Изобел Чейс - Мелодия любви
— Но это еще не значит, что он не влюблен в нее!
Стивен печально взглянул на Либби:
— Это вы должны выяснить у Джонатана!
Однако Либби не собиралась ничего у него выяснять. От одной этой мысли ее бросало одновременно и в жар, и в холод. Если бы поцелуй Джонатана был искренним, Либби была бы счастлива, но она была уверена, что на самом деле он любит Мэри Стануэлл.
Впереди Либби ждал долгий день, полный работы. Она часами просиживала за пианино, но все равно всякий раз знала, когда Джонатан приходил и уходил из дома. Порой, когда его не было, она сидела, мрачно уставившись на клавиши, и никак не могла сосредоточиться. Это несправедливо!
Либби была готова возненавидеть Джонатана, но стоило ему взглянуть на нее, как вся ее ненависть тут же улетучивалась.
Когда, наконец Либби закончила работу, у нее так сильно разболелась рука, что ей пришлось просить Сансури принести ужин в комнату. Индианка покачала головой, но ничего не сказала, а Либби тем временем устроила для руки ванночку, надеясь, что теплая вода успокоит боль.
Однако несколько минут спустя вместо Сансури ужин ей принес Джонатан.
— Переработала? — весело спросил он.
Либби кивнула:
— Я думала, что рука уже лучше, но сегодня она разболелась не на шутку.
— Еще бы! Ты так барабанила по клавишам. Надо было начинать играть постепенно.
— Я хотела побыстрее закончить.
Джонатан поставил поднос на столик.
— Почему?
Либби не знала, что ответить. Она собиралась уехать, но боялась сказать об этом. Возможно, Джонатан и не любит ее, но он был очень добр. Если бы не он, Либби не сочиняла бы сейчас музыку.
— Стивен торопит? — подсказал Джонатан.
— Нет, — со вздохом ответила Либби.
Джонатан задумчиво смотрел, как она вытирает руки цветастым полотенцем.
— Возможно, я с самого начала допустил ошибку. — Джонатан улыбнулся. — Однако еще не поздно все исправить. Если бы ты не устала так сильно, я приступил бы прямо сейчас!
Либби испугалась своих собственных чувств.
— Я хотела бы лечь спать. Ты не против?
На губах Джонатана играла лукавая усмешка.
— Милости прошу! — произнес он и вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Еда, которую он принес ей, отдавала опилками, и Либби пришлось сделать над собой усилие, чтобы проглотить хотя бы кусочек. «Какая я дура, — твердила она про себя, — освобождаю дорогу Мэри, которая не замедлит воспользоваться этим. Но что еще остается делать?» Она должна привыкнуть жить без Джонатана.
Когда кто-то постучал в дверь, Либби вздрогнула, испугавшись, что это он вернулся за подносом, но в комнату вошла Сансури.
— Завтра я уезжаю домой, — сообщила она.
— Надолго? — осведомилась Либби, недоумевая, почему никто ей ничего не сказал.
— Нет. Мои родители нашли для меня мужа. Завтра мы должны дать согласие на брак. Потом я вернусь ненадолго, а после этого отправлюсь в пуэбло, чтобы выйти за него замуж.
— Надеюсь, ты будешь очень счастлива, — искренне сказала Либби.
— Да, — с достоинством ответила Сансури. — Ты поедешь со мной? Это большой праздник. Будет ритуальный танец, и все должны принять в нем участие.
Либби засомневалась:
— Но я же посторонний человек!
— Ты не посторонняя! Мои родители уже знают о тебе. Тебя может привезти муж, — загадочно произнесла Сансури.
— Нет, нет! Но я с удовольствием приеду. Возможно, с Педро?
— Его матери это не понравится, — решительно покачала головой Сансури.
— Тогда со Стивеном. Уверена, он не откажется.
— Мы будем рады ему.
Однако Стивена было нелегко застать одного. Либби пришлось ждать, пока после завтрака все не разъедутся по делам. Режиссер лежал у бассейна, наслаждаясь теплыми лучами солнца и редкими минутами отдыха.
— Вы согласны? — с тревогой спросила Либби.
— Почему нет? Их танцы красивы, и это большая честь, если тебя пригласили.
Либби отвела глаза:
— Мы могли бы взять пикап съемочной группы.
— Как скажете.
Либби придирчиво выбирала, что надеть. Она решила, что это должно быть что-нибудь нарядное, чтобы порадовать Сансури, но вместе с тем простое. Сансури хотела, чтобы она надела красивое и довольно короткое платье, но Либби не была уверена, что оно подойдет.
— Как насчет этого? — Либби приложила к себе цветастое платье из легкой ткани.
Сансури неодобрительно покачала головой:
— Что-нибудь белое. Тогда ты сможешь набросить на плечи серебристый платок. Очень красиво!
Либби сдалась, потому что не хотела разочаровывать девушку, и выбрала классическое платье из парчи с поясом в виде простой серебряной цепочки.
— Если хочешь, я надену его, — сказала Либби и была удивлена, когда Сансури с облегчением вздохнула.
Когда они сели в пикап и отъехали от ранчо, Либби обрадовалась, не увидев нигде поблизости Джонатана. Сансури уехала час назад со своим братом.
На песке виднелись следы машин съемочной группы. Отлично, подумала она, значит, Джонатан не узнает, куда они поехали. Можно будет решить, что делать дальше, а Либби знала, что никогда не сможет принять решение в его присутствии.
Дорога была ей до боли знакома. Каждый поворот вызывал в памяти их с Джонатаном поездку в Золотую долину. Когда они подъехали к высохшему руслу реки, которая так сильно разлилась в ту ночь, что пришлось спать в пещере, Либби чуть не плакала.
— Вам будет нелегко уезжать отсюда? — спросила она у Стивена.
Он пожал плечами:
— В душе я городской житель. Честно говоря, мне не хватает смога и шума машин!
— Да, что вы!
Стивен усмехнулся:
— Правда, правда! Я прожил большую часть жизни в Лос-Анджелесе, часть в Голливуде, но предпочитаю центр. Знаю, что в Лондоне проблемы с загазованностью, но в Лос-Анджелесе иногда бывает такой сильный смог, что школьникам не разрешают играть на улице! Но все равно я не мог бы жить в другом месте.
— Не понимаю, — честно призналась Либби.
— Наверное, когда вы вернетесь в Англию, то будете скучать по этим краям?
— Да, но как вы догадались?
— По вашей музыке! — рассмеялся Стивен.
— Это потому, что фильм снимали здесь. Если бы его снимали в Англии, музыка была бы совсем другой!
— Не спорю, — спокойно ответил Стивен.
— Что же тогда?
Он пожал плечами:
— Разве это важно? Я не хотел вас расстраивать.
— Я не расстроена. Я просто хочу знать, что такого особенного в этой музыке?
— Это любовное послание к Джонатану — вот и все. Любой поймет.
— Лично я не понимаю! — воскликнула Либби, чувствуя, что предательски краснеет.
