Морин Чайлд - Макс и Джулия
— Конечно.
— Эге, я смотрю, ты научилась неплохо управляться с этим словом.
Джулия рассмеялась, обняла подругу, а потом с грустью смотрела, как, пройдя через комнату и махнув на прощание Максу, Аманда скрылась за дверью. Алекс ушел сразу же за ней, и Джулия про себя пожелала Аманде удачи.
— Итак, — сказал Макс, — дело сделано.
— Определенно. — Она потерла пальцем свое новое обручальное кольцо.
Солнечный свет, падая на лицо Макса, заставлял его зеленые глаз сиять. Он подошел и обнял ее, и Джулия тотчас подчинилась ему. Он был ее мужем. Она любила его. И сегодня ей хотелось отбросить все сомнения и сделать то, что сделала бы любая новобрачная.
Заняться любовью.
Через несколько дней, сидя на собрании инвесторов, Макс никак не мог сосредоточиться. До Джулии с ним этого никогда не случалось. Расчеты и финансовые перспективы просто не шли ему в голову. Все мысли были заняты только женой.
Его женой.
Пока один из сотрудников зачитывал вступительную часть, взгляд Макса упал на золотое кольцо. Он никогда не думал, что будет носить его снова. Никогда не хотел этого.
Тем не менее он снова был мужем. Джулия так прочно обосновалась в его жизни, что ему трудно было представить, как он сможет по истечении года дать ей уйти. Это беспокоило его. Он не доверяет ей, черт возьми! И как, в таком случае, он может остаться женатым на ней?
Но сможет ли он вынести ее уход? Его мысли вернулись к прошедшей ночи, когда он, чувствуя под своими руками теплое гибкое тело Джулии, погружался глубоко внутрь ее. Его тело немедленно откликнулось на эти воспоминания.
С хмурым видом Макс начал постукивать карандашом по крышке длинного стола и остановился только тогда, когда встретил раздраженный взгляд вице-президента. Бросив карандаш, он заставил себя сосредоточиться. Макс не мог понять, как это все случилось. Он всегда был первым в своем деле. Всегда держал руку на пульсе Уолл-стрит. Никогда не терял нить и не впадал в прострацию, даже когда был женат в первый раз.
Но Камилла не занимала его мысли днем и ночью, как Джулия. Как Джулия и ее ложь. Он скрипнул зубами и с облегчением вздохнул, когда в конференц-зале погасили свет для показа слайдов. Окруженный темнотой, он признался себе, что хотел бы верить Джулии. Хотел бы полагаться на нее. Но как? Он своими глазами видел результаты этого чертового теста!..
Макс нахмурился, вспомнив о своей бывшей жене. Камилла заставила его заплатить по максимуму за их развод, потому что он не смог дать ей ребенка, которого она хотела.
Знакомое чувство проигрыша холодным камнем придавило его грудь, и он потер это место, как если бы хотел, чтобы камень исчез. Но ощущение ледяного холода не проходило. Оставался только один выход: отдалиться от Джулии. От того, что он чувствовал. Это было бы лучше всего. Лучше для них обоих.
Джулия ждала Макса к ужину. Он давно уже должен был прийти, но все не появлялся. И не звонил. Она подошла к окну и стала смотреть на крошечные машинки далеко внизу, на людской поток, струившийся по улицам. Где же он может быть?
Бросив взгляд на накрытый стол, Джулия вздрогнула. Белые свечи наполовину сгорели, а открытое красное вино, наверное, окончательно выветрилось.
— Почему он хотя бы не позвонил? — начала она размышлять вслух. — А что… что, если он не мог позвонить? Что, если произошел несчастный случай? Если он попал под машину? Если…
Упав в ближайшее кресло, она схватила трубку и дрожащими пальцами набрала номер Макса. После трех гудков раздался знакомый голос:
— Ролланд.
— Макс! — выдохнула она с облегчением. Слава богу, он жив! — Ты все еще на работе?
— Надо полагать.
Его голос звучал так же дружелюбно, как рычание полярного медведя. Она подтянула ноги к подбородку и обхватила их рукой.
— У тебя там что-то случилось?
— Нет. А зачем ты звонишь? Тебе что-нибудь нужно?
Джулия втянула в себя воздух и на пару секунд задержала его. За последние несколько дней ей почти удалось убедить себя, что у нее с Максом что-то получиться из этого брака. Ей казалось, что он стал теплее. Что он с готовностью тянулся к ней каждую ночь, потому что начал чувствовать что-то.
Теперь стало ясно, что она просто обманывала себя.
— Я беспокоилась, — сказала она тихо. — Ужин был готов еще два часа назад, и когда ты не позвонил, я…
Он раздраженно хмыкнул, и этот звук, пришедший из телефонной трубки, был таким отчетливым, что ударил ее как пощечина.
— Не надо этого, Джулия.
— Чего — этого?
— Разыгрывать из себя заботливую жену. Мы поженились, и мы будем вести себя, как подобает примерным супругам, перед нашими друзьями. Но мы с тобой знаем правду.
— Какую? — Ее рука сжимала телефон, а взгляд не отрывался от высокой фарфоровой вазы, которую она только сегодня утром наполнила летними цветами.
— Что все, что у нас есть, — это тщательно составленное деловое соглашение и великолепный секс.
— Макс…
— Тебе нужна была помощь, — сказал он. — Мне нужен был наследник, поэтому я и принял ребенка другого мужчины как своего собственного. Вот и все.
Острая боль пронзила ее, тут же смешавшись с холодной злостью.
— Ты никогда не поверишь мне, верно? — сказала она скорее себе, чем ему.
— Нет.
— Даже тогда, когда родится ребенок и можно будет сделать тест, ты все равно не поверишь. Ты будешь сомневаться. Возможно, ты обвинишь меня в том, что я подделала результаты.
— Хватит, Джулия, остановись…
— Не я одна не могу остановиться, Макс. — Джулия поднялась с кресла, провела рукой по аккуратно уложенным волосам и, опустив глаза на изящное темно-зеленое платье, которое надела специально для мужа, сказала себе, что была просто дурой.
— Джулия…
Она с трудом сделала вдох. Ее легкие были сдавлены, сердце болело, руки дрожали от едва сдерживаемого гнева.
— Я ухожу, Макс.
— Что?
Как странно, подумала Джулия, расставаться по телефону. В то же время это вполне соответствовало браку, никогда не обещавшему ничего, кроме определенной дистанции между двумя людьми, которым следовало бы объединиться.
— Я ухожу. Я не могу так больше, — сказала она, направляясь в их спальню. Она остановилась возле обеденного стола, задула свечи, рассеянно глядя, как серый дым тонкими спиралями поднимался в охлажденном кондиционером воздухе.
Девушка подумала, не разбить ли ей бутылку вина, не стащить ли со стола льняную скатерть, разбросав осколки по всему полу? Но так этого и не сделала. Продолжая свой путь в спальню, она слушала голос Макса.
