Клэр Хант - Мечта о любви
— Давайте отложим это, ладно? — небрежно произнесла она. — Как вы верно заметили, мы оба устали…
Она прошла впереди него в прихожую и уже собиралась подняться наверх, когда Декс схватил ее за руку и повернул лицом к себе.
— И это все, что вы можете сказать?
Ее сердце учащенно забилось. Кейт испугалась, но силилась сохранять внешнее спокойствие.
— А что еще говорить? Спасибо за приятный вечер?
— Если он и оказался неприятным, то все из-за вас. Вам нужна помощь, Кейт. Очевидно, у вас серьезные проблемы.
— Неужели? Какие же? — с напускной наивностью полюбопытствовала она.
— Сексуальные, как будто вы не знаете.
— Только потому, что я передумала спать с вами?
— Нет, потому что вы боитесь.
Он был прав.
— Не говорите глупостей! — отрезала Кейт.
Его глаза были так близко, что Кейт видела падающий на них неровный свет, а вишнево-карие пятнышки делали их похожими на полированные слитки.
— Тогда почему не доказать, что я ошибаюсь? — грубо спросил он.
— Я не в настроении, — холодно буркнула она.
— Уверен, я смогу это поправить. — Ловким движением он подхватил ее под колени и поднял на руки. — Ведь этого вы хотите — избавиться от угрызений совести в отношении Дика? — спросил Декс, легко взбегая по ступенькам.
— Пустите меня! — закричала Кейт, болтая ногами в воздухе. — Этот поступок вам совсем не к лицу!
— Согласен, но вы не оставили мне выбора. Я устал от ваших отказов и не собираюсь все время гоняться за вами, ведь вы сами мечтаете, чтобы вас поймали.
Он распахнул дверь в спальню, и этот звук эхом разнесся по пустому дому. Что подумают слуги, мелькнула мысль у Кейт. Очевидно, Декса это не беспокоило, потому что он бесцеремонно бросил ее на свою широкую кровать, с силой захлопнул дверь и начал расстегивать брюки.
— На вас немного надето, — заметил он, когда брюки упали на пол. — Но все равно лучше вам это снять.
Комнату освещал мягкий свет с террасы, и Кейт отчетливо видела Декса. Он быстро раздевался, и она заметила, что он сгорает от желания, и ничто уже не может его остановить. Правда, она этого и не хотела. Несмотря на все ее прежнее сопротивление, теперь она не собиралась отказываться.
Когда он подошел к ней, ее сердце забилось еще быстрее.
— Не говорите мне, что вы стесняетесь, — попросил он, поставив ее на пол и ловко расстегивая ее платье.
Оно скользнуло на пол, и Кейт отбросила его ногой. Неуверенный, что это был знак капитуляции, Декс с сомнением уставился на нее.
— Разве вы не завершите то, что начали? — нежно спросила она и обвила его шею руками, прижимаясь лицом к его широкой груди.
Декс со стоном впился в ее губы.
— Я хочу тебя, милая, — пробормотал он, пробегая пальцами по ее плечам и спине. — Боже, как я тебя хочу!
Он осторожно спустил кружевные трусики с ее стройных бедер и, когда Кейт легла на кровать, начал страстно ласкать твердые груди с торчащими сосками, нежный округлый живот, гладкие шелковистые бедра, прежде чем поцелуями ему удалось вызвать в них ответный трепет.
Губы раскрылись для поцелуев, соски напряглись, бедра изогнулись, Кейт прижалась к Дексу, восторженно ощущая прикосновение его плоти, напряженной, твердой плоти, которая легко подавалась на ласки ее рук, стремясь пробудить, растревожить, потерять, утонуть, пока, наконец, все не было забыто в восхитительном экстазе.
Кейт утонула в волнах страсти и желания. Она застонала от удовольствия, которое возрастало с каждой минутой, пока наконец не достигло пика, вынудившего ее молить о пощаде.
Декс поддразнивал ее, но не позволял ее чувствам полностью угаснуть.
— Я люблю тебя, — прошептала она, когда он затих, пожирая ее глазами, затуманенными желанием. — Как я люблю тебя, Декс!
— Я тоже без ума от тебя, милая, — хрипло произнес он.
Между ними рухнули все преграды, и они утонули в горячих, поглощающих волнах желания. Но и после этого лежали обнявшись, их тела были теплые и влажные от недавней страсти.
— Было очень хорошо, — прошептал Декс, перекатываясь на бок и заключая Кейт в объятия. — Так хорошо, маленькая моя! Я не хотел, чтобы это кончалось.
Кейт довольно вздохнула и прижалась к его груди, ощущая щекой мягкие вьющиеся волосы. Несмотря на их близость, когда страсть утихла, она стеснялась говорить. Понял ли он, что она была девственницей, или этому помешало его сильное возбуждение, заставившее ее потерять голову? Кейт почти не ощутила боли. Догадался ли он, что она испытывала к нему не только страсть, что она любила его всем сердцем и хотела, чтобы он ответил на ее чувство?
— Я никогда не устану любить тебя. — Голос Декса ворвался в ее мысли. Его пальцы скользнули по ее зардевшимся щекам, затем коснулись опухших губ, подбородка, и он поцеловал ее. — Никогда, — повторил он и начал медленно вращать бедрами.
Она испытала острое удовольствие, которое подняло ее к новым, неизведанным высотам, и ощущение было совершенно иным: менее животным, менее опустошающим, более чувственным.
— Останься со мной на ночь. — Декс поцеловал Кейт в кончик носа и откинулся на подушки. — Оставайся со мной каждую ночь, милая, — сонно прошептал он.
— А что подумают слуги? — лукаво спросила она.
— Поймут, — улыбнулся он и поднял тяжелые веки. — Они удивились бы, если бы ты не осталась со мной.
Глава 7
Быстро пробежали четыре солнечных дня и четыре ночи любви, каждая из которых не была похожа на предыдущую. Несмотря на то, что каждое утро Декс уезжал по делам, он возвращался пообедать с Кейт. Это были неторопливые часы, когда они пили вино, купались, а потом любили друг друга на одном из плюшевых диванов в богато убранной бильярдной. Потом Декс принимал душ, переодевался и вновь отправлялся по делам, домой он обычно возвращался около шести часов.
В свой последний вечер они решили не ехать в ресторан, а расположиться на веранде дома, и Декс настоял, чтобы Кейт сделала повару заказ.
Повар Декса Бертольд родился в Марселе, поэтому Кейт выбрала для первого блюда буайбесс. Этот суп был очень сытным, поэтому на второе она решила выбрать что-то более легкое — медальоны из телятины с эстрагоном и зеленым салатом. На десерт остановилась на клубничном торте — для этого блюда был не сезон, но это не представляло проблем.
Несмотря на то, что в последние несколько дней Кейт была очень счастлива, когда она переодевалась к ужину, ей вдруг стало грустно. Завтра утром они улетят, и, возможно, она больше не вернется сюда. Но теперь она точно знала, что любит Декса больше всех на свете и что он испытывает к ней не только желание. Не потому, что ночами он шептал ей ласковые слова, — «я люблю тебя» ее не обольщало, несомненно, он уже говорил эти слова другим женщинам, — но после, когда страсть угасала, он наслаждался ее обществом. Они никогда не уставали друг от друга, никогда не нуждались в развлечениях, чтобы отдохнуть. Они шутили, смеялись, спорили, ссорились, а потом мирились, радуясь примирению.
