Люси Уокер - Возвращение домой
— Я вижу, что для нас вы выбрали пожилых и молодых. Компания для вас и Пенни.
Разочарование, прозвучавшее в голосе мисс Диттон, заметил даже мистер Бартлетт.
— Мы не знаем, сколько профессору лет, — медленно сказал он. — Возможно, он не так уж и стар. Я подумал, что будет справедливо отдать Джону Дину двух человек, которые ближе ему по возрасту и занимаются теми вопросами, которые его интересуют.
— Мистер Бартлетт, вы очень заботитесь о Джоне Дине. Мне кажется, что вам нужно хоть изредка заботиться и о себе. И о своем доме, конечно, — не сумела сдержаться разочарованная мисс Диттон.
Она встала из-за стола, взяла с каминной полочки вазу с цветами и остановилась перед мистером Бартлеттом.
— Я буду заботиться о вас. Меню я буду составлять по вашему вкусу, и вообще — вы единственный, кто здесь что-то значит.
Мистер Бартлетт покраснел.
Пенни занялась шторами. Когда отец вечером вернулся домой, она попросила его побыстрее вымыться и приходить смотреть.
— Подождем папу, хорошо? — обратилась она к мисс Диттон. Девушка знала: та была обижена тем, что к ней не обратились за помощью. Пенни была готова позвать экономку, но ей так не хотелось выслушивать советы и планы человека с более сильной волей, а в результате — делать то, чего ей самой совершенно не хотелось. Пенни оберегала себя и милые сердцу задумки, окружив свои действия стеной секретности, сквозь которую не сумела проникнуть даже мисс Диттон.
Мистер Бартлетт вышел из своей комнаты, одетый к ужину. По привычке он вынул из кармана трубку и с сожалением взглянул на нее:
— Пожалуй, в твоей столь изысканной комнате нельзя дымить.
— Пап, ты можешь дымить где хочешь, ведь это твой дом. И даже моя комната — это твоя комната.
Пенни широко распахнула дверь. Мистер Бартлетт остановился на пороге и моргнул. Прежде всего возникало впечатление бледно-зеленого пространства. За открытыми настежь стеклянными дверями в гаснущем свете дня угадывалась зелень холмов и пастбищ. В комнате от стены до стены пол покрывал зеленый ковер. Мебель медового цвета сияла в мягком свете скрытых светильников, которые Пенни расставила вместе с Сэндсом. Над широкой кроватью висела простая полочка с маленьким радиоприемником и любимыми книгами Пенни. На тумбочках по обе стороны кровати стояли настольные лампы.
Мистер Бартлетт шагнул в комнату и снова моргнул.
— Красиво, — завороженно проговорил он. — Очень красиво. Прямо иллюстрация из журнала.
— Неправда, — возразила Пенни. — Разве ты не видишь: на столе ворох бумаги для писем, на кровати халат, а рядом — тапочки. Это придает обжитой вид. Не хочу, чтобы моя комната выглядела как журнальная картинка. Она должна походить на меня.
— Но она не похожа на комнату молодой девушки, которая большую часть времени носит брюки для верховой езды, — заметила мисс Диттон, вошедшая следом за ними.
— Она походит на меня внутреннюю, — ответила Пенни. — Именно так я хочу выглядеть, когда снимаю брюки.
Мистер Бартлетт обнял дочь за плечи.
— В этой комнате я узнаю тебя. Красивая, нежная и добрая.
— Думаю, вы со временем привыкнете к ней, — сказала Пенни мисс Диттон. — Новое всегда кажется странным.
— Да нет, мне нравится. Почему ты решила, что это не так? Комната довольно милая.
— Раз мисс Диттон одобрила, значит, все в порядке, — добродушно заключил мистер Бартлетт. — Пенни, сегодня ты ляжешь здесь?
— Да, но когда приедет мисс Эйлса Смит, я уступлю эту комнату ей.
На следующее утро из Виджи сообщили, что у них есть почта для Бинду и Стоунвилла. Ее привез один из конюхов. После ленча Пенни верхом на лошади отправилась в Стоунвилл передать письма.
Джон тоже был верхом на лошади. Он перегонял несколько отар овец к пастбищу возле дома. Заметив Пенни, Джон поехал ей навстречу.
— Привет, Пенни! На чьей это ты лошади? Не похоже, что она из Бинду.
Он явно слегка ее поддразнивал.
— Так и есть. Это один из гунтеров, которые стоят в конюшне Виджи. Я выезжаю ее для Росса.
Наклонившись в седле, она протянула почту Джону. Тот положил ее за пазуху.
— Лошадка, похоже, быстрая, — добродушно заметил Джон.
— И прыгает неплохо, — согласилась Пенни. — Конечно, ничего общего с Винтер. Этой нужно держать голову и вообще контролировать… Джон, надеюсь, ты приедешь в пасхальную субботу.
— Обязательно…
Пенни развернула лошадь. Говорить вроде больше не о чем. На губах каждого дрожало столько невысказанных слов, но оба промолчали.
— Пока! — проговорила она.
— Пока!
Девушка пустила лошадь рысью, потом перешла на галоп. Наблюдавший за ней Джон внезапно понял, что она собирается перескочить через ворота. Только сегодня утром работники чинили их, но не обрезали вровень с остальными слишком длинные доски. Кроме того, рядом на земле осталась лежать размотанная проволока, которую Пенни конечно же не разглядит на расстоянии. Он пришпорил лошадь и с бешеной скоростью поскакал за девушкой.
Лошадь Джона прыгала не слишком высоко, зато бегала резво. Еще пара секунд, и Джон поравнялся с Пенни. Ее лошадь на полном скаку сворачивала к изгороди из натянутой проволоки… было уже слишком поздно, чтобы совершить прыжок.
Наклонившись в сторону, он поймал уздечку. По-прежнему на полном скаку Джон тянул лошадь Пенни в другую сторону от изгороди, одновременно разворачивая в ту же сторону и свою лошадь, что требовало огромного мастерства.
Они проехали совсем рядом с изгородью, почти касаясь ее. С неимоверным усилием Джон заставил обеих лошадей остановиться.
Пенни встряхнула головой. Она не знала, то ли негодовать, то ли благодарить Джона. Во всяком случае, было совершенно очевидно, что она нисколько не испугалась.
— Дурочка, — полу-сердито, полу-раздраженно произнес Джон. — Пенни, зачем ты так рискуешь?
Пенни тут же вскинула голову:
— Моя лошадь спокойно перемахнула бы через ворота… Зачем ты поскакал за нами? Она испугалась топота позади… и ситуация чуть не вышла из-под контроля.
— Чуть не вышла? Да я не знаю, что было бы с вами обеими, попробуй вы перепрыгнуть ворота. Смотри! Их же чинят.
— Мы бы все равно перепрыгнули.
— Да каждый наездник обязан соблюдать элементарные правила безопасности… каким бы искусным он ни был… — никогда не прыгать через сломанные ворота или ограждение.
— Ты совсем в меня не веришь, — тихо проговорила девушка.
— Неправда, верю. Но ведь ты совсем не знаешь эту лошадь. Если бы это была Винтер…
Пенни взглянула ему прямо в глаза:
