Джулия Джеймс - Женщина на одну ночь
Сезар подошел к встроенному в стену сейфу, набрал код, открыл дверцу и, отсчитав необходимую сумму, молча протянул деньги Рострову.
Бандит засунул деньги в карман пиджака и поднялся на ноги. Его взгляд скользнул по кабинету Сезара.
– А вы неплохо здесь устроились, Монтарез.
Но, должно быть, это местечко все же порой приносит убытки... особенно когда я прихожу сюда. На его лице снова появилась довольная ухмылка. – Ну ладно, наслаждайся девчонкой, – язвительно посоветовал он. – Ты заплатил за нее. – И с этими словами ушел.
Сезар сел за рабочий стол.
Перед ним лежал листок бумаги, который швырнул ему Ростров. Сезар с ненавистью уставился на него. Подумать только, сколько горя и разочарования может принести какая-то бумажка!
Розалинде Фостер не может быть никакого оправдания.
Розалинда взяла флакон с шампунем и выдавила немного густой массы на ладонь, затем нанесла ее на волосы, слегка вспенивая прохладной водой.
Нужно снова подстричься, решила она. Втирая шампунь в кожу головы, она состроила гримасу.
Все эти бесконечные процедуры по ухаживанию за лицом и телом, возможно, необходимы, но, откровенно говоря, порядком ей надоели. Боже, к чему только ей не приходилось прибегать, чтобы выглядеть безупречно для своего возлюбленного. Порой казалось, что это занимает слишком много времени, и тогда у нее возникало желание послать все подальше и наконец-то расслабиться. Но это было невозможно. Розалинда не могла себе позволить такие поблажки. Все, от педикюра до стильной укладки волос, должно быть безупречно. Она старалась выглядеть сногсшибательно не для кого-нибудь, а для Сезара Монтареза.
Спустя полчаса Розалинда уже сидела перед зеркалом в спальне. Она осталась довольна результатами своих усилий. На ней был элегантный льняной костюм кремового цвета, который оттенял чуть загорелую кожу. Ее лицо было почти не тронуто косметикой, только немного туши и блеска для губ. Ей пришлось довольно долго повозиться с укладкой волос, но после неимоверных усилий ее прическа выглядела безупречно. Да, что ни говорите, сегодня она могла произвести наилучшее впечатление на кого угодно, включая Сезара Монтареза.
Розалинда взяла кожаную сумочку, разгладила юбку и, в последний раз заглянув в зеркало, направилась к двери.
Дверь распахнулась до того, как она успела подойти к ней.
– Сезар! – удивленно воскликнула девушка. Неужели я опоздала?!
Сезар закрыл за собой дверь.
Когда Розалинда подняла взгляд, то увидела, что вид у него необычно мрачный. :
– Сезар... что-нибудь случилось? – неуверенно спросила Розалинда.
Его темные глаза оставались непроницаемыми.
– Может быть, – произнес он наконец. Его голос был таким же холодным и далеким, как и его взгляд. – Ты потрудишься объяснить это?
Сезар вынул из внутреннего кармана пиджака сложенный листок бумаги и протянул ей.
Она взяла листок и, развернула его.
Кровь застучала у нее в висках.
– Ну, что ты на это скажешь?
Голос Сезара звучал напряженно.
– Как... как... ты узнал?
Она глубоко вздохнула, стараясь унять неистово колотившееся сердце.
– Сегодня утром мне нанес визит наш общий знакомый. Я имею в виду Юрия Рострова. По сравнению с нашей последней встречей он вел себя вполне цивильно. Но на этот раз... – Сезар выдержал небольшую паузу, – у него было ко мне деловое предложение.
Голос Сезара был холодным как лед.
Розалинда снова опустила взгляд на листок бумаги. Вот он, тот самый листок, на котором черным по белому напечатано, сколько денег она должна.
И кому должна! Цифра с несколькими нулями мелькала у нее перед глазами, отнимая последнюю надежду.
Она подняла глаза.
– Я не хотела, чтобы ты узнал об этом. – Ее голос прозвучал на удивление спокойно, хотя нервы были натянуты до предела.
Сезар горько усмехнулся.
– Неужели? Но тем не менее в ближайшем будущем мне все же предстояло узнать об этом, ведь так?
Розалинда уставилась на него, словно не понимая, что происходит.
На его лице застыла невеселая усмешка, от которой у нее по спине побежали мурашки.
– Должно быть, ты поняла, что сейчас, когда Ростров узнал, что ты находишься под моей опекой, он обязательно вернется, чтобы получить с тебя должок. И судя по тому, как я защищал твою честь в Пуэрто-Банус, ты наверняка представляла, что я раз и навсегда избавлю тебя от него, правда? – Презрение в его голосе заставило Розалинду содрогнуться. – А впрочем, это не имеет значения, – продолжал Сезар, пожимая плечами. – Теперь ты можешь вздохнуть спокойно, красавица моя, – я заплатил за тебя.
Оглушенная его словами, Розалинда воскликнула:
– Сезар, нет!
Он усмехнулся. Его колкая усмешка напоминала острое лезвие бритвы, которым провели по ее коже.
Розалинда отрицательно покачала головой.
– Сезар, прошу тебя, не обращайся так со мной!
Я правда сожалею, что все произошло именно так!
Я не хотела, чтобы это имело к нам хоть какое-то отношение! Я не хотела даже думать об этом!
– Неужели? Конечно, должок в семь тысяч евро такой незначительный, что о нем не стоит и думать! Так как же, позволь тебя спросить, ты намеревалась возвращать долг этому бандиту? У тебя оставался только один способ, правда? – В его голосе явно слышались нотки презрения. – И ты намеревалась воспользоваться им с самого начала.
Этот долг должен был заплатить я!
– Нет!
Его губы снова искривила жесткая усмешка, отнимающая у нее последнюю надежду.
– Сезар, прошу тебя, поверь мне! Я ни за что на свете не хотела, чтобы ты узнал об этом, а уж тем более платил за меня! У меня и в мыслях этого не было!
Розалинда смотрела на него умоляющим взглядом. Однако его лицо все еще оставалось замкнутым, с заметными признаками холодного безразличия. Но его глаза...
– Сезар... прошу тебя... – взмолилась девушка.
– Я слушаю тебя... – произнес он, растягивая слова.
Гнев охватил его. Он был дураком. Слепым идиотом! Как он мог подумать, что Розалинда Фостер не такая, как остальные женщины! Подумать, что она хочет его самого, а не его деньги. Да, настоящий болван! Но, видит Бог, этого больше не будет!
С него хватит!
– Мне нравится это, красавица. Мне нравится, что ты стараешься доставить мне удовольствие.
Ведь ты действительно хочешь ублажить меня, правда? Ты была самой неприхотливой, самой внимательной из тех женщин, которых я знал, самой .преданной и, разумеется... – издевка в его голосе ранила ее сердце, – самой страстной в постели.
Раньше я спрашивал себя, с чего бы это. Неужели я и в самом деле заслуживаю такой преданности?
Неужели я действительно могу пробуждать в женщине такую страсть? Признаюсь, в какой-то момент мне действительно показалось, что так оно и есть. В ту ночь, в Марбелье, тебе пришлось приложить массу усилий, чтобы заставить меня поверить, что ты со мной только ради меня самого! И твои доводы были убедительными, красавица, очень убедительными. Но, скорей всего, – продолжал он все тем же презрительным, тоном, – ты почувствовала опасность и испугалась, что твоя подруга Сейбл может выболтать твой маленький секрет. Как же она сказала тогда? Ах да, припоминаю:
