Тесса Рэдли - Любовь винодела
Где же Меган? Почему до сих пор нет ни Филиппа, ни Кей? Ах да, Кей уехала… в Австралию. Кейтлин в отчаянии стиснула зубы.
Она не сможет одна вывести всех лошадей. А как только пламя охватит крышу конюшни…
Ее передернуло. Как она сможет решить, кому из лошадей остаться в живых, а кому сгореть заживо в этом пекле?
Грохот в дальнем конце ряда вывел ее из оцепенения. Диабло. С поводом в руке Кейтлин побежала к его стойлу. Она успела открыть только верхнюю половину двери, как его голова уже высунулась оттуда. Судя по всему, он собирался перемахнуть через стойло.
— Нет! — В отчаянии она махала руками перед мордой жеребца, чтобы заставить его отойти назад и не покалечить себя при прыжке через высокую дверь. — Назад!
Закатив глаза, Диабло отпрянул от двери.
— Отойди в сторону! — раздался крик за ее спиной.
Рядом с ней возник Рафаэло, быстро нагнувшись, отодвинул задвижку и распахнул нижнюю дверь.
Кейтлин отскочила в сторону — словно черная буря пронеслась мимо нее.
— Нет времени выводить их! — крикнул Рафаэло, когда она метнулась к следующему стойлу. — Просто открывай двери!
Услышав треск сверху, Кейтлин в отчаянии вскинула глаза. Загорелась крыша. Но, слава богу, Меган и Филипп были уже здесь.
Они работали быстро и слаженно, открывая двери и выводя лошадей. Наконец подъехала пожарная машина.
Через час огонь был укрощен. Охранника, без сознания, нашли на дорожке за стойлами. Вызвали «скорую помощь». Вместе с ней приехала и полиция.
Конюшня пострадала серьезно. До квартиры Кейтлин огонь не успел добрался. Но зато пожарные постарались от души и устроили там настоящий потоп.
— Тебе надо пойти к нам, — сказала Меган, увидев, что натворили огнеборцы. — Тут оставаться нельзя.
— В гостевом коттедже тоже много места, — возразил Рафаэло, — там три спальни.
Кейтлин почти не понимала, о чем они говорят. Ее бил озноб, она дрожала.
— Мне плохо… — Кейтлин услышала свой голос как будто со стороны.
Чья-то рука обхватила ее за плечи. Рафаэло, догадалась она.
Добродушная докторша из «скорой» по-матерински потрепала девушку по плечу:
— Это от стресса. А так — никаких ожогов, ты просто счастливица. Что-нибудь горячего на ночь — и утром будешь как новенькая.
Рафаэло почти на себе дотащил ее до небольшого кирпичного гостевого коттеджа. В гостевом коттедже были три спальни с широкими балконами, выходящими на разные стороны. Кейтлин бывала здесь и раньше. Он устроил ее на софе в гостиной. Немного придя в себя, Кейтлин осмотрелась.
Через подлокотник софы был перекинут черный кожаный пиджак, на кофейном столике лежала сложенная газета. В воздухе витал аромат лосьона, смешанный с запахом кожи, кедрового дерева… и мужчины. В ней шевельнулось желание, как только она вдохнула в себя эту смесь ароматов.
— Какую из комнат я могу занять? — спросила она.
— Моя спальня здесь. — Рафаэло показал в сторону комнаты с видом на виноградники.
— Мне нужно принять душ.
Кейтлин поднялась с софы. Он тут же оказался рядом. Она не знала, как себя вести с таким, ставшим вдруг молчаливым, Рафаэло.
— Ничего. Со мной все в порядке.
Он отступил назад.
Кейтлин выбрала себе спальню напротив. На широкую кровать бросила сумку.
Усталость навалилась на нее. Не было сил даже плакать — она, сгорбившись, сидела на краю постели, упершись локтями в колени. Ее пальцы были черными от въевшейся в кожу сажи. От нее, должно быть, несло дымом и лошадьми.
Собравшись с силами, Кейтлин встала и пошла в душевую. Стянула с себя испачканную пижаму, открыла кран и стала под душ.
Это было божественно. Через несколько минут, чистая и освеженная, она завернулась в большое мягкое полотенце и направилась в гостиную.
Рафаэло встретил ее улыбкой.
Когда он так смотрел на нее, она забывала обо всем и видела только теплоту его глаз, участие человека, которому удалось затронуть самые потаенные струны ее души.
— Мне нужна какая-нибудь одежда. — От усталости даже обычная неловкость покинула ее.
— Можешь взять мой халат, — предложил Рафаэло. Он вернулся из спальни, держа в руках темно-синий халат с монограммой.
Кейтлин закрыла за собой дверь и сбросила простыню. Халат был немного великоват. Она кожей чувствовала ткань, пропитанную его запахом, и это ощущение было даже более волнующим, чем когда он обнимал ее.
Рафаэло сидел в гостиной, казалось полностью погруженный в чтение газеты.
— Спасибо, — сдержанно поблагодарила она. — За то, что помог с лошадьми, за халат, за предоставленный кров.
Рафаэло поднял глаза. Похоже, газета была просто поводом не выдать себя взглядом. Он хотел ее. Но и был способен контролировать себя.
Но нужна ли ей теперь его сдержанность?
— Садись. — Он показал на стул. — Я принесу тебе вина. К тому же в холодильнике осталось кое-что из еды. Так что перед сном мы могли бы еще и перекусить.
Она села. Но не на стул, а на софу рядом с ним. Его брови удивленно поднялись.
Кейтлин почувствовала удовлетворение. Не все, что она делала, он мог предугадать.
Она отпила из своего стакана. Совиньон бланк. Прохладный, слегка цитрусовый вкус с ароматом крыжовника… Крыжовника?
Кейтлин подняла бокал и понаблюдала за игрой света в янтарной жидкости.
— Это не наше?
— А должно быть ваше?
Ее щеки вспыхнули.
— Ты имеешь право покупать все, что тебе нравится. — Она сделала еще глоток. — Хит был бы доволен, узнав, что ты пьешь его вино. Даже больше того — дал бы тебе рецепт.
Глаза Рафаэло блеснули. Она усмехнулась про себя. Ей удалось вывести его из равновесия.
— Я и не собирался спрашивать рецепт. Просто всегда интересно, какое вино у твоего конкурента.
— Конкурента? — Ее глаза расширились. — Хит тебе не конкурент. Он твой брат.
— Только наполовину. И без той близости, что предполагает это слово, когда растут вместе. Мы чужие друг другу.
— Не надо смотреть на это только с одной стороны. Неужели ты не понимаешь? Есть еще кое-что, о чем думал твой отец-маркиз. Он хотел, чтобы у тебя был шанс познакомиться с твоей семьей.
— У меня есть семья. И мне не нужно…
— У тебя есть только мать. И все. — Она посмотрела на него. — Но у тебя могут быть братья, сестра. Даже родной отец. Подумай об этом, Рафаэло, прежде чем продавать с аукциона часть «Саксон Фолли». Подумай о той любви, от которой ты намерен отгородиться.
— Хватит с меня лекций. Единственный вид любви, который я признаю, это…
И, прежде чем она успела что-то сказать, Рафаэло уже целовал ее.
