Анна Клири - Три счастливых дня
Девушка закапала в глаза профилактические капли для ясности нового взгляда, припудрилась, покрыла губы мягким ворсом аппликатора блеска, решила, что тушь ей не повредит, натянула топ и юбку, простые и непритязательные. В ее представлениях, цельный человек не должен нуждаться в особых ухищрениях и спецэффектах.
Она посмотрела на себя в зеркало и почему-то преисполнилась такой жалости к этому нервному созданию, что с трудом удержалась от того, чтобы вновь не разрыдаться, но взяла себя в руки, приосанилась и отправилась на работу.
Мардж за соседним столом встретила ее недоуменным безмолвием.
Кэт показалось, что вечность минула с тех пор, как они расстались в пятницу вечером.
Сдержанно поздоровавшись с коллегами, девушка пристрастно оглядела их на предмет предрасположенности к козням.
Но к ее разочарованию, все было как всегда – размеренно, привычно, так, словно пережитое ею личное потрясение никак не задело прочее человечество.
День оказался долгим, нудным, безынтересным. Люди умирали с обычной регулярностью. Кэт добросовестно слагала свои некрологи и тратила свободное время на пустячную болтовню за кофе с сотрудниками. Вечером она отправилась к бабушке, которая предвкушала операцию. Возвращалась домой поздно, с замиранием сердца проверяла автоответчик. Так прошло три дня, в течение которых Томас Рассел так и не позвонил.
Плакать по этому поводу Кэт считала уже совершенной глупостью, поэтому просто приняла исход Тома из своей жизни, теперь уже наверняка окончательный, к сведению, с тем, чтобы продолжать жить без оглядки на то, что в теории вполне могло бы быть.
Однако на исходе третьего дня она искренне удивилась, подняв телефонную трубку и услышав его голос, который бесстрастно произнес:
– Если хочешь получить эксклюзивный материал по слиянию корпораций «Рассел» и «Уэст», я обеспечу тебя информацией, как и обещал… Будь завтра в одиннадцать в моем офисе. Не опаздывай. У меня только один час времени.
Кэт растерянно поблагодарила его и услышала в ответ короткие гудки.
Положив трубку, она всхлипнула, не то от радости, не то от горя.
Затем быстро собралась с мыслями и набрала телефонный номер Харри, который, выслушав ее, сдержанно поздравил с первым настоящим профессиональным успехом и велел связаться с Майком.
Договорившись с фотографом о предстоящей спецоперации, Кэт переворошила свой платяной шкаф и, выудив из него элегантную юбку песочного цвета и белую блузку из плотного шелка, привела вещи в порядок, сопрягая теперь именно с внешним видом свой успех или неудачу. Она понимала, что все это очень по-детски, но не умела еще иначе. Хотя сама не знала толком, чего ждет от предстоящей с Томасом встречи. Она просто испытывала острую потребность видеть его, говорить с ним и попытаться при возможности изменить в лучшую сторону его мнение о себе.
Следующим утром, в час, близящийся к назначенному времени, лифт со стеклянными стенами нес Кэт и Майка на встречу с нелюдимым Томасом Расселом, наследником небезызвестной корпорации «Рассел».
Славненькая сотрудница приемной на пятнадцатом этаже с радушной улыбкой проводила их к дверям большого кабинета, где их, по ее словам, через пару минут и примет мистер Рассел.
Когда она вышла из кабинета, Майк принялся добросовестно проверять свое фотооборудование, а Кэт просто молча нервничала, усевшись на самый край кожаного диванчика.
Через некоторое время появился Томас. Он хмуро кивнул Кэт и лишь затем, заметив фотографа, решительно подошел и протянул ему руку.
– Вы Майк? Очень приятно, – проговорил он.
– Вы ведь не станете возражать против пары фотографий? – кротко спросила Тома Кэт. – Харри настоял на этом, когда я рассказала ему о появившейся возможности.
Согласно кивнув, Томас пригласил их в свой кабинет. Когда оба репортера уселись, он занял свое начальническое место и, церемонно обратившись лично к Кэт, спросил:
– Как поживает бабушка?
– Благодарю, – тем же церемонным тоном отозвалась девушка, – живет в ожидании лучшего.
– Передавайте ей мои искренние пожелания скорейшего исцеления, – проговорил Том.
– Обязательно передам, – завершила обмен любезностями журналистка.
Вошла ассистентка Томаса, поставившая перед каждым по чашечке свежего кофе.
– Шикарный офис! – объявил Майк. – Вы входите в сотню богатейших людей мира? – простодушно осведомился он.
– Увы, пока нет, – покачал головой Том с располагающей улыбкой. – Итак, Кэт… Могу я звать вас Кэт? – в высшей степени бесстрастно осведомился он.
– Безусловно, мистер Рассел.
– Задавайте ваши вопросы, Кэт, – распорядился он, демонстративно посмотрев на часы.
Девушка отставила свою чашку и положила на колени раскрытый блокнот, затем нажала кнопочку диктофона на маленьком столике возле себя, вся как-то вмиг подобралась, посерьезнела, откашлялась и спросила:
– Но полученное от отца наследство наверняка ввело вас в число богатейших людей Австралии?
– Отнюдь. Свое состояние Маркус Рассел завещал многочисленным благотворительным фондам. Как вы верно отметили в опубликованном в «Сидней Клэрион» некрологе, отец был щедрым благотворителем, и делал это отнюдь не для выправления подпорченного реноме, но по зову сердца. У моего отца было дефицитное в наше время качество – совесть. Многие упрекали его в вольном поведении, в любви к роскоши и наслаждениям, но Маркус Рассел, если даже и поступал время от времени вразрез с общепринятой моралью, однако никогда не допускал безнравственности. У моего отца был собственный кодекс чести, которого он строго придерживался.
– Примите соболезнование от имени всех читателей «Сидней Клэрион»… Значит, вы сейчас располагаете только собственным капиталом? А как же наследование семейного бизнеса?
– Я владею контрольным пакетом акций и планирую укрепить свои управленческие позиции вследствие слияния «Рассел» и «Уэст».
– Вы намерены продавать недвижимую собственность, чтобы провести это слияние?
– Так, стоп, милая леди! – резко пресек Томас Рассел. – Майк, оставьте нас на минуточку, – попросил он.
Майк округлил глаза, но без лишних слов вышел.
– Ты используешь частную информацию, Кэт. Если ты думаешь, что я возил тебя по семейным домам для того, чтобы ты писала об этом в газете, то ошибаешься. Это вопрос доверия, – строго проговорил магнат.
– Неужели? Я-то была уверена, что вся наша мимолетная связь – это вопрос взаимных выгод, – воинственно отпарировала журналистка.
– Отвечая на ваш вопрос, мисс Саммерфилд, – вновь перейдя на официальный тон, произнес Том, оставив ее агрессивную ремарку без ответа, – могу сказать, что реструктуризация корпорации повлечет за собой сокращение штатов. Я понимаю, что эту меру не назовешь популярной, но тем не менее в сложившейся ситуации это единственный экономически целесообразный путь. Только так я смогу обеспечить жизнестойкость семейного бизнеса.
