Амелия Тоуни - Невеста брата
— Я… Мы… В последнее время я часто говорила ему, что, возможно, мы поторопились с помолвкой… что это плохая идея и…
— Почему же ты не сказала мне об этом? — перебил ее Анри.
— Потому что это не твое дело! — неожиданно закричала Лилиан и отвернулась.
Больше всего на свете ей хотелось сейчас, чтобы пришел врач. Она не желала больше оставаться наедине с Анри. И кажется, Бог услышал ее молитвы. Лилиан различила звук подъезжающей машины, затем раздался звонок в дверь.
С облегчением на лице Анри отправился открывать дверь.
Доктор Сежурн был невысоким пожилым человеком. Но в свои шестьдесят выглядел гораздо моложе. Пациенты любили его за добрый и мягкий характер и, конечно, за профессионализм.
— Так-так-так… Давайте-ка посмотрим, мадам Пинк, — произнес врач мягко, обследуя ее лодыжку. Он попросил ее говорить, когда будет больно и насколько.
Все время, пока длился осмотр, Анри ходил взад-вперед по комнате, как хищник, оставивший на время свою жертву.
— Растяжение связок, — констатировал доктор Сежурн, присаживаясь на стул напротив Лилиан. — Как же это вы умудрились? Я, наверное, огорчу вас, но придется вам провести несколько дней в постели, — сказал он. — Может быть, даже неделю. Вашим связкам нужен полный покой.
— Но я не могу себе этого позволить, доктор, — беспомощно пробормотала Лилиан.
— Приложите лед или что-нибудь холодное, — обратился доктор Сежурн к Анри, не обращая внимания на слова молодой женщины. — Холодная грелка тоже подойдет. Сейчас главное уменьшить опухоль и успокоить связки. Я знаю, что у вас маленький ребенок, мадам Пинк, — сказал он, снова повернувшись к ней. — Но если вы не последуете моему совету, то можете причинить себе еще больший вред. И тогда вам, возможно, придется провести в постели намного дольше.
— Но…
— Никаких «но». Я выпишу лекарства, чтобы унять боль и снять опухоль. Пусть ваш молодой человек купит их завтра же утром.
— Он не мой молодой человек, — поспешно возразила Лилиан.
Тем временем Анри принес лед и полотенце.
— Хорошо-хорошо, пусть будет так, — произнес доктор Сежурн. — Главное — не перетруждайте ногу. Хотя можете начинать разрабатывать лодыжку начиная с завтрашнего дня. На сегодня с вас хватит. — С этими словами он встал и направился к выходу.
— Полагаю, мне придется все-таки остаться у тебя, — сказал Анри, вернувшись в гостиную, после того как проводил врача.
Некоторое время Лилиан молча смотрела на него.
— В этом нет необходимости, — сказала она наконец.
Он ничего не ответил и взял ее на руки.
— Потом вернусь и выключу свет, — сообщил он ей. — Я лягу на диване.
— Не нужно! Поль будет ждать тебя! — пыталась сопротивляться Лилиан. — Я справлюсь!
— Ага, если учесть, что врач запретил тебе вставать.
— Послушай. Ты сейчас положишь меня в постель и уедешь. А завтра утром я позвоню маме Натали — это лучшая подруга моей дочки — и попрошу, чтобы она заехала за Мисти и отвезла ее в школу. Потом найду Мишель. Уверена, она не станет возражать и заедет ко мне вечером. Привезет какой-нибудь еды. Она поймет… — Лилиан закусила губу. — Я хочу сказать…
— Где твоя спальня? — перебил ее Анри.
— Наверх и направо. Ты вообще слышишь, что я говорю?..
— Каждое слово, — ответил он, входя и стараясь включить свет в комнате, не уронив при этом Лилиан. — Но я не обращаю на них никакого внимания, потому что в отличие от тебя понимаю, что все это глупости.
Он положил молодую женщину в кровать и отошел.
— Ты же слышала, что сказал доктор. Абсолютный покой. Скажи мне, как ты намерена собирать дочь в школу, не вставая с кровати? Может, у тебя есть какая-то волшебная сила, о которой никто не знает? — поддел ее Анри.
Лилиан промолчала. А что она могла на это ответить?
— Я не вижу другого выхода, кроме как остаться у тебя. — С этими словами Анри достал из кармана мобильник. В этот раз он разговаривал с Полем совсем недолго. Только объяснил, почему не приедет. — Странно. Он даже не предложил приехать к тебе и поддержать в трудную минуту, — сообщил Анри. — Разочарована?
— Совсем нет. Конечно, Поль не может примчаться сюда и нянчиться со мной, — ответила Лилиан. — Он и так устает на работе.
— О, а я думал, ты для него важнее, чем все его рестораны, вместе взятые. На его месте я бы бросил все, чтобы быть с тобой. Особенно если бы узнал, что ты решила оставить меня.
— Это ты во всем виноват. Ты не имел права говорить ему, что я разорвала помолвку. Я должна была сама сообщить ему об этом.
Вместо ответа Анри сел рядом с ней на кровать и начал расстегивать пуговицы ее рубашки. Лилиан с ужасом посмотрела на него.
— Тебе нужно переодеться, — невозмутимо пояснил он. — Мне придется помочь тебе.
— Помочь? — непонимающе пробормотала Лилиан. — Помочь переодеться?
Она попыталась отодвинуться. Острая боль пронзила все ее тело.
— Ты в этом спишь? — спросил Анри, указывая на явно не ее размера пижаму. — Просто я не вижу ничего более подходящего. Или, может, ты предпочитаешь спать обнаженной?
От негодования у Лилиан дыхание перехватило. Да что он себе позволяет?
— Я сама могу с этим справиться! — воскликнула она, глядя, как он продолжает расстегивать пуговицы ее рубашки.
— Я просто хотел помочь, — примирительно произнес Анри.
— Я не инвалид, — огрызнулась молодая женщина.
— Ты же слышала, что сказал врач. Тебе нельзя перенапрягаться. Почему ты не можешь хотя бы минуту побыть послушной маленькой девочкой? Я только помогу тебе раздеться. В этом нет ничего страшного, — улыбнулся он.
Лилиан вздохнула. Ужасно быть беспомощной. Но позволить, чтобы за ней ухаживал именно Анри, казалось ей невыносимым. А он, кажется, пребывал в веселом расположении духа. Конечно, теперь, когда она не может скрыться от него в другой комнате, он без труда добьется от нее всего, чего захочет!
Внезапно Лилиан подумала о том, как бы чувствовал себя Поль, если бы их помолвка не была для него просто игрой. И решила при первой же возможности позвонить ему и объяснить, что произошло…
Ой! Лилиан стиснула зубы от боли и закрыла глаза, когда Анри стал стягивать с нее брюки. Потом он подал ей пижаму.
— Я сделал вам обоим огромное одолжение, — продолжил он прерванный появлением доктора Сежурна разговор. — Тебе, несомненно, помогли бы деньги Поля, особенно если учесть, что ты одна воспитываешь ребенка. Но признайся, неужели ты была бы счастлива с человеком, к которому не испытываешь никаких чувств?
— Представь себе, Поль мне совсем не безразличен.
