Хлоя Флеминг - Светлая сказка
Изольда фыркнула и переключилась на новости. Премьер-министр Кроненбурга рассуждал о длительных, почти семейных связях между его государством и королевством Мервиль.
— Мы намерены им помочь, — с угрозой в голосе толковал он. — Эпоха династического кризиса всегда тяжела для народа.
— И что же вы собираетесь сделать?
— Объединиться!
Изольда выключила телевизор, откинулась на кровати и скоро погрузилась в сон. Ее разбудил громкий стук в дверь. Изольда сбросила с лица модный журнал и заморгала.
— Изольда! Открой!
Кристиан! Она вскочила, потерла глаза и бросила взгляд в зеркало. Всклокоченные волосы, сонное, мятое лицо, скверное настроение в каждой черточке…
Неудачное время.
— Кто это?
Она понадеялась, что вопрос прозвучал небрежно и расслабленно. Равнодушно.
— Это я, Кристиан.
— Кто?
Как собака в погоне за собственным хвостом Изольда бешено закружилась по полутемной спальне, соображая, что же ей делать. Она еще не готова. Заказы из магазинов еще не пришли. Ладно, думай!
Она должна переодеться. Что-нибудь с блестками. Что там было на этой певичке?
— Ну же, Изольда. Мне нужно с тобой серьезно поговорить.
Нет, нет! Сейчас она ему ни за что не откроет.
— Изольда! Можно я зайду!
Господи! А закрыла ли она дверь после Сильви? Голос Кристиана звучал подозрительно близко.
Она бросилась в ванную. Раздался звук открываемой двери, и голос зазвучал уже явно из комнаты.
8
О Господи! Это совсем не походило на картину изысканного обольщения, которую она нарисовала в своей голове. Блестки и мишура! Поглядев в зеркало в ванной, она обнаружила, что облачена в домашнее одеяние, которое больше подходит для занятий гимнастикой, чем для обольщения капризного возлюбленного. Она осторожно высунулась за дверь.
Кристиан стоял посреди полутемной комнаты и грустно смотрел на нее. У самых его ног валялся иллюстрированный том «Битва за любовь», принесенный Марией.
Какой позор! Ее взгляд уткнулся в его широкую грудь. Как ей хотелось к ней прижаться, вместо того, чтобы ломать комедию! Но он не должен подозревать, что она так озабочена его обольщением. Нужно было спрятать эту идиотскую книгу.
— Изольда! — сказал он, щурясь. — Мне очень надо с тобой поговорить. Что ты тут делала?
Выйдя из ванной, она уставилась на него. Ее тонкие ноздри были хищно раздуты, как бывало всегда, когда она сильно задумывалась.
— Что я делаю? Ну, если ты здесь, то мы могли бы… — Она в панике поглядела на книгу.
Битва!
— Могли бы подраться.
Она издала победный клич. Что могло быть более нелепым? Но думать дальше времени уже не было. Перед глазами встала картинка: они с Кристианом, мыча, завывая и повизгивая, катаются по полу, с наслаждением награждая друг друга тумаками, пинками и чем там еще принято у игривых братиков и сестричек?
— Подраться? — Кристиан опешил.
— Ну да! — Она могла поклясться, что он принял ее за неожиданно спятившую.
Ну что же, лучше сумасшедшая, чем скорбная лилия, решила она.
— Вот так!
И она прыгнула на него. Ударившись ему в грудь, она сбила Кристиана с ног и навалилась сверху.
— О-о-о!
Их жалобные стоны слились в один. Она убьет Марию.
Пока Кристиан приходил в себя от изумления, Изольда ловко зашвырнула ногой злополучную книгу под кровать.
Он вывернулся из-под нее и сел.
— Ты что, спятила?
Да. Спятила от любви. С безумным рычанием Изольда обхватила его руками за ноги и дернула. Он снова откинулся на спину и они стали кататься по полу. Но если Кристиан катался просто так, не понимая толком, что ему делать в столь странной ситуации, то Изольда каталась с целью. В ходе этой возни она умудрилась забить под кровать два каталога модного белья. Кристиан взвыл и схватился за запястье.
— Что за черт! Изольда! Прекрати! Я не собираюсь с тобой драться!
— А в чем дело, братишка? Боишься, что проиграешь?
Изольда уперлась локтем ему в грудь и дотянулась другой рукой до своего интимного дневника, который валялся прямо на виду около трюмо. Его она запихнула в самый угол, при этом ткнув локтем Кристиану в лицо.
— Боже! Ты мне, кажется, выбила зуб!
— Ну и что! Если ты будешь хорошим мальчиком, то зубная фея положит тебе сегодня ночью пару монет под подушку.
Слегка разозлившись, «братик» легонько пнул Изольду ногой в бедро, и она не успела ничего понять, как оказалась на спине, с руками, закинутыми за голову. Кристиан, усевшись рядом с ней, надежно держал оба ее запястья в своей сильной руке.
— Я не уверена, что это честный прием, — жалобно сообщила ему Изольда.
Она стала извиваться, пытаясь добраться до того места, где горкой лежали самые соблазнительные из ее ночных пижам.
— Ничего, — сказал он сердито, не давая ей продвинуться ни на дюйм.
Наконец она успокоилась и, шумно дыша, уставилась на него.
— Изольда, что все это значит?
Изо всех сил надеясь, что ее слова звучат совершенно естественно, она отвечала:
— А что? Разве не так полагается общаться братику с сестричкой? Я просто пытаюсь наладить с тобой новые, приличествующие нашему статусу отношения.
Она широко раскрыла глаза и посмотрела на него взглядом сельской простушки.
Он потряс головой, словно отгоняя некое наваждение.
— Изольда, ты думаешь, мне это легко?
— Ну да! А для меня это — как по парку пройтись!
— Я этого не говорил…
— Нет. Но ты ожидаешь, что я так просто переключусь с возлюбленной на сестру. Вот я и отрабатываю методику, — солгала она.
В его взгляде мелькнуло отчаяние, и, хотя ей стало его очень жалко, она увидела в этом добрый знак. Он сам еще не был готов принять ее как сестру. Переборов в себе страстное желание дать бедняге передышку, она бойко продолжала:
— Мы же с тобой пропустили целые годы драк, возни на ковре и прочих подобных забав. Вот я и думаю, что нам теперь надо пройти все это в ускоренном темпе. Тогда мы сможем стать настоящими братом и сестрой.
Он сердито сжал губы, так, что они даже скривились, и метнул в нее негодующий взгляд.
— Возня на ковре? Не думаю, что это хорошая идея.
Его дыхание стало едва слышным. Ниточным.
Он повернулся, и их тела на секунду соприкоснулись. В этот момент Изольда с отчаянием поняла, насколько она его хочет. У нее едва ли остались силы сопротивляться этому мощному желанию.
Ну же, мысленно обратилась она к нему. Ты же знаешь правду. Мы никакие не родственники. Поцелуй меня!
— Ну ладно. — Она опустила освобожденные руки и, повернув голову к нему, едва не касаясь губами его рта, прошептала: — Забудем о драках. Как насчет войны подушками?
