Джессика Стил - Правдивый лжец
— Конечно, — ответила она небрежно, но разволновалась, боясь, что он вспомнит, как после ужина отвез ее домой и как она покорно приняла его объятия. — Значит, ты здесь до понедельника, а я возвращаюсь в Верону в воскресенье днем, — торопливо добавила девушка, скорее чтобы отвлечь себя и его от этих воспоминаний, чем по какой-либо другой причине.
— Как ты возвращаешься? — мягко поинтересовался он.
Элин вздохнула про себя от облегчения, что разговор повернул в сторону от опасной темы.
— Дилетта Агоста, сестра Тино, заедет за мной по дороге от своего жениха, — ответила Элин, слишком поздно сообразив, что ни много ни мало как открыла Максу имя друга, с которым собиралась приехать в Кавалезе. Впрочем, Макс не казался задетым этим признанием. — Но как же ты думаешь добираться до дому, если хочешь остаться до понедельника здесь? — спросила она.
Для того чтобы вылететь в Рим из веронского или бергамского аэропорта, ему нужно все-таки сначала добраться домой… Макс пожал плечами.
— Подумаю об этом в понедельник, — обронил он и мгновение-другое спустя, задумчиво глядя на нее, заявил как о чем-то само собой разумеющемся: — А пока перебирайся сюда из гостиницы, чтобы ухаживать за мной.
— П-перебраться сюда? — воскликнула она, глядя на него как громом пораженная, с заколотившимся от одной этой мысли сердцем. — Я не намерена делать ничего подобного! — возбужденно запротестовала она.
— А ты не считаешь, что должна мне кое-что?
— Не так много, — парировала она.
— Но ведь именно по твоей вине я не могу сам позаботиться о себе! — с вызовом высказал он правду, изрядно ослабившую ее оборону.
— Я… э-э… — пролепетала она, чувствуя, что не желает большего, чем перебраться сюда и ухаживать за ним. — Хорошо, — услышала она свой голос, — я побуду с тобой сегодня. Но на ночь вернусь в гостиницу, а утром приеду посмотреть, не нужно ли тебе чего-нибудь.
— Ты слишком добра ко мне, — протянул Макс, заставив ее сердце стучать сильнее, и, прихрамывая, вышел из кухни.
Элин задержалась после его ухода. Она так любила его, и вот Господь смилостивился над ней — должно быть, нарочно все подстроил. Впереди у них вечер наедине. Но всю ее пробирала дрожь от смущения.
Она сполоснула чашки и занялась уборкой на кухне. Судя по звукам в гостиной, Макс перешел туда, а не лег в постель, чтобы дать отдых ноге, как можно было предположить.
Элин еще раз обследовала холодильник и сделала вывод, что Макс собирался питаться преимущественно вне дома. Она подвергла осмотру шкаф. Макароны с тертым сыром и чипсы из морозильника не порадуют его гурманскую душу, но ничего другого в его желудке за ужином не окажется.
Взглянув на часы, она с удивлением обнаружила, что уже больше четырех. Почувствовав непреодолимую потребность увидеть его, она покинула кухню, тихую пристань, ради грозящей опасностями гостиной. Как оказалось, Макс разжег уютный огонь в камине и удобно расположился на кушетке с деревянными подлокотниками.
— Хочешь чашку чаю? — спросила Элин.
Он обернулся, и у нее мгновенно заколотилось сердце. Девушка боязливо перевела взгляд на включенную настольную лампу.
— Только если ты составишь компанию, — любезно согласился он, и, снова взглянув на него, Элин встретила его внимательно смотревшие на нее глаза.
— Хорошо, — пробормотала она и заторопила на кухню — сердце у нее выпрыгивало из груди.
— Ну так расскажи мне об Элин Толбот, — попросил Макс, когда десять минут спустя они сидели перед дымящимся чайником.
— Да рассказывать-то и нечего, — со смущенной улыбкой потупилась она, и взгляд ее упал на его ноги в шерстяных носках. — Ничего, если я тоже разуюсь? Здесь становится слишком тепло.
— Хочешь, я найду тебе пару носков? — предложил он.
— Конечно, нет! — кокетливо отказалась она. — У меня есть свои. Премного благодарна.
Обрадовавшись поводу, она поскорее нагнулась, чтобы снять сапоги, пока он не заметил по ее лицу, что творится с ее сердцем оттого лишь, что он пришел в хорошее настроение.
— Ну, тогда расскажи, — снова попросил он, — где Элин Толбот научилась делать такие фантастические сэндвичи с сыром.
— Ой, Макс, — захихикала она и растаяла от теплого взгляда — не иначе, плакать ей сегодня в постели. — Это еще когда я стояла на кухне, держась за мамину юбку, — серьезно ответила она. Почувствовав, что больше не вынесет, Элин вскочила. — Можно я пойду проверю, как тут действует водопровод?
К семи часам вечера она уже знала, что скрывается за каждой из дверей шале. Когда Макс сказал: "Счастливых исследований!», она по ошибке сначала открыла дверь в спальню и обнаружила там одну кровать и суперсовременную ванную комнату в смежном помещении. Кроме того, к семи часам они с Максом, непринужденно болтая, обсудили множество тем. От стекла, применяемого для витражей, перешли к горному хрусталю, который использовался в производстве «Дзапелли интернациональ».
После этого, отвечая на вопросы Элин, Макс рассказал о Вероне, расположенной на перекрестке издавна известных торговых путей, и о римских древностях, сохранившихся в этих местах.
Элин была жадной слушательницей, но, когда Макс снова сменил тему со словами: «Ну, довольно о моей стране, скажи лучше, всегда ли ты жила в Бовингдоне», она испугалась, что выболтает лишнее о себе — точнее, о своих чувствах к нему, — и попробовала увильнуть:
— Лучше я займусь твоим ужином, а то не успею приготовить его до возвращения в гостиницу. — И она вскочила.
— Элин! — суровый голос остановил ее на полпути к кухне.
Девушка тревожно обернулась.
— Да? — спросила она и поняла, что выдала смятение своей души.
Как ни странно, Макс, к огромному ее облегчению, не подал виду, что заметил это, лишь посмотрел на нее серьезно несколько мгновений и потом ободряюще улыбнулся.
— Надеюсь, ты уже поняла, что я не съем ни крошки сегодня, если ты не составишь мне компанию?
— Вот как! — вырвалось у нее.
— Хочешь, чтобы я умер с голоду? — поинтересовался он.
— Посмотрим еще, что получится на ужин! — предупредила она и рассмеялась. — Может быть, ты сочтешь голодную смерть меньшим злом! — С этими словами она удалилась на кухню, в твердом убеждении, что этот человек может сделать с ней все, что пожелает.
Ели они снова за кухонным столом.
— Вкусно получилось! — похвалил он ее за эксперименты с макаронами, сыром и молоком.
— Вряд ли кто-нибудь еще в этих краях смог бы приготовить макароны с сыром, — рассмеялась она и, поймав взгляд, брошенный на ее смеющийся рот, бодро спросила: — Как твоя нога?
