Эмили Роуз - Цена плейбоя
Она вздрогнула и прижала руку к груди.
— Я никогда не спала с Уолли.
— Скажи это кому-нибудь, кого это волнует.
Проблема в том, что этим «кем-нибудь» был он сам. Но он с этим покончит.
— Ты знаешь, как выйти.
Как только за ней закрылась дверь кабинета, он взял свою гитару.
— Что это такое?
Джулиана взяла свой портфель и взглянула на мать. Сердце ее пропустило несколько ударов, потом помчалось вскачь.
— Тест на беременность.
— Я это вижу. Он лежал в корзине для мусора в ванной. Наверху. Ты ждешь ребенка от того мужчины?
— Его зовут Рекс. И я еще не знаю.
— А что ты будешь делать, если это так?
— Рекс и я что-нибудь придумаем.
Если он когда-нибудь снова будет с ней разговаривать.
— Есть один надежный врач…
— Я не стану делать аборт! Это мое решение, и только мое решение.
— О котором ты пожалеешь. — Ее мать вышла из дома. Джулиана последовала за ней. Поездка на работу прошла в ледяной тишине.
Она вышла из машины.
— Мама, я пошла на тот аукцион, не собираясь тебя обидеть. И я хотела бы, чтобы ты поддерживала меня независимо от того, какое я выберу будущее.
В глазах Маргарет появилось беспокойство.
— Ты и представления не имеешь, в какое положение себя ставишь. И ты дурачишь сама себя, если думаешь, что незаконнорожденность не будет иметь отрицательных последствий для тебя или для ребенка.
Два часа спустя Джулиана сидела за своим письменным столом. Рядом с ней стояла третья чашка кофе без кофеина. Вошел Эрик. Он выглядел разъяренным.
— Скажи мне, что она ошибается.
— Кто и в чем ошибается?
— Мама говорит, что тот ублюдок тебя обрюхатил.
За спиной Эрика она увидела, что у ассистентки администратора округлились глаза.
— Не мог бы ты закрыть дверь?
Он закрыл дверь. Что это с Эриком? Обычно ее брат был невозмутимым и спокойным независимо от обстоятельств.
— Я не знаю, забеременела ли я.
— Он собирается на тебе жениться?
— Он говорит, что нет.
— Сукин сын. Я убью его.
— Эрик, есть смягчающие обстоятельства, которые тебе не изве…
Но он стремительно вышел, не дожидаясь объяснений Джулианы. Она резко открыла ящик стола, схватила сумочку и выбежала из кабинета. На лифт не было времени. Она пробежала вниз два лестничных марша и только в холле вспомнила, что у нее нет машины. Джулиана помчалась обратно вверх по лестнице к себе в кабинет.
— Хедер, можно одолжить твою машину? — тяжело дыша, спросила она свою ассистентку. — Мой брат убьет моего… моего любовника, если я не остановлю его.
Хедер бросила ей ключи через письменный стол.
— Желаю удачи. Синяя «хонда». Третий ряд.
Джулиана неслась по городу, первый раз в жизни сильно превышая предельную скорость. Машина Эрика была единственной, припаркованной перед «Ренегатом», — неудивительно, если бар еще не открылся на ленч. Джулиана припарковалась, выскочила из машины Хедер и побежала в бар. Она услышала тяжелый удар и ворчание со стороны кабинета Рекса и бросилась туда.
Она остановилась в конце холла и увидела, как Рекс блокировал правый кулак Эрика. Эрик быстро размахнулся левым, и Рекс снова помешал ему.
— Перестаньте! — Ее крик на долю секунды отвлек внимание Рекса. Его взгляд встретился с ее взглядом. Эрик нанес удар, и голова Рекса откинулась назад. Из его разбитой нижней губы потекла кровь.
— Эрик, перестань. — Эрик снова размахнулся, не обращая на нее внимания. Рекс отклонил удар. Джулиана встала между своим братом и Рексом. — Я сказала, перестань. Я люблю его. И не буду безучастным зрителем, пока ты, или мама, или кто-нибудь еще пытается навредить Рексу за то, что произошло по моей вине.
Эрик разжал кулаки. Джулиана бросила взгляд на Рекса. Его нижняя губа уже распухала. Она нашла в сумочке бумажный носовой платок и приложила к его губе, из которой струилась кровь. Он отдернул голову, чтобы Джулиана не дотрагивалась до него, но принял носовой платок.
Он даже не позволял ей к нему прикасаться. Это причиняло ей боль.
— Извини. Это полностью моя вина.
Эрик фыркнул.
— Почему, черт возьми, ты так считаешь? Этот ублюдок использовал тебя.
— Нет, Эрик, я использовала его. Я купила Рекса, и я его соблазнила.
— Можно подумать, я этому поверю.
— Что ж, ты должен поверить. Это правда. И ты должен извиниться перед Рексом.
— Черта едва. Если он не виноват, то почему не дал сдачи?
Рекс бросил окровавленный носовой платок в мусорную корзину.
— Потому что мой папа всегда говорил, что если ты совершаешь преступление, то должен быть настолько мужчиной, чтобы принять наказание. Я спал с твоей сестрой, и, если она беременна, я могу быть отцом ее ребенка. Но я не женюсь на ней. Я заслуживаю твоего гнева.
Она повернулась к нему лицом.
— Мне жаль, Рекс. Мне действительно жаль, что я причинила тебе боль. Поезжай обратно на работу, Эрик.
— Без тебя я не поеду.
— Поезжай. Я поеду прямо за тобой.
Помолчав, Эрик вышел.
— Мне жаль. Обычно Эрик очень уравновешенный. Я позвоню тебе, как только узнаю… как только узнаю, беременна я или нет.
— Я не буду становиться между тобой и твоей семьей, Джулиана. В любом случае. Я закрою «Ренегат» и снова отправлюсь в турне.
— Снова будешь гастролировать?
— Мой бывший менеджер сделал мне предложение на этой неделе.
Если он уедет, у нее никогда не будет шанса изменить его решение.
— Ты должен делать то, что принесет тебе счастье, Рекс. — У нее на глазах выступили жгучие слезы, из горла вырвался всхлип. — Если ты можешь меня простить, дать мне шанс доказать мою любовь, то я последую за тобой куда угодно. Мне все равно, что думает моя семья. Я хочу, чтобы ты… Я хочу, чтобы ты был счастлив, — повторила она, — пусть даже не со мной.
А потом она вышла быстро, спокойно, с таким достоинством, на какое только была способна, учитывая, что ее мир минуту назад рухнул.
Никто не мог так хорошо играть. Даже лауреат «Оскара» не смог бы сыграть боль, какую Рекс видел в глазах Джулианы и слышал в ее голосе.
Она хотела, чтобы он был счастлив, когда она явно счастлива не была.
Неужели Джулиана говорила правду?
Он согнул пальцы. Из-за волдырей на их кончиках ему стало больно. Музыка лилась из него с тех пор, как он застал Джулиану с тем тупицей. Рекс едва мог есть или спать из-за слов и мелодий, которые наполняли его голову.
Сочинение песен когда-то было одним из его любимых занятий. Он не потерял дар сочинять песни, благодаря которому продано так много пластинок.
