Кристина Лестер - Замок из дождя
Не знал он и того, что во время танца Сеймур поинтересовался, каковы намерения Филиппа относительно холдинга и своей фирмы. И не знал, что Селин ему строго ответила:
— А вот это не мое дело. И тем более не твое.
11
Утром Филипп проснулся с твердым намерением начать новую жизнь. Он шел в холдинг с одним-единственным желанием: торжественно оформить документы на продажу акций и вручить президенту свою фирму Черт с ним, пусть забирает и не смеет больше заговаривать о Джессике! Он больше видеть ее не может и слышать о ней не хочет!
И эту предательницу, эту подлую актрису, которая все время только вела изощренную игру, он считал своей подругой! И мучился угрызениями совести, потому что она любила его, а он не мог предложить ей взамен ничего, кроме секса.
Селин, только Селин. Она одна не предаст его. Скоро Рождество, им нужно как можно быстрее уехать из Нью-Йорка. Она сама предлагала путешествовать, вот они и поедут. Куда угодно, только подальше отсюда.
Нью-Йорк он больше не мог выносить. Нью-Йорк высосал его силы, вымотал ему душу. Ему никогда не нравился этот город, и сейчас Филипп отчетливо понял, как тоскует по Дорфу. И по домику, в котором по-настоящему познакомился с Селин.
Сейчас он хотел увезти ее туда и жить там до конца дней своих, только знал, что она не согласится. Ну что ж, он увезет ее в любую другую столицу мира, где жизнь бьет так же сильно и мощно, только не в Париж, она ненавидит Францию, и не в Лондон (там слишком строгие нравы, сказала она как-то). Он увезет ее куда-нибудь очень далеко. Где их никто не найдет. Где их никто не потревожит. Где Селин будет его и больше ничья. Он с нежностью вспомнил те дни, когда они были вместе, практически не выбираясь из спальни, и пронзительная тоска охватила его душу. Ради этих нескольких суток можно было родиться на свет и подождать еще двадцать девять лет, прежде чем встретить ее…
Филипп сладко вздохнул и поднялся на этаж, где располагалась дирекция. Президента не было на месте, Джессика любезно и чуть холодновато сообщила ему об этом. Филипп с презрением смотрел ей в лицо и молчал.
— В чем дело? — не выдержала она. — Я чем-то обидела вас, господин Шиллер?
— Нет, что вы, — брезгливо скривив губы, ответил он. — Ни в коем случае.
— Филипп, что с тобой? Почему ты так на меня смотришь?
— А как мне еще на тебя смотреть? И вообще, мисс, почему вы позволяете себе говорить со мной так фамильярно и на «ты»?
— Филипп, что случилось?
— Я вам не Филипп! — заорал он, наклоняясь над ее столом. — Передайте президенту, что я вернусь через час. Пусть готовит бумаги на покупку фирмы.
— Что? На покупку фирмы? Ты с ума сошел!
Филипп, тяжело дыша, остановился в дверях.
— Это что же такое? — тихо спросил он. — Что же за бардак в вашем холдинге? Какая-то секретарша позволяет себе учить меня, что мне делать с моими акциями! Девушка, учите лучше своего босса!
— Филипп! Очнись!
— Уберите от меня руки! Развели тут… бордель!
— Что?
— Да!
— Слушайте, ну что ж вы орете на весь коридор. — В дверях появился Сеймур. — Хоть бы дверь закрыли… Фил, можно тебя на пару ласковых?
— Вы поняли, что нужно передать президенту? — снова обернулся Филипп к Джессике.
— Поняла.
— Я буду через час.
Он и Сеймур вышли в коридор. Филиппа трясло как в лихорадке. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не обозвать Джессику последними словами, потому что прекрасно понимал, что Сеймур об этом тут же растрезвонит.
Сеймур зашептал Филиппу на ухо:
— Слушай, ну ты крут, я не знал, что ты так крут!
— Ты о чем?
— О твоей Селин.
Филипп мгновенно пришел в себя и перестроился. Даже гнев немного прошел.
— Что ты хочешь этим сказать? Кстати, о чем вы вчера говорили весь вечер?
— Да так, ни о чем! — Взгляд Сеймура забегал по стенам. — Знаешь, а она лучше Ангелочка. Слушай, так прикольно: Джессика — Ангелочек. А Селин — Вампирша!.. Ну ты крут! — Сеймур с уважением посмотрел на него.
— А в чем дело?
— А она знает?
— О чем?
— О том, что у тебя есть другая, ее точная копия.
— Кто «она»?
— Селин, конечно. Я вчера сказал ей, что она оригинал. А Джессика — копия. Молодец я?
Филипп устало смерил друга взглядом:
— Если бы перед тобой сидела Джессика, ты бы сказал, что это она — оригинал.
Сеймур засмеялся:
— Ну ты все правильно понимаешь! Ты же сам знаешь, как для баб важны такие мелочи.
Филипп вдруг неожиданно для себя самого взял его за грудки:
— Только знаешь, в чем дело?
— Э! Э! Обалдел, что ли?! Убери руки!
Филипп чуть приподнял его над полом:
— Дело в том, что ты вчера был абсолютно прав: для меня именно Селин — оригинал. А все остальные бабы мира, вместе взятые и многократно умноженные, просто меркнут перед ней! Понял?
— Понял!
— И больше ты ни слова не скажешь мне на эту тему, иначе я…
— Филипп, ты — идиот! Она же продажная девка!
На несколько секунд в коридоре повисла жуткая тишина, потом Сеймур с оглушительным треском отлетел на несколько метров и упал на пол. Филипп хорошо умел драться, к тому же сейчас имел большое преимущество в весе.
— Что ты сказал? — спросил он тихо.
— Фил, прости. — Сеймур поднимался, вытирая кровь на губе. — Просто она вчера… пока ты спал… Извини, но она согласилась пойти со мной на свидание! И не только!
Еще один удар уложил его на лопатки.
— Ты правда идиот! — заорал Сеймур.
Из кабинетов начали выглядывать любопытные.
— Я тебя сейчас размажу по полу.
— Да она целовалась со мной! Да ей все равно с кем спать, Фил!.. А!.. Кретин!
В коридоре началась паника. Драка в холле дирекции, это, знаете ли, чепэ. Тотчас забегали, закричали, Филиппа попытались удержать, но он врезал кому-то еще, причем сломал очки, тут же бросились помогать пострадавшему, потому что стекло разрезало щеку.
Сеймур не успевал принять боевую стойку, как тут же получал следующий удар и снова падал. Филипп только дожидался, когда он поднимется, и тут же снова валил его на паркет.
Сейчас он чувствовал в себе прабабкину кровь. Он не мог остановиться, он бил на поражение, он хотел убить Сеймура, а в его лице — и Джессику, и президента, и весь мир, который так враждебен к его маленькой Селин…
Потом он упал рядом с Сеймуром на колени и снова схватил его за грудки. Филипп больше не мог говорить, он хрипел:
— Если я когда-нибудь услышу от тебя хоть слово о ней, я убью тебя и сяду в тюрьму! Но мне будет приятно! Сеймур, ты — баба. Ты не мужчина, ты мерзкий, грязный сплетник! Я не верю ни одному твоему слову.
