Энни Уэст - Роман с последствиями
Проблема заключалась в том, что брак уже не казался ей фиктивным.
Зажмурившись, она потерла переносицу. Не следует ей обольщаться, иначе разочарование будет очень тяжелым.
— Кэрис? — Низкий голос Алессандро был сродни прикосновению теплых рук к обнаженному телу.
Она подняла глаза и увидела, что он стоит напротив, широко расставив ноги, являя собой мужскую властность. На руках у него сидел улыбающийся Лео:
— Ма-ма-ма.
Кэрис отложила в сторону газету и очки для чтения и протянула руки к малышу:
— Привет, милый. — Она взяла Лео, распахивая махровый халат и заворачивая в него ребенка. — Хорошо провел время?
Лео сонно улыбнулся, его глазки уже закрывались.
— Папа. — Он повернулся и махнул ручкой в сторону Алессандро.
— Да, ты плавал с папой, верно?
Кэрис так и не научилась выдерживать взгляд зеленых глаз мужа из-под опущенных век. В его глазах было нечто лишавшее ее покоя. Взор Алессандро порой походил на прикосновение.
Кэрис подавила чувственную дрожь и стала сосредоточенно вытирать сына.
— Лео пора спать, — сказала молодая женщина и приготовилась встать. Кэрис надеялась, что, оказавшись в детской, справится с трепетным желанием испытать ласки Алессандро. Если же она задержится здесь, он наверняка обо всем догадается. Ведь он лучше нее разбирается в том, каких услад требует ее тело.
— Я только что вызвал Анну по телефону. Она придет через минуту, заберет Лео и уложит его.
Кэрис нахмурилась, когда Алессандро отобрал у нее малыша:
— Я могу сама его уложить.
Он пожал плечами:
— Мы платим Анне за помощь с Лео. Пусть займется делом, пока ты читаешь. Видишь? Он доволен.
Алессандро был прав. Лео улыбнулся няне, как только та появилась возле бассейна. Кэрис уже не могла настаивать на том, что уложит Лео сама. Такое поведение лишь усилит любопытство Алессандро. Кроме того, как только унесут Лео, уйдет и муж. Он давно не занимался делами.
— Ладно, — наконец произнесла Кэрис, улыбаясь Анне и махнув рукой сынишке. Ее душа воспарила, когда Лео на прощание чмокнул ее в щеку.
Ее сын счастлив в этом доме. Она поступила верно.
Откинувшись на сиденье, Кэрис взяла газету.
Однако Алессандро не двигался. Он стоял в нескольких метрах от жены и наблюдал за ней.
Кэрис наконец осознала, что ее халат распахнут, и быстро запахнула его, туго завязав пояс. Ее беспокоил изучающий взгляд мужа. Вместо того чтобы уйти, он присел рядом и повернулся к Кэрис.
Она старалась найти повод нарушить молчание, которое становилось слишком напряженным.
— После свадьбы я почти не видела Ливию. — Произнеся эти слова, Кэрис мысленно упрекнула себя, ибо меньше всего ей хотелось говорить о его мачехе или врать, что она хочет видеть ее чаще.
Между Кэрис и Ливией сложились вежливые и натянуто-дружественные отношения, не более. Кэрис решила, что незачем ссориться с Ливией. Однако она не могла забыть, что пожилая женщина намеренно ввела ее в заблуждение.
Алессандро поднял брови:
— У Ливии в последнее время много дел.
— В самом деле?
— Да. — Она увидела сердитые искорки в его глазах. Алессандро стиснул зубы. Неужели он наконец устал от снобизма мачехи? О подобном невозможно и мечтать. — Она занята в другом месте.
Только будучи слепой и глухой, Кэрис не заметила бы, что Алессандро не расположен к продолжению разговора. Но она решила не уступать. Ей необходимо понять, что происходит.
— Ты сказал, что она приедет и посоветует, как мне вести себя в роли графини.
Он прищурился и выпрямился:
— Ты не исполняешь роль, Кэрис. Ты являешься графиней Маттани. Помни об этом.
— Ох, я вряд ли об этом забуду.
Окруженная роскошью, приобретенной несколькими поколениями семьи Маттани, Кэрис чувствовала себя злоумышленницей, самозванкой. Она так и не привыкла к тому, что теперь ее окружают слуги.
Порой, проходя мимо галереи семейных портретов на верхней площадке лестницы, она чувствовала на себе обвиняющие взгляды умерших представителей рода Маттани. Они словно задавались вопросом, как такая простушка могла попасть в их дом.
Молодая женщина не покидала виллу в течение нескольких недель после свадьбы, поскольку была слишком занята тем, чтобы помочь Лео обжиться на новом месте. Кроме того, вспоминая папарацци у церкви в день свадьбы, она слишком нервничала и боялась в одиночку предстать перед ними снова. Алессандро не предлагал ей куда-нибудь пойти, а Кэрис и не ждала этого. По поводу своего места в его жизни иллюзий у нее не осталось.
— Не беспокойся. Ливия будет исполнять обязанности графини Маттани до тех пор, пока ты не будешь готова заняться этим. — Алессандро явно сомневался в ее способности поддерживать престиж фамилии. — Но думаю, будет лучше, если кто-нибудь более… приемлемый и надежный станет твоим наставником.
— Кого ты хочешь предложить? — На миг ей показалось, что он предложит себя.
— Карлотту. — Алессандро откинулся назад, наблюдая за ее реакцией.
— Карлотту? — Кэрис испытала облегчение. — Я согласна, если согласна она.
Прежняя напряженность в отношениях двух женщин исчезла. Кэрис нравились честность и остроумие Карлотты. Она любила проводить время с княжной.
— Уверен, все будет в порядке. Она говорила мне, что собирается тебя навестить.
Кэрис нахмурилась:
— Я не получала от нее известий.
Алессандро чуть подался вперед:
— Она, вне сомнения, решила не тревожить молодоженов звонками.
Кэрис ошеломили его слова. Он считает, что у них медовый месяц?!
Алессандро снова ощутил разочарование. Несмотря на страстную интимную близость, Кэрис каким-то образом удается держать между ними дистанцию. Она настороже даже здесь, в бассейне.
Он, несомненно, не хотел, чтобы она висла на нем, притворяясь, что безумно любит, но постоянная холодность в отношениях за пределами спальни его раздражала.
Он хотел бы…
Алессандро понятия не имел, чего хочет. Но ему определенно не нужна жена, которая обращается с ним вне постели как незнакомка. А ведь в спальне она полна страсти.
Кэрис даже не стремится соблазнить его роскошными нарядами. Несмотря на огромный банковский счет, открытый на ее имя, она по-прежнему носит простую дешевую одежду, которую привезла с собой.
У нее нет дизайнерских платьев или дорогих туфель. Нет новых сумочек. Она не ходит к парикмахеру, не надевает роскошное нижнее белье, чтобы спровоцировать мужа.
И все же он считает ее намного привлекательнее любой женщины, одетой в изысканные шелка.
Вот она сидит, завернувшись в толстый махровый халат, влажные волосы распущены по плечам, на лице нет макияжа. И опять Алессандро жаждет ее, в нем пробуждается страсть.
