Мэри Брендан - Аметистовое ожерелье
– Я понимаю, что на мою репутацию в свое время была брошена тень, милорд. Я понимаю, чем вы руководствовались, предложив мне разговор тет-а-тет, но лично я считаю, что нам не следует здесь оставаться наедине.
Он стоял не шевелясь, спиной к двери, скрестив руки на груди, и смотрел на нее. Помолчав, она отвела глаза от его властного лица и уставилась в покрытый ковром пол.
– Вы меня очень рассердили, милорд.
Она гневно сверкнула сиреневыми глазами.
– Я надеюсь, вы простите меня, моя дорогая… еще раз.
Элизабет хотела сказать все, что она о нем думает, но слова застряли у нее в горле. Она поджала губы, чтобы унять их непроизвольную дрожь.
– Я… уже простила, – проговорила она сдавленным голосом. – Я понимаю, что временами раздражаю вас…
– Ах, успокойтесь… – перебил ее он и улыбнулся едва заметной улыбкой. – Ваша беззащитность и ранимость нисколько не раздражают меня. Напротив, они покоряют своей искренностью. Я хотел бы, чтобы мы стали ближе друг другу, потому что вы нужны мне…
– И что тогда? – прошептала она, не скрывая удивления.
– Что тогда? – как эхо повторил он. – Тогда… ну, тогда… опять это надоевшее обручение, о котором мы договорились заранее и которое вы благополучно провалили. Вы хотите помешать этому? Я был бы очень рад, если бы вам стало стыдно за такое ребячество. Так вы против обручения?
– Нет, – возразила она.
– Тогда почему вы нарочно где-то задержались, чтобы не участвовать в обсуждении предстоящей свадьбы? Не потому ли, что подумали, будто я приехал в магазин тканей со своей любовницей? – без обиняков спросил Росс.
Элизабет покраснела до корней волос.
– Нет, я так не думала! – крикнула она, хотя знала, что Росс прав. Она вспомнила, как ее оскорбил ненавистный граф Кэдмор, как она поехала к Софи и рассказала ей о Джейн Силби. Действительно, она нарочно тянула время, чтобы вернуться домой после отъезда этого ненавистного… ненавистного виконта!
– Что вас так расстроило? – спросил он, еще на шаг приближаясь к ней.
– Одно дело, которое касается лично меня…
– Которое вы можете обсудить со своим будущим мужем, – перебил он. – Я же говорил вам, что помогу во всех затруднениях, с которыми сталкивается моя нареченная.
– Нет, – холодно осадила его Элизабет. – Есть вещи, с которыми я хотела бы справиться сама.
– Даже с вызволением вашей подруги, которая живет теперь в трущобах недалеко от доков?
Элизабет сжалась под его проницательным взглядом.
– Да, особенно с этим…
– Временами, Элизабет, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не обнять вас…
Она бросила на него испуганный взгляд, потом посмотрела на дверь, словно прикидывая, далеко ли до выхода.
– Давайте попытаемся снова вспомнить, что же в тот день вас так расстроило? – настаивал на своем Росс. – Может, это был Кэдмор?
Щеки у нее снова загорелись от предательского румянца.
Росс понял, что его подозрения подтвердились.
– Он говорил с вами? Оскорбил вас? Мы с Ребеккой прошли мимо него, когда ходили по магазину. Вы сказали ему, что мы помолвлены?
– Конечно, нет! С какой стати я должна сообщать ему об этом? Уж кто-кто, а я-то знаю, как вести себя с графом Кэдмором. Это продолжается почти десять лет.
– Так что он сказал? – настаивал Росс.
– Он сказал, что я наглая стерва, которая якшается с отбросами общества, и что если бы он захотел, то оплатил бы мою наглость и заполучил бы меня. Вот что он сказал. Я же предупреждала вас, что он не очень-то оригинален. Разве вы не говорили мне нечто похожее? Теперь вы удовлетворены ответом?
Росс глядел на ее мертвенно-бледное лицо долгим, пристальным взглядом.
– Спасибо за ответ, – сказал он, наконец. Он встал спиной к письменному столу, опершись руками о столешницу.
– Подойдите сюда, – властно проговорил он. Она не шевельнулась. Тогда он протянул к ней руку. – Подойдите! – повторил он.
Приказание прозвучало как команда. Она медленно подошла и остановилась на расстоянии вытянутой руки. Наклонившись, он взял ее за плечи и поставил перед собой. Элизабет уловила запах сандала и чувствовала тепло, исходившее от крепкого мускулистого тела.
– Я очень сожалею, что сказал вам тогда такие обидные слова. Я давно хотел извиниться, но в последнее время стал рассеянным. И все из-за вас. Из-за вас я говорю невпопад и совершаю странные поступки. Вы перевернули мою жизнь… Я никак не решусь пойти в гостиную и объявить всем присутствующим о моей женитьбе, потому что точно знаю, что моя невеста меня не любит.
Элизабет медленно подняла глаза и недоверчиво посмотрела на него.
– Вы думаете, я женюсь на вас из-за денег? Нет! Не из-за них! – поспешил он ответить на ее красноречивый взгляд, и ее насмешливые слова замерли на пухлых полуоткрытых губах. – Видит бог, не из-за денег! Они мне совершенно не нужны…
Она пристально посмотрела ему в глаза, словно хотела заглянуть в душу. Это же Росс Трилоуни, напомнила она себе. Выскочка, карьерист, известный волокита и прожигатель жизни, бессердечный негодяй и неисправимый повеса. И он хочет, чтобы она поверила, что он испытывает к ней нежные чувства? Да он никогда бы не женился на незамужней женщине с сомнительным прошлым, если бы у нее не было приданого и если бы хитрая бабушка не обвела его вокруг пальца!
– Раз вы так любите меня и вам не нужны мои деньги, тогда верните мне мое ожерелье! – проговорила она дрожащим от волнения голосом.
– И как вы собираетесь с ним поступить? Отдать сутенеру и наивно ждать, когда он отпустит вашу подругу? Это было бы слишком просто, Элизабет.
– Это на самом деле просто, Стрэттон! И вы снова солгали. Деньги для вас – все! Один раз вы уже угрожали выгнать меня на улицу, а мою бабушку отправить в долговую тюрьму, чтобы прибрать наши деньги к рукам. Но потом вы узнали, что без меня у вас ничего не выйдет, и прикинулись влюбленным. Вы такой же изворотливый и расчетливый, как Эдвина, но я перед ней в неоплатном долгу, а вам я ничего не должна. Вы меня не любите. Вы ко мне абсолютно равнодушны!
Росс смотрел на нее, не сводя глаз. Затем разразился зловещим хохотом.
– Очень хорошо! Что ж, будем придерживаться вашей точки зрения: мне нужны ваши деньги и ваше тело. В таком случае вы получите свое ожерелье сегодня же, но сначала поцелуете меня. А потом мы пойдем ужинать, притворившись невероятно счастливыми, и я объявлю, что через три недели наша свадьба.
– Нет! Я хочу, чтобы свадьба состоялась гораздо позже. Через три недели… слишком скоро.
– Для меня не так уж скоро. Придется ждать целых три недели! – возразил он.
– Отдайте мое ожерелье!
– Поцелуете, тогда отдам.
