Элис Маккинли - Камелии для Камиллы
Омран ощутил, как по его щеке скатилась слеза. Он думал о Кайсе. Его сын влюбился, влюбился, похоже, серьезно.
Как вовремя подвернулась эта стычка с Исханом. Теперь не придется похищать девушку, ждать, нервничать — выгорит ли дело. Все устроилось само собой. Омран отлично знал, что Исхан лжет. Но грех было не воспользоваться случаем. Целый день он разрабатывал подробный план действий. Как дождется оформления документов миссис Спенсер, потом отъезда ее друзей тоже пришлось бы долго ждать. И само похищение — дело грязное. Наверняка найдутся родственники, начнется разбирательство, из посольства Англии полетят бесконечные запросы. Нет уж. Омран сразу сообразил, как нужно действовать, едва Лабиб все рассказал ему. В итоге он остался чист в глазах самого главного действующего лица драмы, Камиллы. Она теперь не только уверилась в необходимости принимаемых мер, но и с удовольствием поучаствует в них. Потому что осознала реальную угрозу. По правде говоря, Омран слукавил, покривил душой — одного его слова хватило бы, чтобы отбить у Исхана всякое желание смотреть в ее сторону. Будь Камилла арабкой, именно этим бы все и кончилось. Но Омран не хотел расставаться с сыном. Нет, Кайс останется с ним в Дубае и скрасит его старость. Пострадает некоторое время, а дальше все пойдет по-прежнему. Сын никуда не уедет.
И все же Омран чувствовал, что поступает неправильно. Сомнение одолевало его, перед глазами стояло лицо Кайса, в ушах раздавались звуки пощечин. Старик утешал себя, что это вынужденная мера, но легче не становилось. Наоборот, гнетущее чувство вины за обман усиливалось. Кайс не проронил ни слова, а когда его выводили из номера, не пытался вырваться и шел по коридору совершенно спокойно, склонив голову и глядя в пол. Посторонний человек решил бы, что он покорился, смирился со своим положением и безоговорочно подчинился воле отца. Но Омран слишком хорошо знал сына, чтобы поверить этому обманчивому впечатлению. Напротив, такое безропотное принятие незаслуженного наказания свидетельствовало о том, какие на самом деле чувства переполняли Кайса.
Кайс рвал и метал. Подобно льву, только что запертому в клетку, он ходил по комнате взад и вперед, не находя себе места. Только не сидеть здесь, когда так много проблем предстояло решить на воле. Но в том-то и беда. Клетка Кайса состояла не из железа, кирпичей или булыжников. Кайс же был заключен в темницу, где его окружала роскошь, а настоящие засовы представляли собой чужую волю. А точнее сказать, чужую прихоть. Это слово очень хорошо подходило для обозначения поступка отца. Кайс, однако, недоумевал по поводу всей этой истории. Она казалась ему не просто странной, но абсурдной в высшей степени. Зачем отец так поступил? Хотел продемонстрировать свою власть? Но ведь отец отлично знает, что такими методами он ничего не добьется, а скорее, наоборот, подобные действия приведут к потере всякого сыновнего уважения.
Помимо всех этих противоречащих одна другой проблем Кайса волновала еще и Камилла. Он слышал суровые слова, брошенные отцом в ее адрес. Вероятно, здоровью девушки ничто не угрожает, старик просто отправит ее подальше от «Арабской башни». Этим, судя по всему, все и закончится. Но что будет с их отношениями? Последний день перевернул душу Кайса. Раньше он думал, что любит Камиллу. Нет. Не любил. Не умел любить по-настоящему. Истинное чувство открылось ему только теперь. Жгучее, страстное, оно разгоралось внутри подобно пламени костра. Оно сжигало все прежние ощущения, перед ним на второй план отходили и Исхан, и отец, и весь белый свет.
На свободу! Скорее к ней. Перед Кайсом возник образ Камиллы. Ее черные глубокие глаза притягивали словно магнит. В них играли лучики солнца. В них тонул любой взгляд…
Кайс опустился на диван и уронил голову на руки. Однако не прошло и минуты, как он, вновь поднявшись, опять заходил по комнате, на этот раз кругами. Сколько времени продлится их разлука? Месяц? Два? Еще больше? Это будет зависеть от истинных причин поступка отца, и что-то уже подсказывало Кайсу — странные, противоречащие обычному поведению действия старика не случайны. Отец мог быть жесток, но он отнюдь не глуп. И за его поведением скрывается какая-то тайна. Кайс чувствовал ее, но понять, угадать… Чужая душа потемки. Умысел проступал отчетливо, ясно, но его причина и суть оставались непонятны. Омран, вероятно, хорошо все продумал. Это-то и пугало Кайса — отец не стал бы рисковать расположением любимого сына, если бы причина действительно не требовала этого.
Не из-за денег, не из-за чего-нибудь другого отец не разыграл бы такого спектакля. Здесь кроется нечто куда более серьезное, болезненное и личное. Кайс боялся, что, пока он будет разбираться, ходя вокруг да около, Камилла исчезнет за горизонтами туманного Альбиона. Да, в ее глазах пылала ответная страсть и ответное желание, но кто знает, хватит ли у нее сил ждать? Ведь Кайс и весточки о себе подать не сможет. Дождется ли Камилла его любви? Ведь однажды она уже заключила союз с человеком, которого не только не любила, но и толком не знала вообще. Женщины непостоянны и переменчивы. Может, сейчас она и любит. А через год? Что скажет ей Омран? Вероятно, предложит денег. Но это Камиллу не смутит. Блеску золота она не поддастся, не из таких. Но вот чувства другого мужчины. О женщины! Имя вам вероломство и измена. Ваше непостоянство порой разбивает сердца самых отважных и достойных. Кайс уже представил Камиллу идущей по Трафальгарской площади под руку с молодым мужем. Камилла… Свет его жизни! Кайс никогда не был счастлив так, как сегодня, покупая ей дорогие шелка. Он, пожалуй, скупил бы все, если бы она не остановила его. Кто же знал, что в отеле их ждет такой кошмар! Кайс еще утром подумал увезти Камиллу от Исхана подальше. В другое место. Не успел. Что сделал с ней этот дикарь? Кажется, ничего не успел. Иначе Камилла не была бы в ванной. Кайс подоспел вовремя. Но Исхан все же напугал ее. Где же она теперь? В «Оазисе» с Ником? Наверное. Как глупо все получилось! И этот розыгрыш. Так не вовремя. Словно Исхан узнал сопутствующие обстоятельства и специально выбрал момент.
Кайс лег на диван и закрыл глаза. Ему представилась Камилла. Она шла по коридору. Шаг. И еще шаг. И снова. Легкие невесомые шаги. Все ближе и ближе — и вот она в его объятиях. Стройная, белокожая, само совершенство. Ее волосы, ее плечи достойны кисти самого искусного художника. Белый мрамор этих плеч… и глаза. Горящие огнем страсти. Сердце затрепетало, забилось в груди гонгом…
Вдруг послышались шаги. Кайс уже приготовился обороняться от очередных упреков и нападок. Кто еще придет отчитывать его сегодня? Лабиб? Давай, старайся, выслуживайся перед Омраном. Глядишь, он услышит твои визгливые крики. Но шаги как будто были мягкими, звук их ласкал не слух, а скорее томящееся разлукой сердце.
