Г. Де Растиньяк - Приключения нежной Амелии
Оливия была крупной женщиной по сравнению с Сюзеттой, и ее кожа поблескивала в бликах огня как начищенная медь. Ровный овал ее лица был обрамлен темной гривой вьющихся волос, ниспадавших до середины спины как плащ. Ее груди, несмотря на полноту, круто торчащие вперед, медленно покачивались в такт движениям. Сюзетта обратила внимание, что темные соски были подкрашены и резко выделялись своим красновато-коричневым цветом на более светлом окружении. Многоголосый вопль вырвался у танцующих, когда Оливия шагнула в огненный круг. На просеке стало очень тихо. Один из мужчин протянул служительнице воду деревянный кубок, украшенный причудливыми резными ликами. Она пригубила из него, затем выпила чашу до дна и метнула кубок в огонь, немедленно поглотивший его.
От костра потянуло незнакомым сладким запахом, и по спине Сюзетты побежали мурашки. Широко раскрыв глаза, она смотрела на Оливию, а та, произнеся несколько слов на незнакомом гортанном языке, под возобновившийся стук барабанов приступила к странного рода танцу. Она встала вплотную к огню и как плащом была охвачена его красноватым блеском. Ее тело, оставаясь на месте, подчинилось ритму судорожных, зажигательных движений. Ее бедра кружились, ее гладко натянутый живот поднимался и опускался в темпе крещендо, ее тяжелые груди неистово рвались в окружающую темноту. Золотая цепь отливала красноватым цветом, бросая блики на темный кудрявый островок в нижней части живота. Сюзетта непроизвольно ухватилась за горло, что-то перехватило ей дыхание. Она как зачарованная смотрела на тело Оливии, вокруг которого под варварское ритуальное пение дрожало, металось огненное сияние. Волна совершенно незнакомых ощущений захлестнула сознание девушки, и она, словно сраженная молнией, рухнула на самое дно той пропасти, которая именуется обмороком.
Когда она очнулась, просека обезлюдела, жесткая трава вокруг головы была вытоптана и сквозь переплетение веток сквозила узкая полоска зари. Тело тряслось в ознобе, руки, ноги и голова налились свинцом. С усилием она открыла глаза и к своему удивлению обнаружила, что находится внутри обугленного круга, обозначавшего место, где не так давно пылал костер. Как она там оказалась, оставалось загадкой. Всех тех, кто принимал участие в призрачном ночном ритуале, простыл и след. Исчезла и Оливия. Сюзетта собрала все силы и поднялась на ноги. Но как она ни напрягала память, вспомнить что-либо о событиях, свидетелем которых она была, не удалось. На каком-то определенном месте память начисто отказывала ей.
Глубоким вздохом она втянула в легкие прохладный утренний воздух, и тяжесть, охватившая ее, немного спала. Наконец ей удалось сделать пару шагов в направлении кустарника, обрамлявшего просеку. Сюзетта задала себе вопрос, куда могла Оливия уйти, будучи обнаженной, а потом вдруг осознала, что находится примерно в полумиле от усадьбы Мэзон д'Орфей, но не имеет ни малейшего представления о том, в каком направлении ей следует двигаться, чтобы выйти к дому. И тут чья-то рука ухватила ее плечо.
– Мисси ходить со мной, я вас доставить домой! – произнес гортанный голос. Девушка с ужасом узнала Кандида-садовника. Но она почувствовала, что слишком слаба, чтобы отталкивать протянутую к ней руку. А после того, как она по дороге пару раз споткнулась о корни деревьев, могучий негр поднял ее на руки и понес какой-то запутанной дорогой через заросли и холмы в направлении к плантации.
Когда спустя какое-то время Сюзетта проснулась в своей постели, первое, что она увидела, были янтарные глаза Оливии, загадочно рассматривающие ее. Беглая улыбка пробежала по губам квартеронки, когда она увидела, что спящая проснулась. Ее голос оказался монотонным и невыразительным, как всегда. Ничто в ней не напоминало о недавней сцене в лесу, развязки которой Сюзетта не помнила. Вместо него была таинственная темнота разума, сумеречное и смутное воспоминание о том, что не имеет образа. Сюзетта рывком поднялась с подушек.
– Оливия! Как я оказалась здесь? – хрипло спросила она. Улыбка квартеронки стала еще заметнее.
– Все в порядке, – спокойно сказала она. – Тебя обнаружил Кандид за пределами дома, ты как лунатик бродила туда-сюда без всякой цели.
– Но колдовство… Оливия? Тайный обряд воду! Ты мне обещала.
Взгляд янтарных глаз задумчиво покоился на ней.
– Забудь об этом! Тайного празднества воду никогда не было. Ты в полнолуние бродила по холмам. Важнее другое. Сегодня вечером ты верхом отправишься в Буамуатье, к человеку, ожидающему твоего приезда.
Она поднялась и машинально разгладила воздушный халат, обтекавший ее великолепное тело. Все варварское, дикое, звериное, смутно припоминающееся Сюзетт, начисто отсутствовало на ее лице, а глаза были спокойны и ленивы.
– Прикажи Мэмми, чтобы она приготовила тебе ванну, – глядя куда-то в сторону, сказала она. – Сегодня я займусь твоим туалетом.
Никому и никогда Оливия не предлагала подобных услуг, и Сюзетта поняла, что за этим должна стоять какая-то цель. Она невольно вздрогнула при мысли, что длинные, выразительные пальцы этой жуткой женщины, дотронутся до ее тела. Но она не нашла ничего, чтобы возразить против намеченной затеи, и звонком позвав Мэмми, приказала подготовить ванну к купанию. На лице няньки появилось выражение открытого неодобрения, когда она обнаружила в комнате своей хозяйки Оливию. Себе под нос она пробормотала что-то невразумительное, но при этом старательно прятала свои глаза от прямого взгляда квартеронки. Когда же ванна была наполнена и Сюзетта объявила, что ее помощь больше не нужна, Мэмми остолбенела, ошеломленно глядя ТО на одну, то на другую. Ее руки тайком сотворили крест, но возразить она не осмелилась. Что-то раздраженно бормоча себе под нос, она покинула комнату, а Оливия, заняв ванную, озаботилась какими-то странными хлопотами. Она высыпала какой-то сладко пахнущий порошок в горячую воду, от которой шел пар, и та в результате ее манипуляций приняла нежно-розовый оттенок. Крылья Сюзеттиного носа невольно раздулись, когда она осторожно вошла в ванную, от тяжелого аромата перехватило дыхание.
Руки Оливии, касавшиеся ее тела, были тверды и осторожны в одно и то же время. Не сказав ни слова, она вытерла Сюзетту сухим полотенцем и жестом приказала ей растянуться на своей кровати, после чего начала массировать и разминать все ее тело. Ее руки мягко гладили полные полушария Сюзеттиных грудей и словно невзначай касались нежных сосков-бутончиков, и те вырывались вперед, упругие, красновато мерцающие, похожие на две спелые землянички.
Необычное чувство блаженной усталости разлилось по телу Сюзетты, она вся погрузилась в волну неясных ощущений. Руки женщины продвигались, поглаживали туго напрягшееся тело девушки, скользили все ниже и глубже. Они мягко проскользнули вдоль внутренней стороны бедер и коснулись заветной бороздки между ними, и та от этого прикосновения воспылала внезапным огнем. Пальцы Оливии слегка сжали крохотный телесный отросток у края ее потаенных губ. Из горла Сюзетты вырвался хриплый стон, она вздыбилась, неподвластная самой себе, стремясь навстречу руке, расточающей подобное блаженство.
