Линдсей Лонгфорд - Ребенок Джейка
Хныканье Николаса превратилось в полнокровный вопль.
Потерпи, сейчас вытащим.
Лицо Джейка стало болезненно-желтым, когда он рассматривал крючок, проткнувший худенькую ручку, и пот выступил на лбу. Он смахнул пот с лица.
У тебя есть плоскогубцы?
Сара задрожала, когда он взял плоскогубцы. Она знала, как и Джейк, что Николасу будет еще больнее, и не могла смириться с этим. Зазубрины порвут плоть, в какую сторону ни тяни. Но крючок надо вытаскивать, а Николас уже готов был удариться в истерику.
Хочешь, я это сделаю, Николас, а Джейк подержит тебе руку? Джейк такой сильный. Я думаю, он сможет крепче держать тебя, — тихо сказала Сара, глядя мальчику в глаза.
Скорость, с которой Джейк сунул ей плоскогубцы, красноречиво сообщила об испытанном им облегчении.
Сара смотрела на мрачное личико Николаса и сожалела о своем предложении, но дороги назад не было.
Я не стану врать тебе, Николас. Будет очень больно, но ты справишься, правда? — Сара повернула ручку мальчика и незаметно кивнула Джейку. — Мы постараемся вытащить крючок побыстрее. Ты сам мне поможешь.
Что я должен делать? — завопил Николас. Слезы ручьями текли по щекам. — Мне так больно.
Маленький ротик скривился, когда Николас попытался удержать рыдания.
Да, милый, я знаю. Но через минуту будет лучше.
Сара сама была готова зареветь.
Теперь послушай. Я думаю, ты захочешь смотреть, чтобы потом всем рассказывать, какой ты храбрый. И я хочу, чтобы ты поднял вторую ручку, если станет хуже, хорошо? Ты сможешь это сделать?
Сара пригладила его волосики, откинула со лба прядку и поцеловала мальчика. Потный, пропахший рыбой, он прильнул к ней, и Саре мучительно хотелось прижать его крепче.
Конечно, — всхлипнул он.
И ты еще должен помочь мне с Джейком, — сказала Сара, быстро отвязывая от крючка леску, освобождая кожу Николаса от зазубрин крючка.
А что мне делать с Джейком?
Николас повернул к ней голову.
Ну, ты знаешь этих крепких парней. За ними нужен глаз да глаз. Они так часто падают в обморок.
Только не Джейк, — возразил Николас сквозь слезы, явно удивленный, что Сара могла предположить такое.
Может, и нет, но присмотри за ним, пока я занята, хорошо?
Николас перевел взгляд на Джейка.
Уж очень мне не хочется вылавливать его из озера.
Сара нажала указательным пальцем на головку крючка, впившегося в кожу Николаса, и резко рванула, крючок полетел в воду.
В тот же момент, быстро взглянув на нее, Джейк плюхнулся на причал.
Сара, он потерял сознание!
Николас вывернулся, забыв о боли.
Неужели?
Сара крепко обняла и поцеловала мальчика, прежде чем отпустить его. У нее тряслись руки.
Николас бросился на Джейка и оттянул ему веко.
Как дела, парень? — спросил Джейк, садясь. Тонкая белая линия очертила суровый рот.
Ты опять подшучиваешь надо мной, Джейк? Или ты правда упал в обморок?
Джейк подмигнул, и Николас засопел.
Мне не нравятся эти шуточки. И вообще, вы собираетесь вытаскивать этот проклятый крючок?
Сара и Джейк расхохотались.
Что тут смешного?
Сара и Джейк потянулись к Николасу одновременно. Их ладони встретились, широкая и смуглая Джейка, изящная и загорелая — Сары, обе сомкнулись на грязном кулачке Николаса.
Сара… — прошептал Джейк.
―Что?
Она ждала.
Ничего, ничего.
Джейк щекой потерся о лобик Николаса, перегнулся через мальчика и крепко поцеловал ее в губы.
Глава седьмая
Так Джейк начал свое неловкое ухаживание за Сарой.
Днем им управляли небесная синева и солнечное сияние, ночами — сомнения и желания.
Сара сказала, что в такую теплую погоду можно отправиться ловить моллюсков. Неся свою повязку как медаль, Николас вел себя так, будто не был уверен, хочется ли ему снова отправляться на рыбалку. Что касается Джейка, то он с каждой минутой все больше сходил с ума.
Он пытался убедить себя, что штормовые облака на горизонте пронесутся мимо, но не мог усмирить свое раздражение. Напряжение пришпоривало его.
Он говорил себе, что выбора нет, но вспоминал все свои прошлые неудачи, а ставки никогда не были так высоки.
Он глотал лекарства горстями, надеясь, что ноющая боль в желудке пройдет. Не помогало.
Он пытался держаться подальше от Николаса. Не получалось.
Он пытался держать свои руки и губы подальше от Сары. Не мог.
Он постоянно напоминал себе, что она — враг, но не мог пройти мимо нее, не обняв, не прижав к стене, к двери, к чему угодно, и целовать, целовать, задыхаясь, с кипением в крови.
Она порхала перед глазами, как яркая бабочка, оставляя зеленые, желтые, розовые вспышки, застенчиво улыбаясь ему перед тем, как убежать и оставить в черно-белом мире.
Однажды он оказался в ее спальне. Пылинки танцевали в солнечных лучах. Комната была убрана, но присутствие Сары не исчезло, и он сжимал ее ситцевую ночную сорочку, висевшую на двери, пока пальцы не захрустели.
Дни Джейка были полны фальши, но ему было пугающе удобно. Он обнаружил, что все время пытается вызвать ее гортанные смешки, и чувствовал, что скоро что-то сломается. Только очень надеялся, что не он. Джейк хотел Сару ежеминутно, где угодно. Он одновременно хотел привязать ее к себе и освободиться от нее.
И ночами, когда Николас спал в своей кровати рядом с ним, противный внутренний голос не давал ему покоя: «Да, ты отвечаешь за Николаса, но хочешь и ее. Вот почему остаешься. Кого ты обманываешь, болван?»
Он просыпался усталый и несчастный, выползал из скомканных простыней и заставлял себя тащиться сквозь дни, колеблясь между порывами уехать и остаться, гневом и желанием.
И сегодня ничего не изменилось, горько подумал он, сгребая листья в кучу. Николас уехал с кузеном Сары — Баком, и Джейк ни на секунду не мог забыть, что он и Сара остались одни. Он обуздывал свой голод, вымещая злость на граблях и траве.
Сара открыла парадную дверь.
— Что это?
Она подняла пузатый пакет, который нашла на кухонном столе. Джейк вскинул голову и прикрыл глаза от солнца. Она задержала взгляд на его мускулистой груди в тесной футболке, на сильных бедрах в обтягивающих джинсах.
Он прислонил грабли к дубу и направился к ней.
Подарок, — лукаво ухмыльнулся Джейк, и она задышала чаще под его взглядом.
Не надо было этого делать!
Сара скользила пальцами по коричневому бумажному пакету с подарком.
Ты права, не надо было.
Он подошел ближе, окружая ее собой, положил большие ладони на плечи, скользнул по спине, обхватил бедра, заставляя ее дрожать. Она отзывалась на его прикосновения, как камертон.
