Малыш от бывшего (СИ) - Победа Виктория
— Нет, Андрюш, дядя Коля не останется с нами и вообще он скоро уезжает и не сможет к нам больше приходить.
— Аня, — вновь вклинился Варшваский, — не надо, не…
— Уезжает? — повторил малыш дрожащими губками.
— Да, уезжает, — настойчиво повторила Ветрова, бросив на Ника взгляд полный разочарования взгляд.
— Но… — Андрей выглядел потерянным
— Я вернусь, малыш, хорошо? — не выдержал, Ник.
— Ник, — прошипела Ветрова.
— Вернусь и мы поговорим, — повторил Ник и подойдя к сыну, обнял того, что было сил.
— Тебе пора, — повторила Аня.
Больше Варшавский не произнес ни слова, молча собравшись, он покинул квартиру Ветровой, лишь напоследок бросив на Аню наполненный болью взгляд. Ничего, пусть тебе ему будет больно, также как и ей было.
Глава 19
ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД
— Ань, ну ты чего? — Ник приобнял девушку, прижал к своей груди и поцеловал в макушку. У него сердце разрывалось, когда у нее глаза на мокром месте были, особенно из-за него.
И чего расплакалась, дурочка? Он всего-то на несколько дней уезжает на эти чертовы соревнования. А когда вернется, он сделает то, что давно запланировал и все никак не мог подобрать подходящий момент, — позовет Ветрову замуж. У него уже и кольцо имелось. Маленькое, неброское, но очень милое, из белого золота, с мелкой россыпью камней.
Он, конечно, мог бы себе позволить купить ей кольцо с каким-нибудь пафосным, здоровенным булыжником, но это было как-то пошло, предсказуемо и до тупости банально. А его Аня, она ведь особенная, и кольцо у нее должно быть особенное. А потому Ник заказал его специально для нее у одного знакомого ювелира, который давно сотрудничал с их семьей. Так что колечко было уникальным, в ювелирных магазинах такое не сыщешь. Ведь это для Ани, а все, что для Ани, должно быть уникальным и единственным в своем роде.
— Прости, я такая глупая, да? — она смахнула несколько прозрачных слезинок, скатившихся по щекам, и улыбнулась, но как-то обреченно, что ли, через силу.
— Анют, это всего лишь соревнования, через неделю я вернусь, а у тебя такой вид, будто в армию меня провожаешь, — Ник улыбнулся ей своей самой открытой улыбкой, на какую только был способен.
— Я просто так боюсь, что однажды ты куда-нибудь уедешь и решишь ко мне не возвращаться.
Ник бы посмеялся над этой глупой идеей, поселившейся в чудной головке его девочки, но у Ани был такой вид, что ему резко расхотелось шутить и смеяться.
Их идиллию нарушил внезапный телефонный звонок, разлетевшийся на всю округу. Аня поспешила вынуть телефон из кармана, а потом настороженно глянула на Ника. По одному лишь взгляду Варшавский понял, кто вызванивает его Аню, и в жилах парня тотчас же забурлила кровь. Гнев, которым он прекрасно умел управлять, сейчас рвался наружу. Ник посмотрел на экран.
«Петя»
«Как же ты задолбал, Петя»
Ник едва сдерживался, чтобы в очередной раз не высказаться по поводу дружбы Ани с этим… Варшавский ревновал, до чертиков ревновал, потому что ни разу этот Петя не считал Аню просто другом.
Да он же глазами ее раздевал и будь у него хоть малейший шанс, уже бы признавался Ветровой в любви. И Ника это бесило до трясучки, до дрожи в кулаках, до стиснутых зубов. Потому что Аня не видела, была слепа и не хотела замечать очевидного. И вообще, какая к черту дружба между мужчиной и женщиной? Не бывает ее, просто не бывает. Чушь все это собачья. И плевать Ник хотел, что они с десяти лет дружат. Да хоть с пеленок. Чихать он хотел и нужно было отваживать этого увальня от своей девочки. И Ник обязательно отвадит, как только вернется через неделю, возьмет свою малышку за руку и в ЗАГС, заявление подавать. Чтобы все видели и знали — Ветрова принадлежит только ему одному. И никаких Петь он на пушечный выстрел к своей жене не подпустит.
— Да, Петь, — тем временем Аня ответила на звонок, и Ник был поклясться, что у него зубы крошатся от того, как сильно он стиснул челюсти.
Петя говорил тихо и Ник, как ни старался, ничего толком не разобрал. И этот факт бесил его еще больше. Потому что Аня никогда не рассказывала, о чем они с Петей говорили.
«Это не моя тайна, Ник» — всегда говорила она и в общем-то была права, если бы не одно «но». Его девочке названивает какой-то мужик в любое время дня и ночи. Они видятся чаще, чем Нику бы хотелось, а ему вообще не хотелось, чтобы Аня встречалась с Петей, во всяком случае, без Варшавского. Они не раз скандалили по этому поводу. Ник ревновал так, что готов был на стену лезть, и, конечно, срывался, говорил всякого, обижал. Потом просил прощения. Так как надо просил, чтобы точно простила. А Ветрова ни в какую не соглашалась прекращать общение с лучшим другом. Так и жили: Аня, Ник и…чтобы его, Петя.
— Я не могу сегодня, Петь, у меня дела.
«Дела».
Ник усмехнулся зло. Дела. Это он, значит, просто «дела». Он понимал, что заводится на пустом месте, с полуоборота, и сейчас как разгонится, что никакие тормоза не заставят его остановиться, но ничего не мог с собой поделать. Имя «Петя» вызывало у него условный рефлекс, выработанный за то время, что они с Аней встречались. Он сам себе напоминал собак Павлова.
Аня быстро свернула разговор, во время которого то и дело опасливо поглядывала на Ника, словно что-то скрывая, и Нику это чертовски не понравилось. У нее с этим Петей слишком много секретов и слишком много личного.
Ник поднялся на наги, стряхнул с себя пыль и траву, и произнес:
— В машине тебя подожду.
Он знал, что если сейчас не отойдет в сторону, то беды не миновать. Ник бы снова наговорил лишнего, и они бы наверняка поссорились. Впрочем, день уже был испорчен, а ведь они так здорово провели его вместе.
Аня нагнала его почти сразу, к этому времени девушка уже успела закончить звонок и теперь переминалась с ноги на ногу, не решаясь смотреть в глаза Нику. Есть что скрывать?
— Ну не злись, просто Петя…
— Просто Пети слишком много в нашей с тобой жизни, — зло выплюнул Ник и открыл дверь.
В этот раз он не помог Аня сесть в машину, не открыл для нее дверь. Он даже не смотрел на нее, пока они ехали в город в полной тишине.
— Коль, ну чего ты, ну перестань, пожалуйста, он просто друг, — заговорила Аня, когда машина остановилась во дворе его дома.
— Просто друг, а я просто «дела», — усмехнулся Варшавский, глядя куда-то в пустоту.
— Ник.
— Иди домой, Ань, увидимся в воскресенье, — сухо произнес парень, даже не глядя на Ветрову. — Напиши мне, как только зайдешь в квартиру, — бросил он, когда девушка выскочила из машины и громко хлопнула дверью.
«Я дома».
Ник несколько раз перечитал сообщение от Ани прежде, чем завести двигатель и вырулить из ее двора. Парень понимал, что снова все испортил, и она наверняка на него обижена. Но он просто не мог сейчас говорить, потому что, если бы начал, обязательно бы сделал ей больно. Снова.
Ревность не позволяла ему здраво мыслить, она съедала его целиком, разъедала внутренности и била под дых. Ник не умел с ней бороться, да и не желал. В конце концов, это нормально, что он ревнует свою девушку к другому мужику, а вот что ненормально, так этот то, что этот мужик в принципе существует и до сих пор передвигается на своих двоих.
Неделя в столице пролетела незаметно. Соревнования Ник, естественно, выиграл, на ринге в его весовой категории ему просто не было равных. Во всяком случае, пока не было. Ане он не писал и не звонил, и она тоже не звонила. Он из ревности и глупости, а она, скорее всего, давала возможность ему остыть. В пятницу вечером он не выдержал, извинившись перед пацанами и тренером, смотался на день раньше, предварительно предупредив родителей, на всякий случай. Не мог просто больше без своей девочки. Утром уже был в родном городе, и по закону жанра, застрял в огромной пробке с разряженным телефоном.
Какой-то дебил врезался в другого дебила, да так, что пострадало еще четыре машины, и пока все дружно выяснили, кто где виноват, Ник проторчал на дороге добрых три часа и остался злой, как черт.
