Кэтрин Полански - Хозяин моего дома
– Спасибо за комплимент, конечно. – Энди пересела из кресла на диван к Эварду. – Но я просто считала, что вполне представляю себе твою жизнь. Помещик, аристократ и все такое.
– Лестное мнение, ничего не скажешь. – Эвард взял ее за плечи и повернул к себе лицом. – Энди, я уже говорил тебе, что богат. Ты пропустила это мимо ушей.
– Д-да, что-то такое помню. Но…
– Выслушай меня, не перебивая, и тебе все станет ясно.
Что-то такое было в глазах Эварда, что-то неуловимо грустное… Энди взяла его руку в свои и приготовилась слушать.
Эвард помедлил, как будто решая, с чего начать.
– Энди, в своем времени я – исключительно богатый человек. Аристократия тогда понемногу беднела – вкладывать деньги в землю было уже не так выгодно, как когда-то. Но мой отец был предусмотрительным человеком: большую часть состояния графов Мередит он вложил в различные промышленные предприятия. Когда я получил наследство, то стал самым завидным женихом Королевства. В свете ходили легенды о горах бриллиантов и золоте, якобы хранившемся в подвалах Морвеллан-Холла. Сплетни, конечно.
– А как обстояли дела в реальности? – не удержалась Энди.
Эвард улыбнулся.
– Золото и бриллианты были. Но в банке. И еще большее состояние находилось в обороте – приносило доход, вложенное в промышленные компании Англии и колоний.
– И что же сделал ты, получив все это?
– Хм… не растратил, хоть и аристократ. – Эвард не упустил шанса отомстить. – У меня хорошее образование, отец научил всему, что было необходимо для управления финансами. Я в десятки раз преумножил деньги Морвелланов.
– Каким образом?
– Ты знаешь, что такое чайные клиперы?
– Да… – Энди наморщила лоб, припоминая курс истории. – Это корабли. Торговые компании, действовавшие в Азии. Они покупали в Китае чай за серебро, а серебро получали от китайцев в обмен на опиум из Афганистана.
– Правильно. Когда Китай стал продавать чай только за серебро, то торговля готова была рухнуть. Но выход есть всегда. В один прекрасный день ко мне в клубе подошел шотландец, Струан из Макклаудов, и предложил вложить деньги в чайную компанию «Нобл-Хаус». Компанию, ставшую главной в торговле с Китаем. Многие знали, что я всегда готов рассмотреть предложения о выгодном вложении средств.
– Чайные клиперы приносили миллионы! Гонконг основан этими торговцами. Мне такие обороты и не снились… – Энди удивленно моргнула. В голове не укладывается!
– Ты права. Миллионы. Я назначил управляющего на все остальные дела и занялся исключительно чаем. Весь груз «Нобл-Хаус» продавался через моих агентов, они же следили за бесперебойными поставками на чайные клиперы всего необходимого. Та компания, чьи корабли оказывались быстрее, получала самые благоприятные цены и наибольшую прибыль.
– И как же могло случиться…
– Что я заскучал? Очень просто. Мне было тридцать лет, стремиться не к чему. Светская жизнь надоела. Жениться – нет уж, увольте… Пустота. – Эвард зябко передернул плечами.
– Да уж. Понимаю. Только откуда деньги в банке сейчас, как ты узнал?
– С помощью чудес техники двадцать первого века. Интернет. Электронная почта.
Энди вспомнила странные занятия графа с компьютером и изучение перлов мудрости «Для чайников».
– Ты быстро освоился.
– В мое время я считался человеком передовых взглядов. И учился я, кстати, в Оксфорде, как и ты…
– Все-все, признаю – ты гений! Так что ты разыскал на просторах Интернета?
– Нашел ответы на все вопросы, – торжествующе заявил викторианский граф. – Прибыли чайных клиперов я обращал в золото и бриллианты. Все это до сих пор хранится в банке «Креди Сьюис» в Цюрихе. Антиквары и финансисты дали мне исчерпывающие ответы, только оплатить их консультации придется тебе. Пемброк научил меня пользоваться кредитной карточкой.
– Подумать только! Мои служащие – растратчики! – Энди постаралась сделать серьезное лицо. Не удалось. Жаль.
– Предпочитаю думать, что я внушаю им безграничное доверие.
– О да! – Энди вспомнила явление мокрого призрака и захихикала.
– Кажется, мы уклонились от темы. Вернемся. Вместе с набежавшими за сто пятьдесят лет процентами у меня есть тридцать пять миллионов фунтов в золоте на счету и…
– Эвард, – голос Миранды срывался, – ты серьезно хочешь отдать эти деньги мне?
– Разумеется. Я тебя… Я тебе очень обязан.
– Никакие обязательства не стоят столько.
– Я сам решаю, сколько стоит моя жизнь. А ты спасла мне жизнь. Что бы я делал без тебя в этом мире?
Энди почувствовала, что сейчас расплачется, даже носом шмыгнула. Эвард протянул ей платок, она растерянно повертела его в руках и уронила. Неужели DR спасена?
– Дослушай до конца. Как я понял, тебе необходимо больше тридцати пяти миллионов?
– Пятьдесят. – Сердце бешено стучало, Энди металась между надеждой и отчаяньем.
– Там же в банке есть депозитный сейф, где хранится бриллиантов на тридцать миллионов фунтов… примерно.
– Эвард, я буду на тебя молиться! – Энди незамедлительно упала на колени рядом с диваном.
– Ты не умеешь, – скептически ответствовал граф Мередит и тоже переместился на ковер. – И в деле есть одна проблема. В Цюрих должен ехать я сам.
– Почему? Деньги же можно забрать по паролю.
– А сейф с камнями открывается вот этим ключом. – Эвард продемонстрировал Миранде фамильный перстень графов Мередит. – Он не снимается, а палец я отрезать не хочу. Придется ехать целиком.
– Целиком, так целиком. Будет приятная экскурсия вдвоем.
О том, что в Швейцарию придется лететь самолетом, Энди решила пока умолчать.
С невозможно одухотворенным лицом она прошептала:
– Мой герой, мой лорд! Сегодняшний день оказался слишком волнительным для меня: может, вы найдете способ успокоить мои нервы?
Граф поморщился – с пафосом Энди явно переборщила, – но намек, прозвучавший в сих речах, вполне уловил: легко подхватил ее на руки и понес в спальню. По пути они смахнули пару картин в коридоре. Неважно.
Что-то особенное было сегодня в их объятиях и поцелуях: в Морвеллан-Холле любовь была яркой, окрашенной радостью поисков и открытий, чуть неловкой; теперь же – гармоничной, щемяще нежной и немного… отчаянной. Энди казалось, что что-то решительно изменилось в самих их странных и невозможных отношениях. Как будто Эвард, бывший до этого момента чем-то экзотическим и нереальным, стал центром и опорой ее мира.
Никогда и ни с кем она ничего подобного не чувствовала.
На этом всякая связность мыслей исчезла.
Энди боролась с пряжкой ремня джинсов Эварда – пальцы неожиданно стали такими неловкими… Тонкая шерсть джемпера, чуть колючая щека. Миранда закрыла глаза и отдалась ощущениям.
