Чарлз Мартин - Там, где кончается река
— Милая?..
Я уперся покрепче и потянул. Потом еще раз. Наконец каноэ перескочило через бревно и заскользило по воде, чтобы вскоре ниже упереться в очередную преграду.
— Что?
— Когда вернемся домой, поменяй на этой крошке амортизаторы.
— Я об этом подумаю.
— Отлично. — Эбби снова легла. — Разбуди меня, когда выберемся из этого лабиринта.
Я снова ухватился за постромки и взглянул на реку. Впереди в пределах видимости лежало еще штук пятьдесят поваленных деревьев — настоящие барьеры. Эбби сказала «весь путь от Мониака» и имела в виду именно это. Ритм здесь только тот, что задает река. Она владеет тобой, ломает, вынуждает уповать на милость свою, не дает ни единого шанса. Она останавливает тебя и заставляет оглядеться. Бросить вызов — и подвергнуться проверке.
"На обоих берегах росли виноградные лозы в руку толщиной. Они обвивали стволы дубов и свешивались с их ветвей, точно со шпалер. Встречаясь над рекой, лозы переплетались и создавали паутину, сквозь которую едва пробивался солнечный свет. В сентябре им предстояло прогнуться под тяжестью гроздьев. А сейчас они были покрыты листвой и маленькими зелеными цветками, и по ним бегали ящерицы.
Виноградники здесь, в сыром и влажном климате, на песчаной почве, благоденствуют. Плюс близость реки. Виноградины — с грубой кожицей и непременно с пятью косточками — достигают двух дюймов в диаметре, а цветом они — от зеленоватого и бронзового до лилового и черного. Когда виноград созревает, хозяин расстилает на земле брезент и трясет лозу. Содержание сахара в винограде достигает двадцати пяти процентов, поэтому из него получается хорошее варенье, но чаще всего здесь делают вино.
Я перебрался через бревно, перетащил следом каноэ, и оно закачалось на воде. Я измучился. Стоял, опираясь на лодку, и глотал воздух. За моей спиной послышался щелчок курка. Хриплый, сорванный голос (в горле у говорившего клокотала мокрота) произнес:
— Ну вы и психи.
Я обернулся и чуть не уперся лбом в ствол старого заржавевшего ружья. Ружье держала самая чудовищная женщина из всех, что я когда-либо видел. Беззубые десны, полный рот жевательного табака, сдвинутая на затылок шляпа, узловатые скрюченные пальцы. Кожа у нее была не черная и не белая, а какого-то промежуточного оттенка, лицо покрыто, веснушками, кончик правого уха отсутствовал. На ней были резиновые сапоги по колено, грубый комбинезон и рваная клетчатая рубашка. Женщина отвела ствол ружья в сторону и оглядела меня с головы до ног. Стоило ей сейчас спустить курок, и она снесла бы мне полголовы. Левый глаз у нее почти полностью ослеп из-за катаракты. Она сомкнула губы, собрала во рту слюну и отработанным движением сплюнула. Потом, ее внимание привлек шорох. Она быстро развернулась, прицелилась, и выстрелила. Из ствола вырвался метровый язык пламени — длиннохвостый грызун на противоположном берегу получил, чудовищный заряд свинца и разлетелся на клочки. Женщина выбросила гильзу, перезарядила ружье и захлопнула патронник. Прищурившись, она осмотрела меня и лодку. Заслышав выстрел, Эбби села и широко раскрыла глаза. Женщина опустила ружье и покачала головой.
— Крысы!.. Грызут мой виноград. Черт бы их взял.
Эбби кивнула:
— Понимаю.
Женщина указала ружьем в мою сторону.
— Ты с ним?
— Он обещал мне круиз по Аляске — ну, знаешь, в те места, где можно понаблюдать за китами… и вот что я получила в итоге.
Женщина открыла патронник, перекинула ружье через плечо, точно бумеранг, и засмеялась, а потом сплюнула в реку.
— Ты мне нравишься.
Эбби пожала плечами:
— Полагаю, лучше так, чем наоборот.
Женщина снова захохотала. В груди у нее клокотала мокрота, и меня затошнило.
— И что ты тут с ним делаешь?
— Он мой муж.
Она указала на меня стволом.
— Он идиот.
— Знаешь, мой отец твердит то же самое вот уже четырнадцать лет.
Ее хохот походил на вой гиены. Что-то в груди у нее сработало — женщина надула щеки, и в реку полетел ошметок размером с устрицу.
— Ты мне нравишься.
Эбби проследила за полетом плевка. Когда тот плюхнулся в воду, вокруг тут же закипела рыбешка.
— Я рада, что мы поладили.
Женщина зашла в воду и приблизилась к каноэ. Она стояла по пояс в воде и пристально смотрела на Эбби, а потом качнулась с ноги на ногу и спросила:
— Ты больна?
Эбби кивнула:
— Да.
— И что с тобой?
— Ну… — Эбби посмотрела на меня и пожала плечами, а потом поднесла руку к виску. — Здесь такая штука, которая все время растет. Похоже, она живет собственной жизнью.
Женщина языком переправила от одной щеки к другой огромный кусок плиточного табака.
— И что будет?
— Если верить врачам, это все равно что носить в голове бомбу.
— И когда она взорвется?
— Никто не знает.
Женщина взяла Эбби за руку и принялась внимательно рассматривать ее лицо.
— Я ничего не вижу.
— Я тоже, так что поверь на слово. — Эбби поправила платок. — Там что-то есть.
— И что будет, когда эта штука взорвется?
Эбби улыбнулась.
— С одной стороны, я перестану страдать. Это хорошая новость.
— А плохая?
Эбби указала на меня:
— Он женится на одной из моих богатых подруг.
Женщина захлопнула патронник и угрожающе помахала ружьем.
— Так все дело в деньгах, да? Ах ты, сукин…
Эбби положила руку ей на плечо.
— Все в порядке. Правда.
Судя по всему, женщина услышала очередной шорох на противоположном берегу, потому что внезапно развернулась на сто восемьдесят градусов и выпалила. На сей раз грызун просто распался на составные части, оставив после себя красное пятно на песке. Женщина кивнула и сплюнула. Она вытряхнула гильзу, перезарядила в третий раз и снова перебросила ружье через плечо, а потом потянула носом воздух и обернулась к Эбби:
— Тебе нужна помощь?
Жена покачала головой:
— Нет… все нормально. Он только выглядит грубияном, а на самом деле безобиден, как маргаритка.
Женщина подошла ко мне, сдвинула мою шляпу на затылок и заглянула в глаза.
— А по мне, так обычный мужик.
Она коснулась моего виска загрубевшим пальцем и слегка покрутила.
— Если с ней что-нибудь случится, я тобой займусь.
Эбби рассмеялась:
— Да уж, пожалуйста. Я буду спать спокойно, зная, что он сейчас не трахается с одной из моих подруг.
Женщина зашлепала по воде на берег. Сзади на комбинезоне у нее была дыра, сквозь которую виднелись обвислые ягодицы. Белья она не носила. Эбби, прикрыв рот, подавила смешок. Выйдя на берег, женщина снова обернулась к нам. Ее улыбка увяла, лицо пошло морщинами. Она тяжело вздохнула.
