Маргарет Уэй - Когда цветет пустыня
Люк посадил вертолет подальше от Сторм, чтобы ее не засыпало пылью от пропеллера. Через минуту он упал на колени рядом с девушкой.
— Что у тебя болит? — взволнованно спросил он, увидев кровь и царапины по всему телу. Слава богу, она не разбила лицо. Но что-то случилось с левой лодыжкой, понял Люк. Придется разрезать ботинок, чтобы высвободить распухшую ногу.
— Боюсь, я ее вывихнула, — выдохнула Сторм. — И ударилась головой. Там большая шишка. А огромная змея… — выдавила она, сжав зубы от боли, — тайпан гипнотизировал меня взглядом черт знает сколько времени.
Услышав о тайпане, Люк побледнел. Достав карманный нож, он пробормотал:
— Я буду как можно осторожнее.
— Пожалуйста, — улыбнулась Сторм сквозь слезы.
Главное, чтобы не были порваны связки. Переломы тоже бывают легкими и тяжелыми… Сторм застонала.
— Все в порядке, — погладил ее по щеке Люк. — Я здесь.
Сторм пробормотала что-то в ответ. Люк посмотрел на холм, гадая, как им лучше выбраться отсюда. Поскольку ему придется нести Сторм, надо быть очень осторожным. Сначала он пошел один, убирая в сторону опасные камни, о которые можно споткнуться. И только потом взял на руки девушку.
— Мне так жаль, Люк, — всхлипнула она у него на руках. — Так жаль… прости меня…
Прости меня за все.
Сторм провела два дня в больнице. Ей сделали рентген, снимок подтвердил вывих. Сторм была молода и в хорошей физической форме, она должна была скоро поправиться. Серьезней обстояло дело с ударом по голове. У нее обнаружили сотрясение мозга, которое требовало более тщательного обследования.
Люк прилетел за ней на вертолете и забрал домой. Скоро они уже садились на вертолетную площадку в поместье.
— Просто спускайся вниз, — сказал Люк, раскрывая объятия.
У Сторм ужасно болела лодыжка. Она закрыла глаза и скользнула вдоль сильного тела Люка, зная, что его надежные руки поддержат ее и мягко опустят на землю.
— Обхвати меня руками за шею, — хрипло прошептал Люк, чувствуя желание, смешанное с нежностью.
— Что бы я делала без тебя! — воскликнула девушка.
Это были слова благодарности, но в ее голосе появились также боль и страх потери.
— Уверен, ты придумала бы что-нибудь, — ответил Люк спокойно.
В доме он усадил ее на диване в гостиной.
— Удобно?
Она все еще была очень бледна.
— Спасибо, Люк. Не мог бы ты принести костыли из вертолета, чтобы я могла сама передвигаться?
— Не сегодня. Я рассказал обо всем Нони. Она приедет домой.
— Какой ужас! Она так мечтала побыть подольше со своей подругой!
— Не волнуйся, — успокоил ее Люк. — Она действительно хочет приехать, Сторм. И ты не можешь быть одна. Ты ведь не хочешь, чтобы я помогал тебе одеваться и раздеваться?
У него перед глазами тут же вспыхнуло видение ее стройного обнаженного тела.
Сторм улыбнулась.
— Полагаю, я заслужила это.
— Сторм, давай не будем сейчас…
— Но нам придется поговорить об этом.
— Подождем хотя бы, пока румянец не вернется на твои бледные щечки, — отвернулся Люк. — Я заварю чай. А ты устрой ногу повыше.
Он нашел подушку и подложил девушке под ногу.
— Что сказал доктор?
— Две-три недели. — Сторм вздрогнула от боли. — Посмотрим.
— Тебе нужно выполнять все, что велел доктор, — предупредил Люк, хорошо зная Сторм. — Лед на ногу?
— Да. Не переживай за меня, Люк. Ничего страшного не произошло. Когда приедет Нони?
Люк задержался у двери.
— Не раньше чем послезавтра. Она прилетит обычным рейсом. — Он обвел взглядом девушку на кушетке. — Сегодня я буду ночевать здесь, так что ты сможешь спать спокойно.
Люк вернулся только в семь вечера. Так много работы было не сделано. Он принял душ, влажные волосы потемнели. Сторм была в кухне на пути от стойки к столу. Она тяжело опиралась на костыли.
— Боже, дай мне, — бросился к ней Люк.
Она не стала сопротивляться.
— Никогда не думала, что это так трудно — ходить на костылях. Но я скоро привыкну.
— Я велел тебе отдыхать, Сторм. Ты знаешь, что тебе вредно опираться на ногу. Так ты только замедлишь процесс выздоровления. Прости, что я пришел так поздно. Много работы.
— Не надо извиняться, Люк, — посмотрела на него Сторм. — Ты и так много для меня делаешь.
— Так что у нас на ужин? — он взглянул на стойку.
— Салат на первое, салат на второе и салат на десерт, — пошутила Сторм. — Это все, что я успела.
Она села на стул, позволила Люку забрать костыли и оперлась локтями о стол. Стол она уже успела накрыть чистой голубой скатертью.
— В холодильнике есть стейки. Я достала немного копченого лосося. Попробуй.
— Стейки — это замечательно. — Мужчинам нужна энергия. Я же ограничусь салатом и парой кусочков лосося. Я не очень голодна. Как идет осмотр?
— Как запланировано. — Люк открыл холодильник и достал стейки. — Когда ты выздоровеешь, я покажу тебе, как все происходит. Ты теперь деловая женщина, Сторм, хозяйка ранчо.
— Только папа не хотел этого, — тихо добавила она.
— Майор был человеком другого поколения. Ты всему научишься, уверяю.
— А ты поможешь мне? — посмотрела ему в глаза девушка.
— Значит, ты хочешь учиться?
— Конечно хочу. — Ее брови взлетели вверх. — А ты — самый лучший учитель.
Он не обратил внимания на этот комплимент, хотя Сторм говорила совершенно искренне.
— Стакан вина?
— С удовольствием. Только тебе придется спуститься в подвал. Я не смогу одолеть ступеньки.
Он вернулся через минуту и достал из ящика штопор. Сторм наблюдала за его действиями. Он двигался так легко, так естественно. Ни одного лишнего, суетливого движения. Полная экономия. Сторм улыбнулась.
За едой он начал говорить о работах на ранчо, которые оказались гораздо разнообразнее, чем Сторм себе представляла. Сторм рассказала о пакете акций отца, доставшемся ей, и с удивлением обнаружила, что Люку известно о его содержимом. Было ясно, что отец посвящал Люка во все свои дела. К тому же Люк показал прекрасное знание ситуации на бирже. Он даже дал ей совет сменить брокера.
Они продолжили беседу на веранде. Вино расслабило обоих. Сторм решила, что это подходящий момент для важного разговора.
— Ты как-то сказал, что хочешь начать свое дело.
— Твой отец знал об этом, Сторм. Я многим ему обязан. Но я никогда не скрывал от него желания начать свое дело.
— Отцу бы это только понравилось.
— Даже если нет, меня бы это не остановило.
— Знаю. Я не хочу, чтобы ты отказывался от своей половины ранчо. Таково было желание отца. И я не пойду против его воли.
