Эва Киншоу - Войти в роль
– Эйрин! – предостерегающе предупредил он.
– Дай мне сказать до конца. Видишь ли, я почти готова признать, что не очень хорошо исполнила роль, за которую взялась. Но раньше я бродила в темноте, если можно так сказать. – Она улыбнулась, но эта улыбка была выражением крайней степени ярости. – О да, Дэниел! Теперь я могу сыграть свою роль действительно на премию «Оскар»!
Она не отрывала от него свои карие глаза, но заметила, как напряглись и дернулись его плечи. Ей доставило огромное наслаждение, что ей удалось вывести его из себя.
– Ну хорошо, контракт на рекламу вина – за роль на «Оскара» сегодня вечером, – сухо сказал он. – Потом мы сможем обсудить дальнейшие планы. Фактически мой долг вежливости уже выполнен, и я мог бы уехать и заняться наконец делами. Но Лилиан ни за что бы не простила мне отсутствие на сегодняшнем вечере, который будет главным событием недели. А оставшиеся дни она прекрасно проведет и без меня.
– О, вот, значит, как! – на мгновение Эйрин почувствовала себя совсем упавшей духом, но тут же осознала нелепость этого чувства. Особенно после того, как Дэниел рассмеялся, глядя на нее.
– Что, чувствуешь себя подорвавшейся на собственной петарде?
– Ты сам первый начал.
– Беру этот грех на душу. – Взгляд его повеселевших голубых глаз, не отрываясь, скользил по ней. – Ты готова?
Эйрин сжала кулаки и открыла было рот, чтобы продолжить перепалку, но Питер Коффман снова всплыл перед ее внутренним взором и в который уже раз остановил ее от желания швырнуть этот ужасный контракт в лицо Дэниелу Паркеру.
– Да! – бросила она.
– Не забудь свое кольцо, – пробормотал он.
Глава девятая
Фактически ей оставалось два часа, чтобы приготовиться к вечеру.
Путь назад они проделали быстро и в молчании. В поместье царила суматоха, поэтому Эйрин без труда добралась до своей комнаты, не встретив никого, кроме прислуги. Слава Богу, что у нее было время прийти себя. Говоря фигурально, она чувствовала себя, как выжатый лимон, и очень хотела отдохнуть.
Лежа в постели, она стала винить себя за то, что наговорила сегодня много лишнего. Да, Эйбл Вебстер была права – кто полюбит Дэниела Паркера, тот разобьет свое сердце.
Ну что бы произошло, спрашивала она себя, если бы сегодня я потеряла контроль над собой? Получила ли бы я контракт? И вообще, можно ли получить его, не отдаваясь Дэниелу Паркеру? Эти вопросы жгли ее.
Эйрин глубоко верила, что и с этической, и с деловой точек зрения она во что бы то ни стало должна удержаться от искушения отдаться ему. Хотя теперь уже не сомневалась, сколь всеобъемлюще чувственное наслаждение она может получить в его объятиях. Но что будет дальше, мрачно вопрошала она себя, что ждет меня после того, как я признаюсь в любви?
Она резко села на постели и нахмурилась, пытаясь привести мысли в порядок. Ей пришло в голову, что если она сможет развести по разные стороны свою деловую заинтересованность и чувства, то сможет и признаться в том, что влюбилась. Она остановила свой внутренний монолог и затрепетала от сомнения: а способен ли на это Дэниел, особенно после того, как с ним поступила Эйбл Вебстер? А может быть, – от этой мысли ей показалось, что душа ее оголилась, как деревья осенью, и она стоит на семи ветрах обнаженная, – все гораздо проще, и он продолжает любить Эйбл?… Несмотря ни на что.
Эйрин шмыгнула носом и печально подумала, что за сегодняшний день выплакала слез больше, чем за весь предыдущий год. Ну хватит! Она соскочила с постели, чтобы принять ванну. Уже лежа в воде, покрытой душистой пеной, она задумалась об Эйбл. Ею нельзя не восхищаться, решила Эйрин. И не только потому, что ей удалось соблазнить Паркера. Как умело она использует Рони! Стоит ли осуждать за хитрые уловки женщину, имевшую несчастье полюбить Дэниела Паркера? Тем более что, возможно, и он любит ее по сей день? Так что же мне делать, как вести себя сегодня вечером?
Внезапно она резко села среди мыльной пены с широко раскрытыми глазами. Как же я до сих пор не понимала, что участие в придуманной Паркером интриге ставит меня в ужасное положение с этической точки зрения! Можно подумать, будто это последний рекламный проект в жизни. Придя к этому выводу, она облегченно откинулась назад.
Бледно-розовое платье из чистого шелка, оставлявшее плечи обнаженными, плотно облегало ее гибкую фигурку, подчеркивая тонкую талию и стройные бедра. Туфельки на низком каблуке были обиты шелком того же цвета, дополняя наряд. На шею она надела свое единственное драгоценное украшение, которое очень редко носила, – нитку жемчужного ожерелья, оставшуюся в наследство от матери.
Волосы Эйрин затянула в низкий узел на шее. Эта прическа неизменно придавала ее облику налет загадочности и новый, неожиданный шарм. Когда в комнату вошла Белинда, чтобы узнать, не надо ли чем-нибудь помочь, она не удержалась от восхищенного восклицания:
– Мисс Клиффорд, вы потрясающе выглядите! А еще в вас что-то неуловимо изменилось, вы стали какой-то другой.
Эйрин несколькими легкими прикосновениями нанесла тени на веки, и едва заметный блеск розового отгенка на губы.
– Это же бал, в конце концов. – Она подмигнула молоденькой горничной, оглядела себя в зеркале в последний раз и глубоко вздохнула. – И куда мне теперь направляться?
– Все собрались на коктейль в обеденном зале и ждут приезда остальных гостей. А для танцев приготовлена веранда. Слава Богу, сегодня чудесный вечер. Такое впечатление, что миссис Паркер сумела организовать даже погоду.
Эйрин мгновенно внутренне сжалась в комочек. Барбара и Лилиан были ей симпатичны. Но нравится ли она им? Она тут же успокоила себя, напомнив, что, если ей удастся реализовать свои намерения, они, может быть, отнесутся к ней по-другому.
– Ну хорошо. Спасибо тебе, Белинда, за помощь.
– Мне было очень приятно, мисс. О, не забудьте ваше кольцо! – Девушка взяла его с туалетного столика и подала Эйрин, которая печально посмотрела на колечко и надела на палец. В последний раз…
Зал был залит огнями многочисленных свечей, горящих в серебряных канделябрах. Все уже собрались, когда вошла Эйрин. Ей показалось, что здесь присутствуют все цвета радуги. От Лилиан в ее фисташково-зеленом наряде словно исходило неяркое сияние. Барбара выбрала для вечера бледно-желтое платье, которое выгодно подчеркивало ее хорошо сохранившуюся, лишь чуть-чуть оплывшую фигуру. Леди Трэвис надела открытый костюм из тонкой алой парчи и вся обвешалась бриллиантами. Одна из подружек невесты была в лазорево-синем, а другая – в нежно-фиолетовом наряде. И только одна из присутствующих решилась явиться в черном. Эйбл Вебстер поражала воображение. Ее черное платье струилось до самого пола, демонстрируя все изгибы красивого холеного тела. Тонкие бретели на спине скреплялись крошечной бриллиантовой застежкой, изящный бриллиантовый браслет украшал левое запястье. Черный цвет эффектно оттенял рассыпавшиеся по плечам блестящие белокурые волосы. В общем, выглядела Эйбл неотразимо!
