Элизабет Харбисон - Сметая все барьеры
– Я не говорил этого…
Она поспешно подняла руку, предупреждая его возражение, и протестующе покачала головой.
– Говорил, и ты был прав. Я не шикарная дама, как все эти женщины, которые будут на завтрашнем балу, я не занимаюсь благотворительностью и не играю в бридж по четвергам. Я даже не могу говорить, как они!
Вот оно. Вот возможность уговорить ее оставить Карла. Он ждал этой минуты с момента их встречи, но сейчас не мог вынести боли в ее взгляде. Он не мог позволить ей думать, что их отношения с Карлом нелепы из-за ее ущербности. Даже если это заставит ее бросить Карла.
– Ты же знаешь, мой отец был водителем трейлера, а мать – официанткой в дешевой забегаловке. Как я могла думать, что стану одной из вас! – продолжала Джолин упавшим голосом.
– Это неправда, Джолин, – медленно произнес Джейк. – Ты очень красивая и умная. Ты была и остаешься изумительной женщиной. – Он замялся, потому что она вспыхнула и опустила глаза. – И я не позволю, чтобы из-за какого-то там Карла ты чувствовала себя второсортным товаром!
– Как мило, что ты сказал это, но меня нельзя утешить. Я думаю, нужно родиться в высшем обществе, чтобы обладать нужными качествами.
– Вот уж неправда! Мои родители весьма простого происхождения.
Она удивилась:
– Разве?
– Да. Родители поженились задолго до того, как отец поймал удачу за хвост. Если уж говорить об утонченности и изяществе, каждый может достичь этого, если пожелает. То, что есть у тебя, куда более ценно.
– Другими словами, мне не хватает изящества и утонченности? – Джолин сухо рассмеялась, откинув волосы со лба. – Вот об этом я и говорю.
Ему хотелось самому коснуться ее волос, погладить свежую и нежную кожу.
– У тебя есть нечто поважнее.
Не поднимая головы, она медленно кивнула.
– Да уж. Я, например, могу обслуживать одновременно восемь столиков. – На лице у нее появилась горькая полуулыбка.
– Я серьезно, Джолин. Ты неравнодушна к людям. Уже одно это делает тебя прекрасной женой для Карла. – Он сам не мог поверить, что сказал это. С каждым словом он закапывал себя все глубже и глубже. – Ты могла бы, например, удержать его от продажи земель, обещанных под парковый проект.
Джолин безмолвно смотрела на него. Джейк уже не мог остановиться.
– Возможно, ты идеально подходишь Карлу! – закончил он, чувствуя тупую боль в груди. – И мы будем просто счастливы принять тебя в нашу семью.
– Мгм… Я не думаю, что твоя мать разделяет эту точку зрения, – возразила Джолин. – И я должна спросить себя: хочу ли я провести остаток жизни в попытках преодолеть предубеждение моей новой семьи против меня?
– Я буду счастлив назвать тебя своей невесткой. – Он попытался изобразить улыбку, но мысль о ее браке с Карлом вызывала глухую боль.
Он услышал глубокий вздох.
– На самом-то деле я бы предпочла, чтобы ты считал меня своим другом. Знаешь, мне нравится, что ты принимаешь меня такой, какая я есть. И не требуешь от меня того, чего во мне нет, – с признательностью произнесла Джолин.
– Конечно, другом… подругой… – Джейк запутался в своих объяснениях. – Так что хватит болтать чушь, что ты недостаточно хороша и все такое. Возможно, ты тот человек, который принесет в нашу семью покой и согласие.
Джолин побледнела.
– Я хочу сказать, что Карл и я не разделяем взгляды друг друга. Под твоим благотворным влиянием мы, возможно, найдем наконец общий язык.
Она закусила задрожавшие губы. Сердце замерло в груди Джейка. Он подумал, что пора убираться отсюда.
– Мне надо идти, – сказал он. – Надеюсь увидеть тебя завтра вечером.
– Завтра вечером? – переспросила она слабым голосом.
– На балу.
– Ах… да. Бал. – Джолин попыталась изобразить подобие веселой улыбки. – Увидимся завтра.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Джолин, должно быть, уехала в город утром на рассвете, поскольку, когда Джейк встал в восемь, уже не было ни ее, ни того «мерседеса», который он предоставил ей в пользование. В течение всего дня он ловил себя на том, что гадает, где же она может быть.
Не то чтобы это его волновало, говорил он себе. Просто праздное любопытство.
С приближением вечера он стал беспокоиться, как бы она не опоздала на бал. Хотя с какой стати ему переживать, пойдет она или нет?
Он принялся бесцельно бродить по дому, пытаясь убить время. Все валилось из рук. Он вышел из дома и отправился в конюшни, чтобы найти там занятие.
Джейк боялся, что Джолин не приедет.
Но она вернулась вовремя. Он услышал, как около шести открылись ворота и во двор въехала машина, и увидел, как Джолин поднялась в дом. Спустя полчаса его мать позвонила ему и сообщила, что решила не ехать на бал и что Джейк и Джолин должны отправиться туда без нее. Джейк почувствовал себя так, будто его отправляют на каторгу.
Он с нетерпением ожидал появления Джолин в холле. Когда она наконец вышла из своих апартаментов, он почувствовал, что земля уходит у него из-под ног.
Девушка настолько преобразилась, что ее нельзя было сразу узнать. Прелестное черное платье и открытые туфельки на шпильке придавали ее фигуре особую легкость и изящество. Стройные ноги и обнаженные плечи могли свести с ума любого мужчину. Волосы были подняты наверх и закручены в узел. Умело наложенные тени на веках увеличили глаза, а светло-коралловая помада подчеркнула мягкие линии соблазнительных губ. В ушах ее сверкали маленькие гвоздики-бриллианты. Других украшений не было. Джолин держалась свободно и уверенно, будто всю жизнь носила вечерние платья и посещала балы.
Джейк почувствовал восхищение и гордость за нее. Он был уверен, что, несмотря на отсутствие всех этих блестящих побрякушек, а может, именно благодаря их отсутствию, Джолин затмит любую женщину на этом балу.
Трудно было поверить, что это та самая девушка, которая по пыльной дороге тащила свой потрепанный чемодан к ржавой колымаге. И тогда Джейк восхищался ее прелестным личиком и женственной фигурой и вполне мог представить, что она будет выглядеть потрясающе, если ее приодеть. Но все-таки был застигнут врасплох увиденным.
Джейк понял, что Джолин заметила его реакцию, бросив на него быстрый взгляд, поэтому постарался взять себя в руки и отвести от нее глаза.
Они обменялись парой ничего не значащих вежливых фраз и вместе сели в машину. Ее духи наполнили салон легким, но устойчивым ароматом, и Джейк был взволнован, чувствуя себя во власти то ли их дурмана, то ли своего восторга, то ли ожидания предстоящего бала.
За всю дорогу не было сказано ни слова.
Открывая дверцу машины и помогая ей выйти, Джейк не удержался:
– Ты сегодня особенно красива, Джолин.
– Спасибо.
