Сьюзен Липиц - Безрассудство любви
Сняв наушники, Макс кивнул в сторону встречающей делегации.
— Ты иди, — обратился он к Лайзе Джейн, — а мне нужно здесь еще кое-что осмотреть, перед тем как выгрузить насосы.
— Нам понадобится помощь, — сказала она.
— Бруди здесь.
— Но он еще совсем мальчик.
Макс хотел было напомнить ей, что ее маленький мальчик вовсе не так уж мал, но смолчал.
— Я уверен, что Таг и Стив не будут возражать, если мы их позовем.
— Я позвоню им.
— Спасибо.
Оба продолжали сидеть на месте, и Макс, откашлявшись, выпалил:
— Ладно, я сказал миссис Маккензи, что хочу, чтобы мы снова были вместе.
Элизабет чуть не подпрыгнула от удивления.
— Как ты мог, Макс? Со дня смерти Джона прошло всего два года! Ты подумал, что она должна чувствовать, узнав, что у вдовы ее сына появился другой мужчина?
— Ты забыла, что я не таинственный незнакомец, возникший из ниоткуда. Она думает обо мне как о своем сыне. Ты недооцениваешь свою свекровь. Проблема не в ней, а в тебе.
— Ты что, обвиняешь меня?
— Нет… да, черт возьми! Я хочу жениться на тебе. А ты носишься со своим чувством вины как курица с яйцом.
— Мне незачем это слушать, — отрезала Элизабет, расстегнула ремень и поднялась на ноги.
Он направился за ней к двери самолета.
— Незачем — или ты не хочешь меня слушать?
Она молча взялась за ручку, но он преградил ей путь, встав между ней и дверью.
— Пока мы одни, нам надо использовать эту возможность и поговорить.
— Оставь меня в покое!
— Нет, тебе придется меня выслушать.
— Похоже, у меня нет выбора.
— Мы занимались любовью весь уик-энд…
— Это был секс, Макс, — прервала она. — Все было потрясающе, но на одном сексе мы далеко не уедем.
Он с яростью провел рукой по волосам.
— Это была любовь, Лайза Дж… Элизабет!
— Не смейся над моим именем.
— Я не смеюсь. Я пытаюсь его запомнить. Только из уважения к тебе. Понятно, что ты больше не Лайза Джейн, что ты изменилась. Я тоже стал другим. Но это вовсе не значит, что я перестал любить тебя. Сердцу не прикажешь. Неужели ты этого не знаешь?
— Не знаю, — упрямо ответила она. — Когда Джон женился на мне, я перестала любить тебя.
Он посмотрел на нее скептически.
— Правда?
— Могу поклясться. Я перестала любить тебя и полюбила Джона. Почему ты не веришь? — Она стояла, сжав кулаки. По щекам текли слезы.
Макс шагнул вперед и обнял ее. Она попыталась вырваться, но, убедившись в тщетности своих усилий, прижалась к нему.
— Я знаю, ты любила Джонни, — ласково сказал он, погладил ее по волосам и поцеловал в макушку. — Я в отчаянии оттого, что ты любила его больше, чем меня. Но видеть, как ты угасаешь на глазах, просто невыносимо. Чтобы справиться с горем, тебе нужна помощь.
— И ты, конечно, единственный, кто может мне помочь, — всхлипнула Элизабет. — А весь этот уик-энд ты тоже затеял из чувства сострадания к бедной вдове?
— Тебе было необходимо немного отдохнуть, отвлечься от проблем. Возможно, глупо было предполагать, что два дня в Чикаго вернут тебя к жизни.
— Я прекрасно жила до твоего возвращения.
— Надо отдать тебе должное, ты много успела, — мягко сказал он. — Растишь двоих замечательных детей. Помогла миссис Маккензи открыть приют. Но что ты сделала для себя?
— Для себя мне ничего не нужно.
Он взял ее за тонкие руки и отодвинулся немного назад, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Тебе необходимо позаботиться и о себе. Когда человек съедает меньше воробья — что-то определенно с ним не в порядке. Я хочу, чтобы тебя осмотрел специалист. И я найду лучшего в стране. Будь уверена, я не пожалею денег для этого.
— Нет! — Она отпрянула назад. — Я не возьму у тебя денег, и мне не нужен никакой психоаналитик, который будет показывать мне квадратики и кружочки и говорить, что у меня депрессия. Выпусти меня, я хочу, чтобы насос поскорее оказался в доме Маккензи, — сказала она тоном, не терпящим возражений.
Макс безнадежно вздохнул.
— Ты самая упрямая женщина на свете, Лайза Джейн.
— Элизабет, — пробормотала она сквозь зубы.
Полчаса спустя Элизабет расхаживала по старому деревянному крыльцу и уже в третий раз смотрела на часы. Бернис сидела внизу на ступеньках и чистила бобы вместе с помощницей, девочкой лет четырех, поселившейся в приюте недавно.
— Они должны уже быть здесь, — раздраженно проговорила Элизабет, устав ждать, когда двое мужчин приедут и заберут насос.
— Не спеши. С субботы, пока тебя здесь не было, затопило еще больше дорог, — терпеливо объяснила свекровь. — Не понимаю, почему ты так переживаешь. Час или два погоды не сделают.
— Ты говоришь, как Макс.
— Возможно, он прав.
— Я не могу завалиться спать, как он.
— Должно быть, перелет его вымотал.
И не только перелет, подумала Элизабет, которая сама валилась с ног после бурного уик-энда.
Покончив с бобами, Бернис передала девочке миску и велела отнести ее на кухню к маме. Когда ребенок убежал, Бернис встала, расправила цветастый халат и засунула руки в карманы.
— Я знаю, Макс предлагал тебе помощь, — сказала она Элизабет.
— Он уже достаточно помог. Привез насос из самого Чикаго!
— Я не о насосе. — Бернис остановилась на крыльце рядом с Элизабет. — Что ты думаешь насчет его предложения?
— По поводу лечения? — Бернис кивнула. Элизабет отрицательно помотала головой. — Единственная болезнь, от которой я сейчас страдаю, называется «парень, который вернулся». Бернис засмеялась.
— Рада слышать, что ты еще не утратила чувства юмора. Иди сюда, — Бернис протянула ладонь. Элизабет шагнула вперед и взяла ее за руку. — Два года я наблюдала, как ты чахнешь, словно трава в прерии под раскаленным солнцем. И тут вернулся Макс…
— Это уже пожар в прерии, — проворчала Элизабет.
Бернис усмехнулась и похлопала ее по руке.
— Мне он кажется освежающим летним дождем.
— Макс? Вряд ли! Скорее, летняя гроза с оглушительным громом и молниями. — Ей вспомнились страстные ночи в отеле.
Старенький пикап, не спеша катившийся по проселочной дороге, вдруг привлек внимание женщин.
— Наконец-то. — Элизабет помахала рукой. Двое мужчин на сиденьях спереди ответили на приветствие, когда пикап подъехал к дому. Она показала жестом, что надо свернуть за дом и последовать за ними.
Бернис слегка сжала руку Элизабет:
— Пока ты не ушла…
— Да?
— Многие женщины готовы благодарить судьбу за то, что она послала им в жизни одного хорошего мужчину, не говоря уже о двух. Подумай об этом, хорошо?
