Кэрол Маринелли - Невеста миллиардера
- Наверное, его тревожит, что ты пьешь, осмелилась высказать свое предположение вдруг разволновавшаяся Табита. Чтобы не смотреть Эйдену в глаза, она наклонилась и принялась надевать туфли.
- И ты туда же, - простонал Эйден. - Дорогая моя, ты заговорила как старая матрона.
- Эйден, ты мне небезразличен и... - Табита запнулась. Ей не хотелось цепляться к нему, но и промолчать, когда требовалось что-то сказать, она не могла.
- Ну-ну, продолжай, - выжидательно произнес Эйден с едва заметным раздражением в голосе. - Договаривай, раз уж начала.
- Ты и правда слишком много пьешь...
- ...сказал азартный игрок алкоголику.
Табита улыбнулась.
- А ты заговорил как твой брат. Он тоже все время меня подначивает. - Табита коснулась руки Эйдена. И время, и место для подобного разговора были выбраны неудачно. Но Эйден был другом Табиты, и она должна была сказать. Ты пьешь каждый день, Эйден. У меня есть основания беспокоиться за тебя.
- Только не сегодня. Сегодня ты должна беспокоиться о том, чтобы быть красивой. - Эйден медленно окинул взглядом Табиту, которая рассматривала себя в большое зеркало. - А ты и правда красивая. Ну прямо сама невинность, ни дать ни взять! Знаешь, Таб, если бы меня интересовал противоположный пол, то ты стала бы женщиной моей мечты.
У Табиты вырвался нервный смешок; Сиреневое бархатное платье простого покроя плотно облегало ее фигуру, слегка отставая на плоском, даже впалом животе. Легкая сборка на лифе подчеркивала нежную полную грудь, а узенькие бретельки - изящество тонких ключиц, между которыми поблескивала ее единственная фамильная драгоценность - бриллиантовое колье, подарок отца ее матери. Дотронувшись до камня, Табита ощутила нахлынувшую на нее тоску по тому, чего она лишилась в совсем юном возрасте: по своей разрушенной семье, по тому, что ее родителям не довелось увидеть собственную дочь перед алтарем.
Эйден был прав: Табита выглядела невинной девушкой.
Несмотря на обстоятельства, несмотря на ложь, сопровождавшую этот брак, чувство вины исчезло.
Совершенно.
Табита поняла, что, когда Эйден под звуки музыки подведет ее к будущему супругу, она предстанет перед ним с чистой совестью, благословляемая родителями. Брачный обет она произнесет ровным голосом, потому что ее слова будут идти от сердца.
Потому что она любит своего жениха.
- У меня кое-что для тебя есть. - Пошарив в кармане, Эйден извлек оттуда бриллиантовый браслет. Рука Табиты подрагивала, и ему пришлось придерживать ее, чтобы застегнуть украшение.
- Какая красота! Но ты же говорил, что подарков не будет.
Эйден покачал головой.
- Это не свадебный подарок. Это дружеский презент. Ведь мы останемся друзьями даже после развода, когда ты будешь лить слезы по Завье. Эй, - встревожился Эйден, когда глаза Табиты наполнились слезами. - Ты испортишь макияж.
- Прости, - сказала Табита. Шутка насчет развода ее не развеселила. Но Эйден от избытка чувств не придал этому должного значения и просто смахнул со щеки Табиты непрошеную слезу. - Спасибо за то, что ты даришь мне его именно сегодня. Я счастлива, что ты рядом, Эйден.
Эйден взглянул на часы и протянул Табите руку.
- Что ж, пойдем. Умираю хочу выпить. - В ответ на это Табита поджала губы, и Эйден едва заметно подмигнул ей. - Знаю, Таб, мне нужно лечиться. Я собираюсь что-нибудь предпринять, но прежде надо свыкнуться с этой мыслью. Боюсь, воздержание не в моем характере.
Они прошествовали через весь дом, а затем пересекли лужайку. От места, где должна была проходить брачная церемония, Табиту отделяла лишь арка, увитая розами. Оркестр сделал паузу, и толпа присутствующих притихла.
- Ты готова? - спросил Эйден напоследок.
Табита перестала теребить платье и еще крепче оперлась о руку Эйдена.
- Готова, - тихо подтвердила она.
Как только фигура Табиты возникла в арке, все взгляды устремились на нее и послышались возгласы восхищения.
Табита обвела взглядом присутствующих и увидела среди них своих друзей, бабушку со своим спутником, широко улыбающуюся Марджори с бледным горделивым Джереми и наконец остановила глаза на Завье.
При появлении Табиты он судорожно сглотнул. Их взгляды встретились. Завье сжал опущенные руки в кулаки и вскинул голову.
Поддерживаемая Эйденом, Табита стремилась навстречу любимому мужчине, и ее приветствовали сияющие лица.
Впоследствии Табита будет не раз прокручивать в памяти все произошедшее, как
бесконечный видеофильм, но ей так никогда и не удастся восстановить последовательность событий.
Она не помнит, с чего все началось - с пронзительного вопля Марджори или с оглушительного грохота.
У нее в голове тут же мелькнула нелепая мысль: это ударила молния, которую зловеще пророчил ей Завье. Но, проследив за взглядами присутствующих, она увидела на земле распростертое безжизненное тело Джереми. Его лицо землистого оттенка темнело на глазах, а вокруг губ расползалась синева.
Собравшиеся застыли в оцепенении. Табита первой пришла в себя. До смерти перепуганная, она бросилась к Джереми. Ей стоило невероятных усилий взять себя в руки, чтобы методично, без лишних эмоций оценить положение и сделать то немногое, что было в ее силах.
Чувствуя на себе взгляды присутствующих, Табита припала ухом к его груди. Повисло зловещее молчание, и просить тишины не пришлось. Табита прислушивалась к биению сердца.
- Он не дышит, его сердце остановилось. Табита подняла глаза и обвела взглядом ошеломленную толпу. Никто не пошевелился.
Никто, кроме Завье. После секундного замешательства он опустился на колени подле отца.
- "Скорую"! Есть тут врач? - Завье взял инициативу в свои руки. Он склонился над отцом, зажал ему нос и принялся вдувать ему воздух через рот. Табита тоже нагнулась над безжизненным телом и начала ритмично надавливать на грудную клетку. Она кляла себя последними словами за то, что в свое время на курсах по оказанию первой помощи сидела и глупо хихикала вместо того, чтобы внимательно слушать.
Марджори, заливаясь слезами, подталкивала вперед дряхлого, тощего старичка, тяжело опирающегося на палку. Таких старых людей Табита еще никогда не видела. На старике были очки со стеклами невероятной толщины, увеличивавшие его маленькие глазки.
- Гилберт - семейный доктор, - прорыдала Марджори.
- Мы справляемся, - отрывисто проговорил Завье, не прекращая делать искусственное дыхание. - Может, Гилберт позвонит в Мельбурн и свяжется с кардиологом отца?
