Бэлла Андре - Будь моей
Но улыбка быстро исчезла с ее лица, когда она вспомнила, что ей предстоит провести пять дней в одном номере, снабженном «кроватью для влюбленных», с Трэвисом.
Трэвис был одним из самых возбуждающих мужчин, которых она только знала, но вместе с тем он умел пробуждать и негативные эмоции. Когда старый ключ застрял в деревянной двери, Лили выругалась:
— Дурацкий ключ.
Но когда она все же смогла открыть дверь, то замерла в изумлении на пороге номера.
Она и Трэвис будут жить вместе в самом романтическом номере, какой только можно себе представить, не говоря уже о размере апартаментов. Номер люкс был в два раза больше съемной квартиры, в которой жила Лили. Она очутилась в огромной гостиной, а вдали виднелась дверь в ванную комнату и спальню. Белый мрамор сиял в лучах полуденного солнца, которые свободно проникали в окна высотой от потолка до пола. Кушетки были покрыты красивой тканью, мягкой, в приглушенных сине-зеленых тонах. Ткань была такой пушистой, что Лили захотелось сбросить с себя всю одежду и насладиться прикосновением к необычному материалу. С балкона открывался вид на холмы, от которого захватывало дух.
Забыв все свои претензии, она двинулась вперед, как во сне. Пейзаж был прекраснее, чем она могла себе представить.
Она хотела бы подобрать какие-то слова, чтобы потом описать эти красоты Джанике, но ее красноречия не хватало. Холмы перемежались с виноградниками. Она с восхищением всматривалась в мощеные улочки, и все это венчало небо такого насыщенного голубого цвета, что оно даже показалось ей нарисованным, как на картинке.
Посторонний звук отвлек и испугал ее, и она вдруг вспомнила, — она же здесь не сама, а с Трэвисом. Она разделит с ним ложе поистине королевского размера, при этом сама себе установила табу на секс на ближайшие пять дней. Надо было что-то предпринять. Так как она была уверена, что Трэвис ни за что не согласится спать на кушетке, то со вздохом решила, что добровольно выступит пострадавшей стороной, хотя и мечтала о том, чтобы насладиться сном на такой роскошной кровати. Она обернулась и с удивлением заметила, что комната пуста.
Покинув балкон, она увидела, что Трэвис открыл свой чемодан на одной из кушеток в гостиной, а затем исчез, скорее всего в направлении ванной. Лили оставила на время мечты о горячей ванне. Она решила, что отложит эту процедуру до лучших времен, когда сможет избавиться от Трэвиса.
Перед ней стояла его сумка. Ей вдруг захотелось посмотреть на ее содержимое. Она не могла сопротивляться искушению. К своему удивлению, она увидела, что в сумке много женской одежды. Она ощутила неловкость по поводу того, что роется в чужих вещах, но потом успокоила себя тем, что он поступил с ней просто по-свински, когда заставил переживать о номере. Когда она всмотрелась в вещи, то увидела, что это целая гора прекрасных женских нарядов, аккуратно сложенных в стопку. На платьях не было ни бирок, ни ярлыков, поэтому она не могла определить ни размер, ни марку. Ткани платьев были такими яркими и мягкими, что она испытала настоящее искушение примерить одно из них прямо сейчас, хотя и была уверена, что они ей малы. Кроме того, ей не хотелось, чтобы он узнал, что она рылась в его сумке, из-за нарушенного порядка вещей. Лили меньше всего хотела, чтобы Трэвис догадался о том, что она переживает относительно его планов завязать отношения с другой женщиной, пока они будут отдыхать в Тоскане.
Бог ты мой. Все это столь очевидно. Почему ему не заводить любовницу в каждом городе, который он посещал, — только и могла спросить себя Лили. Он был красив, богат, а когда касался женщины, она таяла.
Она не могла не признать, что в ее душе подняла голову гидра ревности, которая смеялась над ней и мучила ее, издевательски переспрашивая, как она могла подумать, что такой, как Трэвис, имея возможность за тридцать секунд очаровать любую женщину, мог позариться на Лили? Его привлекали женщины симпатичные и стройные, ведь он неоднократно появлялся в их обществе на вечеринках. Они, бывало, висели у него на руке, и хотя Лили очень сомневалась, что их уровень интеллекта превышал размер одежды, они были неизменными спутницами Трэвиса. Она ощутила себя злобной стервой, поэтому подхватила свой чемодан и направилась в спальню. Как же она разозлилась на Трэвиса за то, что он оказался таким откровенным бабником, а на себя — за то, что не могла унять дрожи в руках…
Да она может обзавестись сотней любовников-итальянцев, если только пожелает!
Кроме того, с дьявольской улыбкой подумала Лили, она привезла с собой то самое платье. Она была уверена, что сумеет очаровать с его помощью не только Трэвиса. В Италии полно красивых мужчин, и Лили точно знала, что с помощью платья она сумеет покорить не одно сердце.
Разве в тот субботний вечер ей не удалось заполучить любовь всей своей жизни? У нее были все основания верить, что платье не потеряло своей магической силы. Однако, напомнила она себе, на Трэвиса это не распространяется.
Она потянулась за чемоданом и развернула драгоценное платье, разравнивая складки. Она не будет больше вести себя, как несчастная Лили из прошлой жизни. Она собиралась надеть платье и найти себе роскошного итальянца. Она воспользуется любой подвернувшейся возможностью, чтобы помучить Трэвиса, и заставит его пережить такое возбуждение, что ему придется охлаждаться огнетушителем.
И как бы ни складывались обстоятельства, она не станет заниматься с ним сексом. Даже если ей придется запереться с вибратором в ванной на всю ночь, она все равно заставит себя держаться от него подальше.
— Прочь, прочь, прочь, — сказала Лили настойчивому голосу, который вечно заставлял ее сомневаться.
А он все твердил ей, что она сошла с ума, что ей ни за что не добиться того, чтобы Трэвис переживал из-за нее какие-то мучения, ведь по сравнению с его подружками ее рейтинг был нулевым. Лили решила, что после мучительного перелета ей срочно необходимо подзарядиться положительными эмоциями, как советовали в одной из книг. Оглянувшись вокруг, чтобы убедиться, что Трэвис не станет свидетелем ее разговора с самой собой, она сказала:
— Я сильная красивая женщина. Я люблю себя, и другие отвечают мне тем же.
Вдруг до нее донесся шум льющейся воды. Она чуть не умерла со страху. Она даже представить себе боялась, в каком свете она выставит себя с этими бесполезными мантрами.
Надеясь, что она выглядит спокойной и уравновешенной, Лили повернулась к выходу из спальни. Трэвис стоял, прислонившись к косяку двери, ведущей в ванную. На нем не было ничего, кроме полотенца. Его грудь была покрыта легким загаром, а кубики пресса были такими рельефными, что Лили невольно подумала: «Да он мог бы рекламировать по телевизору какое-нибудь чудо-средство для тренировки пресса!» У Лили чуть не подкосились ноги, и ей потребовалась вся сила воли, чтобы подавить нарастающее возбуждение при виде этой красоты.
