Ливия Элиот - В объятиях прошлого
– Ладно, черт с тобой! Что надо?
– Первый вопрос. На кого ты работаешь?
– На Джейсона Дервика. Он еще называет себя Рексом.
– Правильно. Молодец. Второй и последний. Кто заказал похищение детей в Бостоне?
Келли покачал головой. Глотать соленую воду не хотелось – незнакомец отнюдь не выглядел простаком, которого можно легко обмануть.
– Я не знаю. Честно, не знаю. С заказчиками имеет дело только Джейсон. Мне только известно, что это женщина и что живет она в Сиэтле.
– Подумай хорошенько, приятель. Если соврал, я приду еще раз.
– Я не соврал.
– Ладно, возвращайся на берег. Или, может, еще поплаваем? – усмехнулся незнакомец.
– Плавай без меня. – Келли развернулся и взял курс на качающуюся линию с размытыми фигурами. Выбравшись на песок, он накинул халат, захватил полотенце и поспешил к отелю.
Брюнетки проводили его разочарованными взглядами.
После визита Шиллы прошло больше недели, но, как ни пыталась Джина заставить себя не думать о том, что она рассказала, мысли снова и снова устремлялись в прошлое. Они прожили с Саймоном всего три года. Три незабываемых года. Была ли она счастлива? Да, несомненно. И это подтвердил бы любой, кто видел их вместе. Но все ли знали те, кто видел их со стороны? Всегда и везде Джина утверждала одно и то же: они любили друг друга и были счастливы. Но, может быть, пришла пора взглянуть фактам в лицо и признать то, что до сих пор отодвигалось в темный уголок памяти?
Были ли Саймон и Клэр не только братом и сестрой, но и любовниками?
Почему Клэр не приехала на их свадьбу?
Почему, приезжая навестить его, она всегда выбирала такое время, когда ее, Джины, не было дома?
Почему Саймон так и не познакомил жену с бабушкой?
Что стало с их родителями?
Вопросов набиралось много, и ответов на них Джина не знала. Может быть, порыться в памяти?..
Примерно через полгода после свадьбы на имя Саймона пришло письмо. Его самого в городе не было, а потому Джина решила положить письмо в рабочий стол мужа.
Уже открыв ящик, она заметила, что адрес определенно написан женской рукой. Любопытство взяло верх над благородством, и Джина, подержав конверт над паром – этим приемом пользовались в каком-то фильме, – легко вскрыла его.
«Милый Саймон (она даже покачнулась от неожиданности), я все понимаю, но не могу жить без тебя…»
Джина заставила себя дочитать письмо до конца. Содержание его не оставляло сомнений: Саймон встречался с этой женщиной, возможно даже обещал жениться, но по какой-то причине не сдержал слова. Мало того, женщина, подписавшаяся Полиной, похоже, до сих пор не знала, что он женат.
Несколько часов Джина пролежала на диване. Если бы муж появился перед ней тогда, скандала бы не избежать. Но Саймон уехал на неделю.
На следующий день, хорошенько все обдумав, она приняла решение. Занозу нельзя оставлять под кожей. Проблему необходимо решить. И чем скорее, тем лучше...
Она повернула направо, на улицу, заставленную низкими домами из красного кирпича цвета несвежей крови. Людей на ней не было, лишь две бездомные собаки грелись в пыли у деревянного, давно не крашенного заборчика. Медленно идя по узкому пыльному тротуару, Джина всматривалась в номера домов, скрытые толстым слоем грязи. Пройдя пару десятков метров, она поняла, что выбрала неверное направление, и, перейдя улицу, пошла назад. Все вокруг казалось каким-то чужим и неприветливым, словно она перенеслась из родного Бостона в некий городишко где-нибудь в глубинке.
Нужный дом ничем не отличался от соседних. Такой же неказистый, грязный, неухоженный, как махнувший на себя рукой старик-бедняк. Дверь в подъезд едва держалась на ржавых петлях. Джина поднялась на второй этаж, стараясь не обращать внимания на отвратительный запах, и нажала кнопку звонка. Подождала и повторила попытку. Тишина. Проделать такой путь и остановиться перед дверью? Она постучала.
– Кто там? – ответил недовольный мужской голос.
– Мне нужна Полина.
– А вы кто? – Что-то звякнуло, и дверь приоткрылась. В щели появилось худое, изможденное лицо.
– Меня зовут Джина.
– А... – Странно, но ее впустили. – Туда. – Мужчина ткнул пальцем в еще одну дверь. – Полина, к тебе пришли.
– Да, слышу, – отозвалась женщина.
Разумеется, она была красива. Очень красива. Длинные шелковистые волосы отливали золотом даже в скудном свете, что просачивался в комнату между сдвинутых штор. Тонкое, точеное лицо. И огромные синие глаза, в которых застыла такая тоска, что смотреть в них было невозможно. Длинная серая футболка не скрывала идеальной фигуры, которой позавидовала бы и модель. Изящные босые ноги.
Обстановка в комнате была под стать ее наряду. Разобранная постель, наспех прикрытая клетчатым одеялом. На деревянном столе недопитая бутылка виски. В блюдце – окурки. На полу – журналы, открытки и пара книг.
На полочке – фотография Саймона в концертном костюме и со скрипкой в руке. Надпись – почерк Джина узнала сразу – гласила: «Полине с любовью».
Джина уже пожалела, что пришла, но уходить было поздно.
– Здравствуйте. Вы Полина? – спросила она.
Хозяйка молча кивнула, сверля ее бесстрастным взглядом.
– Это ваше? – Джина протянула письмо.
Полина посмотрела на конверт и коротко кивнула.
– Вы знаете, что Саймон женат?
– Вы его жена? – недоверчиво спросила Полина.
– Да. Мы поженились полгода назад.
– Полгода...
Она была то ли пьяна, то ли немного туповата, и Джине стало вдруг жаль ее.
– Что вас связывает с Саймоном?
– Мы любили друг друга, – безжизненным тоном произнесла она. – А потом он меня бросил.
Разговор не клеился. Сесть Джине не предлагали. Полина молча смотрела на нее прекрасными пустыми глазами.
– Пожалуйста, не пишите ему больше.
Никакой реакции.
– Постарайтесь забыть. У вас еще все впереди. Поверьте, я знаю. – Джина повернулась и вышла из комнаты.
Письма больше не приходили, а может быть, их перехватывал Саймон, и со временем Джина заставила себя забыть этот печальный эпизод. Такое ведь случается, не правда ли? Люди встречаются. Влюбляются. А потом любовь проходит. Хорошо, если у обоих. Плохо, если у кого-то одного. Любовь вообще страшная вещь. Она может подарить счастье и обречь на вечную муку. Может окрылить человека и сломать его. Не каждый способен вынести бремя любви в одиночку.
Надо признать, она ревновала. Причем ревность не просто выскочила из-за угла, нанесла удар и скрылась. Нет, все было гораздо хуже: зеленоглазое чудовище набросило на нее сеть и вовсе не спешило выпускать жертву, затягивая ее в темный омут сомнений, боли и терзаний.
Утро вторника Джина встретила с улыбкой. Настроение не испортил даже вид корзины с бельем, которое так и осталось невыстиранным. Наконец-то удалось выспаться! Вечером в субботу, после того как Ольга забрала Коннора к себе, она прилегла на кровать и мгновенно уснула. Будильник разбудил ее в семь утра.
