Кейт Хьюит - Нетронутая и неприрученная
— Дело не только в этом, — тихо сказала Ана.
— О, есть несколько банальных деталей. — Он небрежно повел плечами и осушил бокал. — Видишь ли, мои родители ненавидели друг друга. Возможно, когда-то между ними была любовь или хотя бы привязанность, но я этого не помню. К тому времени, когда родился Бернардо, они начали междоусобную войну. Я достался отцу, а Бернардо — матери.
— Что ты имеешь в виду?
— Все просто. У моего отца не было ни времени, ни терпения для Бернардо, а у моей матери не было ни времени, ни терпения для меня. Они использовали нас как оружие в своей борьбе. И мой отец отменно меня натренировал.
— Но он был жестким, — вставила Ана, вспоминая.
Витторио резко взглянул на нее:
— Кто тебе это сказал?
— Мой отец. Он сказал: Артуро был хорошим человеком, но ему не хватало милосердия.
Витторио то ли хохотнул, то ли всхлипнул:
— Возможно, это правда. Но он знал, что я стану его наследником, и он хотел подготовить меня к этой роли…
— А Бернардо? — тихо спросила она.
— Моя мать щедро отдавала ему всю свою любовь. Он был похож на избалованного пуделя.
Ана вздрогнула, услышав презрение в его голосе. Вне сомнения, крайне избалованный ребенок ничуть не лучше того, кто приучен к крайне жесткой дисциплине.
— Похоже, у вас обоих был тяжелое детство.
— У обоих? — удивленно повторил Витторио, затем пожал плечами. — Может, и так.
— Что случилось, когда умер твой отец?
— Моя мать сделала то, о чем мечтала с тех пор, как родился Бернардо, — обратилась в суд, чтобы отменить условия завещания и сделать Бернардо наследником.
Ана ахнула. Хотя она подозревала, что в семье Витторио творится что-то неладное, поступок его матери был ужасающим. Почему Констанция решилась на такой шаг? Однако, даже задаваясь этим вопросом, Ана понимала, что знает ответ. Ведь Констанция сама ей все объяснила.
«Ты удивишься тому, какие желания у тебя возникают, когда к тебе так относятся».
А совсем недавно графиня сказала сыну, что он вылитый отец.
— О, Витторио, — прошептала Ана. — Мне жаль.
— Ну, не стоит! — Его голос снова стал суровым. — У нее ничего не получилось. Мой отец оказался слишком умен и предусмотрителен. Возможно, он подозревал о том, на что она способна. Его завещание осталось неизменным: Бернардо не унаследовал ничего.
Ана ахнула снова:
— Совсем ничего?
— Нет, и это правильное решение. Иначе он промотал бы состояние.
— Но тогда, — сказала она, растягивая слова, — получается, он живет за твой счет. Разве он не работает на винном заводе?
Витторио пожал плечами:
— Я дал ему должность помощника управляющего.
— Ты позволил ему работать помощником, — повторила Ана.
— Хочешь сказать, этого недостаточно? — резко спросил Витторио. — Мой братец был готов отобрать у меня все. Как ты думаешь, на моем месте он был бы также милостив со мной?
Ана покачала головой:
— Твоя мать пыталась изменить условия завещания, когда тебе было всего…
— Четырнадцать.
— А Бернардо был ребенком, ему было девять или десять…
— Десять, — категорично отрезал Витторио. Его взгляд стал гневным, выражение лица жестким и отчужденным. — Ты его защищаешь, Ана? Разве ты не помнишь, о чем я тебя предупреждал?
Он говорил таким устрашающим и ледяным тоном, что в ответ Ана только растерянно заморгала. В ее голове кружились беспорядочные мысли.
— Ты о чем?
Витторио быстро подошел к ней, взял за запястья и собственнически прижал к себе.
— Я говорю о преданности, Ана. Я говорил, мои родственники попытаются дискредитировать меня. Ты обещала быть мне преданной.
Она едва могла поверить в то, что он сейчас говорит о преданности. Ведь речь идет о членах его семьи.
— Витторио, я просто пытаюсь понять…
— Может, я не хочу, чтобы ты понимала, — жестко сказал Витторио. — Может, если бы ты поняла… — Он умолк и покачал головой. На его лице на миг отразился страх. Затем, внезапно простонав, Витторио поцеловал ее в губы.
Своим поцелуем он словно наказывал Ану за ее любопытство и заставлял вспомнить обещание. Она ощущала, как он вкладывает в этот поцелуй весь свой гнев, боль и даже страх. И, несмотря на собственную злость на Витторио, она почувствовала, как в ее теле пробуждается желание. Ана прижалась к нему, запуская пальцы в его волосы, от всего сердца желая избавить его от страданий и исцелить его душу.
— Нет! — Витторио с отвращением ее оттолкнул.
Ана покачнулась и протянула руку, чтобы сохранить равновесие. Оба тяжело дышали, словно бежали наперегонки. И проиграли забег.
— Витторио…
— Нет, — сказал он снова. Он пригладил волосы и отрывисто всхлипнул. — Только не так. Боже, помоги мне, я никогда этого не хотел.
— Но…
— Я говорил тебе, что любовь — разрушительное чувство.
Ана покачала головой, желая отрицать то, что он сказал, желая сражаться за свою любовь.
Была ли это любовь? Или печаль и боль?
Неудивительно, что когда-то оба решили отказаться от любви.
— Любовь не должна быть разрушительной, — тихо сказала Ана, но стоящий к ней спиной Витторио покачал головой.
— Моя любовь разрушительная, — едва слышно произнес он и прерывисто выдохнул. — Оставь меня, Ана. Просто уйди.
Ана медлила, понимая, что если уйдет, то совершит худший из поступков.
— Нет, — сказала она наконец. — Я не хочу.
Витторио повернулся, не веря своим ушам.
— Что?
— Мы женаты, Витторио. Я не собираюсь убегать, как испуганный ребенок! — Он вздрогнул, и она вздернула подбородок. — И я не собираюсь спать сегодня в одиночестве. Я твоя жена и хочу ночевать в одной постели с тобой.
Неверие Витторио сменилось презрением.
— И теперь…
Она подошла к нему ближе, протянула руку и прикоснулась к лацкану его пиджака.
— Просто обними меня, Витторио. — Она видела, как дрогнули его губы, когда она прикоснулась к ним. — И позволь мне обнять тебя. И может, вместе через несколько мгновений мы забудем о горечи и печали.
Витторио медленно покачал головой, и душа Аны ушла в пятки. Она думала, что ей удалось пробить броню вокруг его сердца. Она не была готова вынести его отказ. Ведь именно сейчас она чувствует себя такой уязвимой…
И вдруг, к ее удивлению и радости, Витторио медленно взял ее за руку, переплел свои пальцы с ее и молча вывел из затемненной гостиной.
Глава 9
Следующим утром Ана проснулась от солнечного света. Более того, она проснулась в объятиях Витторио, ее голова лежала на его плече. Она с упоением вдыхала запах его кожи.
