелы.
— Да, прошло всего три недели. Бедный папа, он был так счастлив стать дедом. Он садился и с улыбкой смотрел на Ника, словно дороже в мире ничего нет. Иногда он даже плакал от умиления. Тогда я обнимала его, говорила, что он впадает в старческую сентиментальность… А он смеялся, прижимал меня к себе и отвечал, что чувствует себя таким счастливым впервые со времени своей юности. Меня это поражало. Я не знала, что его не устраивала жизнь с моей матерью.
— Когда он точно умер? — мягко спросил Мартин.
— Чуть больше трех недель назад, — прошептала Рената дрожащим голосом.
Мартин взял ее руки в свои. На его лице появилось сострадание, и у Ренаты повлажнели глаза.
— Я виноват перед тобой. Ты прошла через ад, а я обошелся с тобой довольно круто, — сказал Мартин, целуя ее руки.
— Я очень любила папу, — сдавленным голосом проговорила Рената. — И мне его отчаянно не хватает.
Мартин поглаживал ее ладони большими пальцами, а Рената старалась удержаться от слез. Она знала, что не успокоится до тех пор, пока Мартин не откажется от своих заблуждений по поводу ее отца.
— На что ты живешь сейчас? — тихо спросил он.
— Папа продал две картины, и покупатель любезно согласился отдать деньги непосредственно мне. Он оставил мне дом и кое-какие сбережения. Все это перейдет ко мне после положенного срока и оформления соответствующих бумаг о наследстве. Кроме того, я могу сама зарабатывать деньги, занимаясь реставрацией. Я считаю, что не все так плохо. Другим повезло меньше.
— У тебя будущее расписано как по нотам, — заметил Мартин.
— Я должна думать о Нике.
— Тебе нравится место в Италии, где ты живешь? — спросил он.
Ренату удивил его интерес, но она честно призналась:
— Нравилось. Однако после смерти папы все изменилось. И я боюсь, что теперь, после развода, мои друзья мужчины смотрят на меня, как на легкую добычу, а подруги относятся ко мне настороженно.
— Не могу осуждать их за это, — сухо сказал Мартин.
— Но я никогда не покушалась на их отношения! — возмутилась Рената.
— Ты ничего не можешь поделать с этим.
— Но я не такая! — возразила она. — Я не разрушаю семьи!
— Рената, ты красивая одинокая женщина. Мужчины не могут устоять перед тобой.
Рената сердито вздохнула. Мартин преувеличивает, но в его словах была и доля правды.
— Мне придется остричься наголо и носить старую одежду, — сказала она удрученно.
— Это не поможет, — огорчил ее Мартин.
— Может, ситуация, в которой я оказалась, будит в мужчинах рыцарские инстинкты, — задумчиво проговорила она. — Им хочется утешить меня.
— Возможно, — отрывисто сказал Мартин. — Тебе определенно досталось за последние несколько месяцев.
