Мари Феррарелла - Любовь — опасная игра
— Да что вы, когда речь заходит обо мне, он предпочитает вообще не думать.
Брюс вопросительно поднял бровь — точно так же, как Ланс.
— Я вам не верю. Бесс наверняка научила его разбираться в людях.
Лишь только они вошли в дом, Мелани сразу увидела, как сильно изменился в лице Ланс.
— Вы меня извините, — пробормотала она Брюсу и направилась к Лансу. Подойдя к нему вплотную, сказала: — У тебя отличный отец.
Ланс равнодушно пожал плечами, краем глаза наблюдая, как Брюс приветствует Бесс.
— Так думают многие.
Она изучала его профиль. Плотно сжатые губы и пульсирующая вена на виске выдавали внутреннее напряжение,
— Но не ты.
Ланс сейчас был не в том настроении, чтобы обсуждать это. И вообще он остался здесь только из уважения к Бесс, но это не означало, что он собирается изливать душу Мелани.
— Оставь все как есть, ладно?
Пытаясь от нее отделаться, он вышел на веранду. Мелани последовала за ним и остановилась рядом.
— Я просто задаю вопросы и пытаюсь понять, что между вами произошло, — тихо произнесла она.
Ланс засунул руки в карманы, а глаза поднял к потолку, пытаясь таким образом взять под контроль свое раздражение. И какого черта она к нему пристала!
— Почему, — потребовал он, — почему это тебе интересно?
— Все просто. — Она замолчала и долго ждала, пока он наконец не взглянул на нее. — Ты мне небезразличен. Такой ответ подойдет?
Нет, не подойдет. Этого просто не может быть!
— Ты хочешь знать, что происходит? Видишь ли, мой отец думает, будто может вернуть меня после того, как сам же меня и бросил. Пятнадцать лет, Мелани! Пятнадцать лет он игнорировал своего сына, а теперь думает, что достаточно сказать «прости» — и все снова будет как прежде. Но так не бывает.
Она кивнула.
— Да уж, как раньше, все точно не будет. Во-первых, ты стал раза в два выше, во-вторых...
— Не шути с этим, — предупредил Ланс.
— Я только пытаюсь подстроиться под твое настроение, — мягко сказала она. — Это день рождения твоей тетушки, а ты выглядишь мрачнее тучи. — Она положила руку ему на плечо. — Что бы он ни сделал, все это в прошлом. Сейчас нужно думать о будущем. Неужели ты собираешься носить эту боль в сердце всю жизнь?
Лансу не хотелось выслушивать ее нотации. Откуда она знает, через что ему пришлось пройти?
— Ты думаешь, что все знаешь? А что бы ты почувствовала, если бы в один прекрасный момент собственный отец от тебя отвернулся?
— Он так и поступил, — чуть слышно ответила Мелани. — И я простила, не сразу, но простила. Потому что поняла, что делаю больно прежде всего себе, не говоря уже о моей матери.
Ланс был явно ошеломлен ее словами. Он нервно провел рукой по волосам.
— Послушай, я не думал. Я... я хотел... Господи, какой я все-таки дурак! Но для тебя это не новость, верно?
Она прикоснулась к его лицу, заставляя посмотреть ей в глаза.
— Нет, это не так. Возможно, ты несколько замкнутый человек, которого никак не отпускает прошлое, но ты не дурак.
Она просто само совершенство. Ланс чувствовал, как постепенно его покидают злость и обида на жизнь.
— Почему ты во всем пытаешься найти хорошее?
— Потому что в противном случае все заканчивается депрессией, а я могу терпеть депрессию не больше двух часов.
— Я не такой, как ты, Мелани.
— Я все понимаю, но это вовсе не значит, что ты должен провести остаток дней наедине со своими воспоминаниями, ведь так?
Он отрицательно покачал головой и с трудом улыбнулся.
— Да, боюсь, на этот раз ты права.
— Ну вот, хоть в чем-то мы сходимся. — Тут Мелани потянула его за рукав: — Почему бы нам не вернуться в дом и не объявить о перемирии с твоим отцом? Тогда Бесс наконец сможет задуть свечи на именинном торте.
— Почему ты думаешь, что мы помиримся с отцом?
— Потому. — Мелани встала перед стеклянной дверью в гостиную. — Бесс пригласила всех этих людей не для того, чтобы они смотрели на вашу ссору. А все остальное я поняла, когда услышала кусочек вашего разговора в гараже. Знаешь, от твоих слов веяло таким холодом, что его хватило бы, чтобы заморозить тот огромный каток из «Сияния жестокой луны».
— Тебе все и всегда напоминает о кино? — Ланс только покачал головой.
— Думаю, да, — Мелани разошлась. — К вопросу о перемирии. Ты же не собираешься на дне рождения твоей тетушки повторить финальную перестрелку из «Разборки в Миннеаполисе»!
— А знаешь, это один из моих самых любимых фильмов.
Она посмотрела на него удивленно, а он улыбнулся ей широкой, радостной улыбкой.
— Ты, оказывается, видел кое-что из старого кино! Вот это открытие!
— Да, я иногда смотрю фильмы вместе с Бесс. — Он чувствовал себя так, словно подарил ей кусочек души. Действительно, ну кто бы подумал, что он смотрит старые фильмы.
— У меня дома большая коллекция видео, — как бы невзначай бросила Мелани. — Если тебе вдруг захочется посмотреть что-нибудь, заходи ко мне. Ладно?
— Может быть, — ответил Ланс.
Разговор пришлось прекратить, потому что в это время внесли торт и все вокруг начали петь «Нарру Вirthday».
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Какое-то беспокойство привело его сюда.
Нахмурившись, Ланс в нерешительности стоял перед входной дверью в магазин Мелани.
Он давно уже был закрыт, свет выключен, портьеры в витринах задернуты. Отсюда хорошо было видно, как ярким светом зажигаются окна домов, а на сам город медленно, но верно спускается ночь.
Ланс не хотел приближения ночи. Он чувствовал себя словно собака, взявшая след и по нему добравшаяся до любимого дома.
Зачем он стоит здесь и мучительно пытается придумать хоть какой-нибудь предлог, чтобы позвонить в дверь и увидеть ее?
Мелани всегда будет такой, какая есть, а вот он может под ее влиянием очень сильно измениться. Так какого же черта он сам ищет с ней встречи?
И почему все так сложно? Почему его терзают сомнения еще более сильные, чем тогда, когда он, полуживой, лежал на больничной койке?
Потому что сейчас идет работа души, а тогда речь шла лишь о теле и все зависело от умения врачей. Он прошел через ад, и в итоге его ноги стали ходить. Сейчас все намного сложнее.
Теперь перед ним другое препятствие — правда, на этот раз в его душе. И он чувствует себя перед ним абсолютно беспомощным. Схожее чувство Ланс испытал, когда не смог спасти из огня ту женщину.
Но настоящим ударом стал для него уход Лорен. Она была его последней надеждой на семью, теплоту, взаимопонимание... Но он жестоко ошибся. Пустота и безразличие ко всему заполнили тогда его жизнь.
Такое же безразличие он почувствовал, когда ушел отец. Но тогда он был не один — рядом оказалась Бесс, которая смогла вернуть его к жизни. Пожалуй, это было его первое серьезное разочарование. Прошло немало времени, прежде чем он вновь почувствовал себя человеком.
