Джейн Эрбор - Исцеление любовью
Покраснев, она замолчала.
— Ну, вы помните, что я говорила в тот вечер, что Оскара и Фрэнка обманули, и…
Тут в разговор вступил Марко Бернини, которого больше всего волновало здоровье и спокойствие Никола и малыша. Несмотря на протесты Никола и уверения в том, что ни она, ни bambino не сделаны из венецианского стекла, он отвел жену в спальню и настоял на ранней сиесте.
— Вот так! — возбужденно воскликнула Эйрин. — Я оказалась права — Оскара надули! И как ты думаешь, что имела в виду Никола, когда говорила, что Тарквин вел себя с Джакеттой корректно? Он что, раздумал на ней жениться? К счастью, он не может сделать это теперь из жалости, что ее отец попал в трудное положение! А то с него сталось бы! Слава богу, что они сбежали! Хотя, наверное, их рано или поздно найдут, как ты думаешь?
Клер была согласна с девочкой. Увы, она не могла разделить живого интереса Эйрин к происходящему и ее радости. Как ни странно, она сейчас чувствовала, что ее гордость, как и семейная гордость Роскуро, уязвлена. А еще Клер хотелось бы сказать Тарквину «Мне очень жаль», — как она сказала это Никола. Это было невозможно — Тарквин был с ней вежлив, но они больше никогда не встречались наедине, и Клер обращалась к нему через кого-нибудь третьего. Если использовать выражение Никола, их отношения были теперь весьма «корректными».
В тот день Тарквин больше не приехал в Каса, а за обедом синьора, предвосхищая вопросы Эйрин предупредила:
— Дитя, мы будем говорить за столом о приятном. Неприятные новости могут подождать.
— Как будто они уже недостаточно ждали, пока Фьорре исчезнут, — язвительно заметила Эйрин вечером, но за обедом тем не менее была вполне вежлива — говорила о ребенке с Никола и ее мужем, поддразнивала дядьев. Сделав уступку старшим, она только вскользь упомянула о том, что завтра Оскар возвращается в Англию.
Теперь Эйрин, как и все остальные, знала, что Тарквин перекупил землю и для чего он это сделал. Эйрин удивляло, почему Оскар так торопится вернуться домой, но Клер не стала ей рассказывать об условиях сделки. Впрочем вскоре Эйрин обдумала создавшуюся ситуацию, и ей даже понравилась мысль о том, что Оскар снова возьмет Фрэнка на работу, а там и они с Клер, возвратятся на родину, и снова будут встречаться все вместе. Девочка была уверена, что Клер разделяет ее надежды.
Позже, много позже, Клер удивилась, как оказалось, что день, последовавший за бегством Фьорре, начался точно так же, как все остальные, обычные, ничем не примечательные дни. Спустя некоторое время ей стало казаться, что он должен был отличаться от остальных на календаре, как Новый год или Пасха. Что кто-то должен был сказать, «чувствую что-то будет», ведь события этого дня повлияли не только на жизнь Клер, но и на жизнь всех обитателей Каса. Но ничего такого не было, день начался подобно сотням других дней.
Проснувшись утром, Клер просмотрела расписание дел. Днем она должна была проводить Оскара в аэропорт. Она давно пообещала это Бриджмену, но знала, что проводы не принесут никому из них ничего хорошего. Девушка была уверена, что Оскар будет просить разрешения встретить ее в Англии, когда она вернется домой. Они не виделись с того дня, как уехал Фрэнк, но несколько раз разговаривали по телефону, и молодой человек вполне недвусмысленно намекал на свои намерения перевести их дружбу в более серьезные и близкие отношения. Клер не хотелось причинять ему боль, но другого выхода не было.
Все утро до поездки в аэропорт было свободно. Клер с радостью предвкушала, как обсудит планы с Эйрин. Интересно, — думалось ей, — нет ли новостей о семье Фьорре? Что делает Тарквин? Девушка пыталась найти в душе сострадание к нему, но не могла.
Повитуха, приглашенная к Никола, уже поселилась в Каса. Это была маленькая властная женщина, которая привыкла к взволнованным мужьям, и обращалась к Никола во множественном числе, как часто делают врачи и медсестры. В ее присутствии все понижали голос. Клер спустилась вниз, как раз в ту минуту, когда повитуха торжественно объявила, что «мы очень неплохо себя чувствуем» и что «как только придет время, у нас все будет в порядке». Удовлетворившись улыбками двух слушателей — Клер и Тарквина — она направилась в кухню, чтобы продолжить утверждение власти над всем домашним хозяйством.
Неожиданности начались, когда Тарквин остановил Клер.
— Вы слышали, что синьор Фьорре исчез, а его фирма закрыта? — спросил он.
— Да, Никола нам рассказала. Мне очень жаль, — единственное, что смогла ответить девушка.
— Не стоит, — возразил Тарквин. — Факты говорят о том, что пострадали многие люди, и, безусловно, ваш Оскар Бриджмен. А значит, я должен извиниться перед вами обоими. Что и хочу сейчас сделать.
— Вы имеете в виду обвинения в некомпетентности Оскара и ваш отказ дать ему совет? Но ведь, когда я приходила к вам, вы ничего не знали о Фьорре, а Оскар только подозревал, что его обманули. Когда он узнает правду, то ему не на что будет обижаться.
— А вам?
— Это нечто другое, — ответила она, отводя глаза, — и я не думаю, что Оскар поймет мои чувства.
— Как и прежде, — заметил Тарквин, — если учесть, с какой легкостью он принял мое предложение. Как бы то ни было, он уже знает об истории с Фьорре. Я предпочел рассказать ему все до его отъезда в Англию. Уверен, что он вам на днях позвонит.
— Нет. Он сегодня улетает, и я провожаю его.
— Так быстро? — удивился Тарквин. — И когда же вы последуете за ним?
— Но вы же сами не разрешили мне уезжать до… — воскликнула потрясенная Клер.
— А теперь я говорю, что вы можете ехать сразу после разговора, который пообещали мне, — оборвал он. — И чем раньше, тем лучше. Когда вы должны быть в аэропорте? — Клер ответила, и Тарквин кивнул. — Я отвезу вас, подожду, пока вы проводите Бриджмена, а на обратном пути мы поговорим. Согласны?
— Но… но я обещала поговорить с вами до… до того, что случилось! — запротестовала Клер. — Вы больше не сможете ни уговорить меня, ни настоять на том, чтобы я осталась в Италии!
— И все-таки я буду говорить, а вы слушать, — твердо возразил Тарквин. — Я заеду за вами. Кстати, вы не ответили на мой вопрос — когда вы уезжаете?
— Я бы хотела дождаться отъезда Эйрин, — ответила Клер.
— Так вы передумали? Почему?
— Ну, потому что я поняла, что не могу ставить все в зависимость от дел Оскара. У меня есть свои обязанности.
— Безусловно, — согласился он. — Я это всегда знал. Потому-то я и не отпустил вас. И остальные…
— Знаю, — кивнула она. — Нельзя огорчать Никола…
— В общем, сейчас вы сможете меня спокойно выслушать, — заключил Роскуро.
