Бетти Нилс - В огне страсти
— Добро пожаловать в Голландию, — услышала она вдруг голос Макса позади себя. Софи обернулась и улыбнулась ему — она была обворожительна в своей экстравагантной шапке.
Его голубые глаза радостно блестели.
— Вы что же, думали, я не приеду? — спросил он, желая подавить смех.
— Да нет, то есть да — если вы были очень заняты… — Она была так рада снова увидеть Макса, что совсем забыла о холодности и равнодушии, которые собиралась выказать ему при встрече.
— Я же сказал, что встречу вас, Софи, — мягко напомнил он, взял ее за локоть, и они стали пробираться сквозь толпу. Наконец они вышли к тротуару, где их ждал серебристо-серый «роллс-ройс». Макс открыл дверцу машины и сказал:
— Садитесь, а я пока займусь вашими сумками. — Разместив ее вещи в багажнике, он сел в машину; из-за пальто, которое было на нем, он казался просто великаном. Софи посмотрела в окно, но ничего, кроме темной дороги, не увидела. Фары их машины, соперничая со светом равнодушной луны, лишь изредка освещали какой-нибудь дом.
— Отсюда до Утрехта приблизительно полчаса, — сказал Макс. — Я отвезу вас прямо в больницу — там вас накормят ужином и покажут комнату, которую для вас приготовили. Сможете приступить к работе завтрашним утром? Начинаю оперировать не раньше одиннадцати, так что у вас будет достаточно времени, чтобы внимательно ко всему присмотреться. Уверяю вас: наша операционная не многим отличается от вашей.
— Как скажете, — ответила Софи, — мне все равно, а как быть с сестрами? Они понимают по-английски?
— Не беспокойтесь, понимают немного. Однако зачем вам разговаривать с ними? Надеюсь, язык ваших бровей окажется здесь не менее красноречивым, чем в Лондоне.
Он немного притормозил, чтобы проехать через Амстелвен, затем опять набрал прежнюю скорость. Скоро дорога стала легче — они выехали на автостраду, соединяющую Амстердам и Утрехт; Софи посмотрела на стрелку спидометра, которая добралась до отметки 120 километров в час.
— Бену это бы страшно понравилось, — воскликнула Софи.
— Еще бы. Кстати, как они поживают?
Софи обнаружила, что ей есть о чем поговорить с ним. В считанные минуты перед ее глазами пронеслись окрестности Утрехта, а потом и его улицы с высокими домами, ярко освещенными витринами и людными торговыми центрами. Макс, словно экскурсовод, то и дело обращал внимание Софи на разные достопримечательности Утрехта: то на Домскую церковь и университет, то на едва различимые в сумерках колоритные здания, то на утрехтские каналы, чьи чернильные воды блекло отражали в себе городские огни. Когда они наконец свернули на тихую узкую улицу, ее мертвая тишина и мрак показались Софи сказочными. Ну вот, они почти уже приехали — их «роллс-ройс» нырнул в сверкающие стальным блеском ворота, пересек широкий двор и остановился прямо у дверей больницы.
Софи не успела хорошенько оглядеться вокруг — она только обратила внимание на то, что больница располагалась в старом здании и сильно походила на больницы, которых было полно в Лондоне. Они вошли внутрь, где Софи также не обнаружила ничего нового, — из своей будки навстречу им вышел швейцар, кстати очень похожий на Пратта. Поговорив с Максом, он обратился к Софи:
— Добрый вечер, сестра.
Удивленная Софи тоже поздоровалась с ним, а Макс улыбнулся и сказал:
— Ханс был в Англии во время последней войны. Он будет рад помочь вам чем только сможет. — Он опять повернулся к швейцару и уже по-голландски продолжал: — Пришлите, пожалуйста, кого-нибудь за багажом сестры. — Макс протянул ему ключи от машины. — Я приду за ними, как только вернусь. Тинеке Ван-дер-Вийд здесь?
— Да, профессор. Она в ординаторской.
Макс кивнул и, взяв Софи под руку, повел по длинному коридору. Им не пришлось долго идти. Остановившись возле двери внушительных размеров, открыл ее и пропустил Софи внутрь. Она оказалась в просторной, тесно заставленной большими кожаными креслами и изящными письменными столами комнате. Почти всю стену комнаты занимал большой книжный шкаф, а горевший в углу камин придавал помещению домашний уют. Комната была хорошо освещена, тяжелые занавеси на длинных узких окнах не были задернуты. У одного из окон стояла девушка. Когда Софи вошла, она обернулась и приветливо улыбнулась ей. У девушки была очаровательная улыбка, и Софи подумала, что никогда еще не встречала лица красивее, чем у нее, как, впрочем, не встречала и таких красивых глаз. А глаза у девушки были голубые-преголубые. Она заговорила на английском с еле заметным акцентом:
— Макс, я уже думала, ты никогда не приедешь. — Продолжая улыбаться, она пошла им навстречу.
— Не надо преувеличивать, — сказал Макс. — Я уверен, что ты забыла о назначенном времени, когда я попросил тебя быть здесь. Ну а теперь знакомься: мисс София Гринслейд. — Он повернулся к Софи: — А это Тинеке Ван-дер-Вийд. Она уже довольно о вас наслышана и давно мечтает с вами познакомиться.
Девушки пожали друг другу руки, и Софи принялась отвечать на вопросы, касающиеся ее перелета, которыми Тинеке буквально забросала ее. Неизвестно, сколько еще продолжался бы этот допрос, если бы Макс не прервал их:
— Управляющая ждет нас. Может быть, пойдем? — Макс терпеливо стоял и смотрел, как девушки прощались, потом открыл дверь, пропустил Софи и, немного помедлив, бросил через плечо: — Одну минуту, Тинеке. Машина уже у подъезда. Я скоро вернусь.
Софи насторожила последняя фраза Макса: было совершенно очевидно, что она приехала в самое неудобное время. Они, бесспорно, куда-то собирались — Тинеке Ван-дер-Вийд уже была в вечернем туалете, а тут, как назло, пришлось ехать за ней в Шифоль. И еще Софи узнала, из-за кого именно Макс был «не совсем свободен». Они опять вышли в коридор. Пройдя по нему немного, они остановились перед дверью. Макс постучал и пригласил Софи войти. Этот кабинет был гораздо меньше первого, как и женщина, которая вышла им навстречу. Софи думала, что все голландцы крупные, высокие и белокурые, но изящная красота Тинеке Ван-дер-Вийд опровергла эти ее первоначальные представления. Надо сказать, что и управляющая совсем не соответствовала голландской модели женщин, какой представляла ее Софи. Управляющая оказалась невысока ростом, а волосы у нее были почти черными, как и глаза. Она кивнула Максу и сказала:
— Ну вот, профессор, вы и привезли нам английскую операционную сестру.
Она пожала им обоим руки, и Софи пробормотала что-то похожее на «здравствуйте». Как же была удивлена Софи, когда управляющая в ответ на ее приветствие ни с того ни с сего ответила, что у нее все хорошо, а потом захотела убедиться в том, что и с Софи тоже все в порядке. Управляющая говорила с сильным акцентом, и порой невозможно было понять, о чем она хочет сказать. Но что было делать Софи? Она ведь здесь не для того, чтобы выносить кому-либо приговор.
