Кей Мортинсен - Жду и верю
Эжени выглядела пораженной и испуганной. Ее зеленые глаза потемнели, приобретя шоколадный оттенок. Андре заметил, как вздымается ее грудь. Она хочет его так же сильно, как он ее. На этот раз его ничто не остановит!
– Спасибо!
Угрюмая и растерянная, Эжени хотела обойти Андре и ускользнуть. Но он стоял посередине комнаты. Ей некуда было бежать. Да и гордость не позволяла.
– Мне показалось, что ты недостаточно внимательно прочла наш договор. – Он старался не поднимать головы. Но точно знал, что желание написано на его лице, потому что Эжени стала нервно облизывать губы. – Я только хочу убедиться, – добавил Андре быстро, – что ты всем довольна и согласна со всеми условиями.
– Хорошо.
Тяжело дыша, она закрыла дверь. Он улыбался, глядя на ее ленивые движения. Андре знал, что на сей раз выполнит свои намерения.
Пытаясь сохранить хладнокровие, он прошел в кухню.
– Как все переменилось с тех пор, как я был здесь последний раз! О да! Стало значительно уютней и опрятней.
Эжени понимала, что глупо так стоять и ничего не делать. Андре наверняка заметил, что происходит с ней. Она не могла больше лгать, что холодна к нему. Она была совершенно беззащитна перед обаянием Андре. И перед собственной жаждой.
Это похоже на наркотическую зависимость. Что может быть ужасней?!
– Прошу тебя, уйди! – громко закричала Эжени и побежала наверх, чтобы чем-нибудь прикрыться.
Она услышала шаги Андре, поднимающегося по лестнице, и похолодела.
– Что? Что ты делаешь?! – завизжала она.
– А как ты думаешь? – Теперь он стоял перед открытой дверью и смотрел на Эжени с твердым намерением не отступать.
Она в панике бросилась в глубь комнаты. Споткнувшись о лежавший на полу ковер, она упала на широкую кровать, покрытую шелковым покрывалом.
Андре подошел к кровати. Глаза его сверкали.
– Это приглашение? – спросил он, взяв ее за руки. – Я не могу сопротивляться.
– Это не приглашение! – Она извивалась как змея. – Отпусти меня! Убери свои руки! Я ненавижу тебя, презираю тебя!
– И хочешь меня. – Он поцеловал ее, прервав тираду, и не отнимал своих губ до тех пор, пока она не успокоилась и не перестала сопротивляться.
К ее смущению, лифчик сдвинулся, обнажив ее налившуюся от возбуждения грудь и заострившиеся соски.
– Я не хочу тебя! – простонала она, пытаясь опровергнуть очевидное и едва не рыдая от бесполезных попыток остаться равнодушной.
– Твое тело меня хочет. – Он зажал сосок губами и стал ласкать его языком.
Она застонала, опустившись на кровать.
– Но мой разум – нет. – Она смотрела на него с испепеляющей ненавистью.
– Это же только секс. – Андре цинично повторил ее фразу.
– Тогда ложись и наслаждайся, – усмехнулась она.
– Почему бы и нет?
– Ты такой же двуличный тип, как и Поль. Ты всех используешь, так почему бы не использовать тебя? Я не вижу никакой разницы.
Они покатились по кровати, свиваясь друг с другом в одно целое. Каждое прикосновение его рук причиняло мучительное наслаждение.
– Итак, – прорычал он, отрываясь от ее груди, – почему я двуличный?
Задыхаясь, Эжени попыталась оттолкнуть его от себя. Руки Андре заскользили по ее бедрам, и она задрожала.
– Ты был лгуном десять лет назад и остался им сейчас. Что, если я позвоню Беатрис и скажу, чем мы собираемся заняться?
Андре нахмурился. Он сел и удивленно заморгал глазами.
– С чего ты сделала такой вывод? У меня никогда не было больше одной девушки, даже когда я учился в школе.
– Мне рассказывали совсем другое!
– Эжени! – Он раздраженно вздохнул. – Это сплетни. Праздная болтовня озабоченных девчонок, которые мечтают о женихах.
Но Андре Балле был первым красавчиком в школе, все хотели его. Неужели он мог отказаться?
– Многие девочки говорили, что ты занимался с ними любовью.
– У меня были две подруги еще до того, как я познакомился с тобой. Остальные распускали слухи, чтобы позлить тебя. Я физически просто не смог бы всех удовлетворить. Даже если бы у меня и возникло такое желание, то не было ни возможности, ни времени. Особенно времени, после того как уволили мою мать.
– Ты не ночевал дома. Это проверенный факт.
– Да, я шел на фабрику твоей бабушки сразу после школы.
– Я знаю, – сказала она холодно, припомнив, как он пытался украсть у рабочих их заработок за сверхурочные. – Но смена заканчивалась в одиннадцать.
– Я оставался и на следующую, работая до раннего утра. А утром, преодолевая головную боль, пытался вызубрить биографию Шекспира. Если ты мне не веришь, я могу показать тебе договор по найму, подписанный Ирен Лантье. Ты знаешь, какие гроши я зарабатывал. Я был настолько истощен, что едва доползал до школы и спал там все уроки. Я был вынужден зарабатывать деньги. Неважно, каким образом. Я был бы согласен продаться в рабство.
Похоже, Андре говорит правду. Глядя в его глаза, полные любви, Эжени поняла, что недооценивала его.
– Что ты имеешь в виду, говоря «неважно, каким образом»?
– Я, конечно, не планировал жениться на деньгах.
В этом Эжени позволила себе усомниться.
– Неужели никто в школе не знал, что ты работаешь на фабрике у бабушки? Почему все были убеждены, что ты проводишь время с женщинами?
– Я был гордым и стеснялся рассказывать о нашей бедности. – В его глазах стояла боль. – Мать меня сватала за одну состоятельную женщину с сомнительной репутацией.
– И что, она отказалась?
– Я не смог. Боялся подхватить какую-нибудь инфекцию, – ответил он зло.
Эжени вздрогнула, устыдившись обвинения, которое она ему бросила.
– Почему ты считаешь, что я лгу? Что я от этого выгадываю?
Она колебалась. Потом все же решилась бросить вызов:
– Это не отрицает того факта, что ты очень плохо поступил с Беатрис.
– Ошибаешься!
– Не будь таким толстокожим! Ты что, забыл о Беатрис? – В ее голосе слышались слезы.
– При чем тут она? – спросил он раздраженно.
– Ты, ты!..
– Не говори этого! – прошипел Андре. Его глаза гневно сверкали. – Я, может, и незаконнорожденный, но не стоит мне бросать это в лицо каждый раз!
– Похоже, все в этом мире ошибаются и врут, только один ты говоришь правду, – взорвалась Эжени. – Дай мне встать! Я позвоню Беатрис и все расскажу про нас с тобой.
– Звони скорее, – ухмыльнулся он, подавая ей трубку телефона, стоявшего на столе. – Я тебе гарантирую, что она очень обрадуется.
– Что ты сказал? – чуть не задохнулась Эжени.
– Беатрис очень проницательная женщина! Она знает, что нас тянет друг к другу, несмотря на ненависть. Она очень заботится обо мне.
– Бедная, как она в тебе обманулась! Беатрис ослеплена тобой! Чем ты ее околдовал? – Лицо Эжени стало бледным как мел.
