Рэй Морган - Тайны одинокого сердца
— Конечно, — ответила Изабелла. — Живи и давай жить другим — вот кредо современного человека, — добавила она, чтобы развеять его сомнения.
Он покачал головой:
— Ты, наверное, живешь в сказке.
Изабелла улыбнулась:
— В таком случае почему бы тебе ко мне не присоединиться?
Макс пожал плечами:
— Скажи мне, Белла, зачем остальному миру нужны виноградники Росси?
Наклонившись вперед, она посмотрела на него своими большими синими глазами:
— Тебе просто нужно больше общаться с людьми, живущими по соседству с тобой. Только подумай, сколько рабочих мест ты сможешь им дать. Благодаря тебе они станут лучше жить.
Он едва сдержал усмешку:
— А если меня не волнует, есть у незнакомых мне людей работа или нет?
— Тебя должно это волновать, — твердо заявила она. — Тебе нужно с ними пообщаться, тогда тебя начнет волновать их благополучие.
Он застонал, что не помешало Изабелле поделиться с ним своими идеями.
Она привезла растения, чтобы засадить ими пустые места в саду возле склепа. Ей нравилось там находиться и смотреть на статую, которая напоминала ей Макса. Он ходил туда вместе с ней и помогал ей. Как-то он заговорил о своей красавице матери, которая тоже любила этот сад. О том, как опустошена она была, когда публика охладела к ней, как только она утратила свою красоту.
— По какой-то причине, если женщина красива, это становится ее главным достоинством, — заметила Изабелла. — Какой бы хорошей и талантливой она ни была, окружающие ценят ее в первую очередь за привлекательную внешность и теряют к ней интерес, когда ее красота тускнеет.
Макс кивнул в знак согласия:
— Да, такова обратная сторона популярности.
Положив руку ему на колено, Изабелла заглянула в его выразительные темные глаза. Она понимала, что трагедия его матери повлияла на его отношение к потере своей собственной красоты.
— Ты не должен позволять этому портить тебе жизнь.
Макс улыбнулся. Она права. Шрам на лице мешал ему вести полноценную жизнь, и пришло время это исправить.
Позднее вечером Изабелла набралась смелости и подошла к Ренцо с очень щекотливым вопросом. Они втроем поужинали, и она наводила порядок на кухне, перед тем как поехать домой.
— Скажите мне вот что, Ренцо, — произнесла она, смахивая с разделочной доски хлебные крошки. — Я знаю, принц пострадал в дорожной аварии, но не знаю подробностей. Не хотите рассказать мне о случившемся?
Она вгляделась в суровое лицо старика, но оно оставалось непроницаемым.
— Вы его об этом спрашивали?
Она покачала головой:
— Нет, Макс никогда в наших беседах не касался этой темы, а я боялась причинить ему боль напоминанием о той аварии.
Старик медленно покачал головой:
— Думаю, будет лучше, если вы спросите его об этом прямо, мисс.
Вздохнув, Изабелла кивнула, понимая, что он прав. Выйдя на террасу, она стала смотреть на звезды и вспоминать тот день, когда Макс рассказал ей о гибели Лауры. Расскажет ли он ей все сейчас?
Принц присоединился к ней через некоторое время. Подняв руку, она коснулась его шрама:
— Макс, мне нужно знать, как это произошло.
Он накрыл ее ладонь своей.
— Тебе нужна официальная версия или правда?
В его словах была горечь, но взгляд оставался ясным.
— Разве не говорят, что правда освобождает?
— Мы говорим много вещей, которые с виду кажутся умными, а на деле пусты и легковесны, как мыльные пузыри, — ответил он, засовывая руки в карманы. — Хорошо, Белла, ты сама напросилась. — Он откинул назад голову, словно собрался любоваться звездами. — Это случилось в ту ночь, когда погибла Лаура.
Ее сердце упало. Именно такого ответа она и боялась.
— Я повез ее безжизненное тело в больницу, надеясь лишь на чудо. Врачи старались. Они сделали все, что было в их силах, но она… — Его голос дрогнул, и он ненадолго замолчал, собираясь с духом, чтобы продолжить рассказ.
У Изабеллы защемило сердце, и она прижала ладонь к груди, желая разделить с ним его боль. Но это было невозможно. Это его крест, и ему придется нести его до конца своих дней. Изабелла могла только надеяться, что ее присутствие хоть немного облегчит его страдания.
— Она по-прежнему была мертва, — наконец произнес он безжизненным тоном. — Они оказались неспособны совершить чудо. Я был уничтожен. Я позволил моей жене и нашему неродившемуся ребенку умереть, пока спал всего в нескольких футах от них. — Он пристально посмотрел на нее. Ее глаза горели. — Боль, ужас и чувство вины были невыносимы. На обратном пути я обнаружил, что мчусь на предельной скорости. У меня не было причин соблюдать осторожность. Без Лауры мне было больше незачем жить. Моя жизнь стал бы адом на земле. Я не видел смысла ее продолжать.
— О, Макс… Неужели ты…
— Я специально направил свой автомобиль на бетонную опору моста. Мне хотелось только одного: присоединиться к Лауре. — Он снова посмотрел на нее. — Теперь ты все знаешь.
— Да, — еле слышно прошептала Изабелла.
Попытавшись положить конец своим страданиям, он только их усилил. Возможно, именно этого он и хотел. Она кивнула. Это ее не удивило бы. Ее охватила глубокая печаль. Макс сам создал свой ад на земле и не знал, как из него выбраться. Она не могла произнести ни слова, ее душили слезы, зато теперь она лучше его понимала. Он отгородился от остального мира, потому что думал, что заслужил это. И дело не только в том, что ему не нравилось, как люди реагируют на его лицо. Это было наказание. Он решил, что не заслуживает иметь связь с остальным человечеством. Это его крест, его пожизненный приговор, который не подлежал обжалованию.
Изабелла больше была не в силах сдерживать слезы, и они потекли по ее щекам. Она попыталась отвернуться, но Макс ей не позволил. Он нежно ее обнял и прижал к себе. Уткнувшись лицом в его плечо, она оплакивала Лауру и ее неродившегося малыша. Оплакивала несчастную жизнь Макса.
— Не надо, Белла, — наконец произнес он. — Я получил по заслугам.
От этих слов она еще сильнее расплакалась, и он крепче прижал ее к себе и стал поглаживать по волосам.
Наконец успокоившись, она слегка отстранилась и, вытерев щеки, улыбнулась.
— Посмотри, я испортила тебе футболку, — произнесла она, потрогав мокрую ткань у него на груди.
Его сердце билось так часто, словно он только что пробежал пару миль. Словно он чувствовал…
В ответ ее пульс тоже участился. Затем она подняла глаза, и ее губы приоткрылись. Макс пристально на нее смотрел, и она чувствовала — внутри него идет борьба. Ему хотелось поцеловать ее не меньше, чем ей его. Почему он так борется со своим влечением к ней?
![Николай Воронков - Порыв ветра [СИ]](/uploads/posts/books/48398/48398.jpg)
