Хелин Вэлли - Второй шанс
Но опасности подстерегали ее на каждом шагу. Аманда еще не встречала человека, с которым ей было бы так легко и приятно общаться. Она ощутила это еще накануне, в образе мадемуазель Жанетт, но тогда ее сковывал страх выйти из роли, сказать что-нибудь лишнее. Теперь же она могла без помех предаваться этому на первый взгляд такому невинному удовольствию: беседовать с чутким и понимающим собеседником.
Когда Пабло подал десерт — марципаны, сделанные по старинному мавританскому рецепту, — они успели уже обсудить массу самых разнообразных тем, от народных праздников Испании и Англии до результатов последних матчей по футболу. Правда, в последнем случае Аманда выступала в роли внимательной, но бессловесной слушательницы.
Прихватив по чашечке настоящего испанского кофе, они перешли на диван в гостиную и разговаривали, разговаривали, разговаривали. И лишь когда в окно заглянула полная луна — в самый разгар пылкого обсуждения животрепещущего вопроса об авторстве пьес Шекспира — Альваро вдруг опомнился и подивился, с какой же необыкновенной девушкой свела его судьба. Ну много ли женщин из его окружения способны поддержать беседу на такие разные темы, даже не просто поддержать, а высказать свое суждение по каждому поводу?
Когда он выразил свое удивление вслух, Аманда заливисто рассмеялась.
— Спасибо моей маме. Она в свое время не смогла получить высшего образования, но много занималась самостоятельно наперекор всем жизненным трудностям. И сумела заразить своим стремлением к знаниям и меня. Ее интересовало абсолютно все на свете, и всем она старалась поделиться с нами, со мной и Дженни. Я всегда буду безумно благодарна ей за это и за то, что она поддерживала меня в желании учиться в университете. — Лицо девушки погрустнело, но скоро просветлело вновь. — «Ведь наши жизни — лишь реки, которым путь в океан», — чуть слышно пробормотала она по-испански.
— Что-что? — приподнял брови удивленный Альваро. — Что-то очень знакомое.
— Очень знакомое! — возмущенно воскликнула девушка, обращая на него укоризненный взгляд. — Еще бы! Уж вам ли не знать строки из стихотворения знаменитого испанского поэта Хорхе Манрике! Он написал его на смерть своего отца, магистра ордена Сант-Яго.
Альваро пожал плечами.
— Да, смутно припоминаю. Кажется, мы и в самом деле проходили это стихотворение в школе. Но вы-то его откуда знаете?
— При всем моем интересе к романской культуре как таковой, специализируюсь я, представьте себе, именно на испанской поэзии. Но вам, вам должно быть стыдно! Какое отсутствие энтузиазма в голосе! За этот вечер вы столько цитировали английских поэтов и ни разу кого-нибудь из великих испанцев. Готова спорить на что угодно: вы не отличите знаменитого Лопе де Вегу от менее известного, но тоже замечательного поэта Гарсиласо де ла Веги!
— Сдаюсь! Виноват! — Альваро шутливо вскинул руки. — Но видели бы вы нашего учителя литературы! Такой педант и сухарь загубит любой, даже самый увлекательный предмет. У него на уроках засыпали самые стойкие отличники. С тех пор чуть ли не любые испанские стихи неизменно вгоняют меня в сон.
Аманду это объяснение не очень устроило.
— Все равно стыд и позор! — тряхнув хорошенькой головкой, заявила она. — С этим надо что-то делать. Нужно срочно исправлять ситуацию! Нельзя, чтобы человек, занимающий ваше положение в обществе, был столь несведущ в литературном наследии родной страны.
Альваро стало смешно.
— И что же вы предлагаете? — осведомился он, стараясь, чтобы голос его звучал серьезно. — Какие неотложные меры? Засесть за штудирование увесистых томов? Так я засну еще быстрее, чем на уроках сеньора Каталано!
Не желая отступаться от своего просветительского замысла, девушка задумалась. Через миг ее осенило.
— Надо, чтобы ваше знакомство с родной поэзией проходило не в скучной привычной обстановке, а где-нибудь на природе, там, где красота окружающего мира и красота слов, этот мир воспевающих, слились бы воедино… Придумала! Вы читали в местных газетах, что милях в двухстах отсюда во время недавнего шторма подводным течением смыло песок с того, что считали отмелью, и под ним оказались останки старинного испанского судна? Предполагают, что это один из галеонов «Непобедимой армады», разгромленной в свое время адмиралом Дрейком. Скоро его будут поднимать на поверхность, но пока работы еще не начались. И раз уж вы волею судьбы оказались тут именно в это время, грешно вам, испанцу, не съездить туда поглядеть. В прибрежной деревне можно будет взять напрокат лодку. Поедемте завтра — обещали хорошую погоду. Уверена, что в море, над останками испанского судна, среди волн вы сумеете куда лучше прочувствовать стихи и создаваемое ими настроение, чем сидя дома на диване или в библиотеке. Ну как вам моя идея?
Альваро начал было возражать, но в глубине души идея и впрямь показалась ему заманчивой. Тем более Аманда так оживилась, глаза ее засверкали, лицо пылало энтузиазмом. А что! Почему бы не бросить на полдня или даже на целый день все заботы, связанные с мадемуазель Жанетт, оставить остальные дела верным помощникам, а себе устроить короткий отпуск?
— Только надо будет постараться ускользнуть из города незаметно. Не хватало только, чтобы газетчики сели нам на хвост, — предупредил он.
И Аманда, верно истолковав эту реплику как знак того, что он согласен, воскликнула:
— Отлично! А в делах секретности я всецело полагаюсь на вас!
Глаза их снова встретились, и воздух словно бы прорезал ослепительный электрический разряд. Улыбка Аманды поблекла, и, охваченная внезапным смущением, она поспешила отвести взгляд.
— Боже мой! — деланно ужаснулась она, наткнувшись блуждающим взглядом на настенные часы. — Уже почти полночь! Наверное, мне пора в свою комнату — в прошлую ночь я почти не спала. — Она поднялась и пошла к выходу, но через несколько шагов остановилась и обернулась к нему. — Так не забудьте, завтра мы едем смотреть затонувший галеон.
Она улыбнулась и исчезла за дверью. Альваро остался сидеть, сожалея о ее уходе, причем значительно больше, чем можно было бы ожидать. Да, ему нравилась эта девушка. Очень нравилась. Настолько, что Альваро не сомневался: он будет скучать по ней, когда вся эта история закончится и ее услуги уже будут ему не нужны. Но что поделать? Такова жизнь — непредсказуемая и чаще всего не слишком приятная.
— Итак, Пабло, — обратился он к слуге, возникшему на пороге, — к утру приготовь мне одежду попроще. Учитывая, что представители средств массовой информации открыли очередной сезон охоты на меня, мне следует подумать о конспирации.
