Кэрол Дин - Голос любви
— Ты прав. Я действительно все время анализирую свои поступки, оцениваю себя по какой-то мне лишь понятной шкале. Иногда мне кажется, что я играю в игру, правила которой мне известны, а иногда… — Она замолчала.
— Продолжай, — произнес он.
— А иногда я не хочу играть. — Она застыла, вцепившись пальцами в лацканы его смокинга. — Иногда мне хочется убежать, только вот не знаю куда…
Она отпустила его и отступила на шаг. Он не стал ее удерживать.
Она покачала головой и потупилась.
— Сама не знаю, почему я это говорю… Тебе, должно быть, кажется, что я сошла с ума…
Симона отошла еще на шаг. Она выглядела смущенной и все еще немного растрепанной от недавней борьбы с Хэлламом. Хотя Блю не мог этого видеть в полутьме, тем не менее он почувствовал, что она покраснела. Он понимал, что должен хотя бы что-то сказать, но слова бы нашлись легко, если бы на месте Симоны была другая женщина. Теперь же они застряли в горле, а сердце стучало так, что барабанные перепонки, казалось, вот-вот лопнут.
Блю впервые ясно осознал, что влюблен в Симону.
Он закрыл глаза, пытаясь справиться с нахлынувшим на него водоворотом эмоций; то была смесь страха и желания. Открыв их, он обнаружил, что серые глаза Симоны пристально, хотя и немного устало, смотрят на него.
— Извини, — пробормотала она, — я наговорила тут всякой ерунды, не обращай внимания… Пойдем в дом — гости, должно быть, удивляются, куда мы пропали…
— Пусть думают что хотят, — произнес он настойчиво, даже грубовато.
Весь мир казался Блю новым, не таким, как прежде, и он не знал, что ему делать с этим. Он понимал лишь одно: ему совершенно не хотелось снова присоединяться к этой толпе надутых аристократов. Ему хотелось остаться наедине с Симоной навсегда… Он усмехнулся, подумав о том, что бы сказала она, если б прочла его мысли, и эта усмешка более или менее вернула его к реальной жизни.
Он подошел к Симоне и притянул ее к себе.
— Давай убежим отсюда, — предложил он, заставляя ее смотреть ему прямо в глаза.
Симона с удивлением раскрыла рот.
— Убежим? — повторила она. — Ты хочешь сказать — прямо сейчас? Ты и я?
В словах ее не прозвучало согласия, но, как не без удовольствия отметил Блю, не прозвучало и отказа.
— Ты поразительно догадлива, — усмехнулся он, еще сильнее притягивая ее к себе.
Она улыбнулась, но тут же снова посерьезнела.
— Я не могу. — Голос ее дрожал. Он наклонился к самому ее уху:
— Не можешь или не хочешь? — И отстранился, чтобы понаблюдать за ее реакцией.
— Не должна, если уж совсем точно. — Закусив губу, она в раздумье смотрела на яркие огни гостиной. Безумное предложение Блю явно заинтриговало ее.
— Не должна — это не причина, — рассудительно произнес он.
— Куда мы поедем? Уже полночь! — Голос Симоны теперь был уже мягче, слова вылетали, как маленькие облачка через соблазнительно раскрытые губы. Блю вплотную приблизил ее лицо к своему. Она по-прежнему дрожала, а взгляд выдавал нерешительность и страх.
— Куда угодно — в Париж, в Рим, в Мадрид, куда глаза глядят… — Блю поцеловал ее, чувствуя, что теряет последние остатки рассудительности. — Поедем домой, в Лондон, — неожиданно произнес он, сам удивляясь своим словам.
Симона слушала его не шевелясь. Ей казалось, что она сходит с ума — и весь мир вместе с ней.
— И что мы будем там делать? — спросила она не столько потому, что ее мучил этот вопрос, сколько просто ради того, чтобы хоть что-то сказать.
Он посмотрел на нее многозначительным взглядом, полным страсти и нежности.
— Все, что хочешь, — и только то, что сама хочешь. — Он усмехнулся и дотронулся до ее щеки. — Ты — босс, тебе и решать.
Симона подняла голову и посмотрела Блю прямо в глаза. От его взгляда ее голова шла кругом. Она кивнула, почти не осознавая того, что делает.
— Хорошо. — Симона снова кивнула, на этот раз вполне осознанно. — Хорошо, — повторила она не столько для него, сколько для себя. — Поехали, Блю. Уедем отсюда как можно дальше.
Он взял ее за руку и повел к заднему крыльцу дома. Дверь оказалась не заперта.
— Не передумала? — спросил он, заговорщически подняв бровь.
Симона решительно помотала головой.
— Слава Богу. — Он поцеловал ее в лоб. — Следуй за мной.
Его сильная рука крепко сжимала ее хрупкие пальцы, увлекая за собой. Сердце Симоны колотилось так бешено, что, казалось, подпрыгивало до самого горла. Неужели она действительно согласилась на это? Убежать от своих обязанностей, соблазнясь лишь манящими огоньками в глазах Блю? Но она знала, что если не сделает сейчас этого, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Они были у лестницы, ведущей на второй этаж, к их спальням, когда Симона вдруг вспомнила о Джозефине и неожиданно остановилась. Чтобы это не выглядело странным, она нагнулась и потерла ногу, хотя та совершенно не болела.
— Все в порядке? — тревожно спросил Блю.
— В порядке, — поспешила заверить она. — Скорее!
«Скорее, пока у меня на это еще хватает мужества…»
Симона вдруг рассмеялась. Раньше она никогда не смеялась без причины. Нервы, должно быть…
— Мисс Дукет? — раздался вдруг голос откуда-то сверху. Симона подняла голову. На самом краю стоял Уильям, удивленно глядя на нее.
— Сэр, — добавил он, заметив Блю. — Я могу вам чем-нибудь помочь?
Блю широко улыбнулся и поднялся к нему.
— Уильям, вы как нельзя кстати. Да, вы можете нам помочь. Сделайте, пожалуйста, три вещи. Первое — расскажите, как нам лучше улизнуть отсюда, чтобы было незаметно. Второе — попросите нашего шофера подогнать машину. И третье — скажите мистеру Хэлламу — но только после того, как мы уедем! — что нас срочно вызвали в Лондон по одному делу. — Он потрепал парня по плечу. — Вы можете это сделать?
— Хорошо, сэр. Я позабочусь о машине сейчас же, а затем вернусь, чтобы помочь вам с багажом.
— Да, Уильям, и еще один момент. Не забудьте сказать мистеру Хэлламу, что наше дело имеет отношение к пенсионным фондам.
— Хорошо, сэр, — послушно кивнул молодой человек и удалился.
— Ну что ж, — подмигнул Блю Симоне, кажется, игра начинается!
— Пенсионные фонды? — словно эхо, повторила Симона.
— Завтра объясню. Все, что касается бизнеса, отложим до завтра. Хорошо? — предложил Блю.
— Хорошо, — поспешно откликнулась она. Бизнес относится к реальной жизни, а так хотелось хотя бы один день поиграть в какую-нибудь другую жизнь…
Улыбка Блю стала шире, и Симона снова улыбнулась ему в ответ.
— В первый раз ты мне по-настоящему улыбаешься, — произнес он. — Ничего, скоро привыкну… Надо поторопиться. Сейчас полночь — по моим расчетам, мы будем в Лондоне примерно через два часа…
