Патриция Хорст - Судьба на ладони
— Мама права. Элен сейчас думает о другом, и ее можно понять.
— Ну конечно! — возликовала Джоан. — А теперь, Алан, не мог бы ты оставить нас одних, тем более что Найлз хотел поговорить с тобой, как только ты освободишься.
Прежде чем уйти, Алан положил ладонь на плечо Карине. И, как это всегда бывало, его легкое, мимолетное прикосновение вызвало в ней ураган чувств.
— Если я тебя не увижу утром, давай сразу договоримся встретиться в гостиной завтра в три.
— Хорошо, — легко согласилась она, радуясь перспективе провести вторую половину завтрашнего дня в его компании. Не беда, что при этом будет присутствовать какой-то консул.
— И еще один момент. Должен предупредить тебя, что его супруга любит наряжаться так, словно обедает с коронованными особами, — килограмм десять драгоценностей и платья до пола. Поэтому постарайся одеться более торжественно, чем обычно.
— Более торжественно, чем обычно? — удивленно переспросила Карина. — И это при том, что здесь, в замке, мы с Джоан ужинаем в вечерних платьях?
— Да, еще более торжественно. Я не сомневаюсь в твоем вкусе и говорю это только для того, чтобы ты не чувствовала себя потом неловко.
— Спасибо, обещаю оправдать твои ожидания, — сказала Карина, теряясь в глубине его серых глаз.
— Если не найдешь ничего подходящего, то я уверен, что Элен…
— Не беспокойся, все будет в порядке. Я уже придумала, что надеть. Супруга консула сдохнет от зависти!
Алан рассмеялся.
— Тогда до завтра.
Джоан подождала, пока он выйдет, потом лукаво усмехнулась.
— Карина, ты совершенно не умеешь скрывать чувств. У тебя все написано на лице. И сейчас я ясно вижу, что в твоей душе царит хаос и ты не знаешь, что делать дальше. Скажи, Алан тому виной?
— Да, — просто ответила она. — Беда в том, что он совсем не такой, как большинство мужчин, которых я знаю.
— Иными словами, ты его не понимаешь?
— Я уже не понимаю себя, Джоан.
— Не потому ли, что слишком привязалась к человеку, который не подпускает тебя на пушечный выстрел из-за того, что сам тоже запутался в своих переживаниях?
— Как раз на пушечный выстрел подпускает… но не ближе. Глупо, не правда ли? — Карина попробовала весело улыбнуться, но улыбка получилась довольно горькой.
— Вы запутались в себе, в своей жизни и в сексе.
Ошарашенная Карина воскликнула:
— Уж чего-чего, а секса у нас с Аланом не было!
— Но ты мечтаешь об этом — разве я нептрава? На самом деле, ты думаешь именно о сексе с ним, когда смотришь на него. Про него можно сказать то же самое.
— Неужели это так бросается в глаза? — пробормотала Карина, вконец смутившись.
Джоан засмеялась по-матерински ласково.
— Тут нечего стесняться. На этом этапе отношений думать о сексе и только о нем вполне естественно. Секс — это когда до настоящей любви дело еще не дошло, и не факт, что когда-либо дойдет. Любовь — это тяжелый труд, секс — это удовольствие. Мне, во всяком случае, он запомнился как нечто замечательно приятное. Я не смущаю тебя подобными разговорами?
— Есть немного, но не в том смысле, в каком вы думаете. Просто я не ожидала, что мы с вами когда-нибудь будем столь откровенны.
— Так на то мы и женщины, чтобы откровенничать друг с другом! Мужчинам это, конечно, не нравится, но ничего не попишешь. Мы любим поверять подругам свои сердечные тайны, а также строить планы в отношении мужчин, неправда ли?
Теперь, когда удивление перебороло испуг, Карина спросила:
— Так вот чем мы сейчас занимаемся: строим планы в отношении Алана! Он был бы взбешен, если бы узнал об этом!
— От меня он точно об этом не узнает. Видишь ли, он отлично способен дирижировать чужими жизнями, но не умеет как следует обращаться со своей. За двадцать девять лет Алан сделал много добра другим людям, но в то же время сумел превратить свою жизнь в гигантский запутанный клубок. Вот почему я вызвала тебя на откровенную беседу. Я уверена, что ты единственная женщина, которая сможет помочь ему этот клубок распутать. Отсюда вопрос: что еще есть в ваших с ним личных отношениях, помимо очевидного для любого сексуального влечения?
— Пока я даже не уверена, есть ли у нас с ним вообще личные отношения!
— Они есть — потенциально. Надо быть дураком или слепым, или и тем, и другим одновременно, чтобы не видеть того, что я имею в виду. Алан сводит тебя с ума и сходит с ума сам. Ты и любишь его, и боишься, как боятся сильного ветра, способного перевернуть и потопить лодку. Но Алан — чуткий мужчина и бросится прочь без оглядки, если ему покажется, что тебя прельщает лишь его красота.
— Да нет, дело тут не в красоте, точнее не только в ней. Алан очень сложный человек. Не так-то легко преодолеть все барьеры, которые он сознательно возводит между нами.
— Постарайся понять, почему он это делает. Весь его предыдущий опыт — это цепочка разочарований. И этот опыт подсказывает ему, что женщине обычно не надо ничего, кроме денег, красивых вещей и престижа, то есть всего того, чем он может ее легко наделить. Однако ценит ли она настоящую сердечную привязанность, верность и любовь — не только к нему, но и к нашему замку, и к нашим традициям, — все это проверяется временем, а он не хочет больше рисковать.
— Да, одной жены ему, видимо, хватило надолго. Он и сейчас часто вспоминает ее. Она ранила его по-настоящему.
— Не то слово. Поэтому его поведение несложно понять и несложно предугадать. Алан мечтает о сексе с тобой, но только при условии, что тебе не претит забыть о ваших отношениях в самом скором будущем и улететь в Штаты, не печалясь зря. Он боится полюбить по-настоящему. Ему кажется, что он тем самым действует эгоистически и ставит под удар счастье и спокойствие своего сына.
— Но неужели я действительно похожа на ту, как ее, Лайзу, что ли? Неужели он вправду может подумать, что я угрожаю спокойствию и счастью Джейми? И если так, как можно убедить его в обратном за короткое время, оставшееся до свадьбы?
— Эх, вот где я тебе уже не советчик. — Джоан вздохнула. — Я знаю только то, что вижу своими глазами. Но пробуй, пытайся, если, конечно, чувствуешь, что между вами существует что-то, помимо сексуального притяжения. Докажи, что ты не очередная, а единственная, не бойся раскрыть свое сердце. Алан не тот человек, который потом тебя этим попрекнет.
Но есть ли в ней смелость, необходимая для такого шага? Карина не знала этого и сама.
11
Проснувшись, она долго не могла понять, приснился ли ей вчерашний разговор с Джоан или он действительно имел место. Решив, что приснился, Карина подумала, что это не имеет никакого значения: в любом случае каждое слово Джоан было чистой правдой. Понежившись в постели еще с полчаса — торопиться некуда, все равно она не увидит Алана до трех, — Карина затем заставила себя встать и начала обстоятельно готовиться. Опозорить доверяющую ей семью на ответственной встрече — что может быть неприятнее? И потому она приступила к поискам самого роскошного и внушительного платья своего гардероба, которое она, кстати, собиралась оставить в Нью-Йорке, но взяла на всякий случай.
