Леона Арленд - Чувственность
— Пойми, моей жизни ничто не угрожает!
— Я должен в этом убедиться. И я собираюсь найти его.
— Он безобиден.
— Это я уже слышал. Как я сказал: поверю, когда встречусь с ним сам.
— Если ты встретишь его, — прошептала Памела, — ты поймешь, как глупо было твое упрямство, Рон. Ты узнаешь… узнаешь, что он для меня ничего не значит… — Она вздрогнула, потому что его язык коснулся ее губ. — Ты узнаешь…
— Ложь, — прошептал Роналд, но мысли его уже повернули в иное русло. Он думал о ней, желая только одного — оказаться с ней в постели, ощутить тепло ее тела. Роналд целовал ее и думал, как далеко может зайти мужчина, чтобы защитить женщину, с которой ему так хорошо. — Ложь, — прошептал он снова, сплетая ее пальцы со своими.
— Это не другой мужчина, — прошептала Памела. — Даю слово.
Роналд кивнул и прошептал:
— Пошли.
— Куда?
— Туда, где нам никто не помешает.
9
Роналд пинком закрыл дверь и зажег лампу. Он снял пиджак, повесил его на спинку стула, потом направился к кровати, на ходу вытаскивая рубашку из-под ремня. Памела задумчиво осматривала гостевую комнату, в которой редко бывала. Комната была обставлена так, как предложила когда-то ее мать, — голубой ковер и бежевые стены, с висящими на них пейзажами. Одна дверь вела в ванную, другая — в комнату поменьше, где на стене висели мониторы, показывающие помещения первого этажа. Прежде чем закрыть эту дверь, Памела внимательно изучила экраны и спросила:
— Шпионишь?
— Памела, — сказал Роналд, качая головой, — я просто благоразумен. Это моя работа. Экраны здесь для твоей же безопасности. Ночью, если кто-нибудь обойдет охрану, ты сможешь запереться и позвонить в полицию с находящегося здесь телефона.
— А если кто-то перережет основной провод? — спросила она, стараясь прогнать страх. — Твои ребята действительно предусмотрели все? И почему мы пошли в твою комнату, а не в мою?
— Подальше от твоего отца. Хотя я уверен, что он ушел к себе на третий этаж.
Памела не смогла сдержать усмешки.
— Означает ли это, что ты намереваешься произвести много шума?
— Только если некая женщина разбудит во мне зверя.
— Гмм… — Она игриво посмотрела на него и сделала вид, будто задумалась. — И что же это будет за зверь? Лев? Тигр? Может, горилла?
— Сороконожка… Точнее, сорокоручка, — сообщил он и многозначительно покосился на кровать.
Страх прошел, а тело сладко заныло, когда он опустился на нее. Памела глубоко вздохнула в предвкушении блаженства. Откинув голову на подушку, она рассматривала Роналда в приглушенном свете лампы.
— Все еще жалеешь, что это была я, а не Марибель тогда, в постели?
Вспомнив, как они впервые оказались вместе, Роналд рассмеялся.
— Нет. Если бы ты была Марибель, Никалс убил бы меня. При данном раскладе я, по крайней мере, остался жив.
— Ага. Итак, ты использовал меня для личной защиты?
— Ты стоишь целого арсенала.
Памела изогнула бровь.
— Это комплимент?
— А как ты думаешь?
— Спасибо. — Ее глаза внезапно затуманились, когда она подумала про Марибель и Никалса. — Они такая прекрасная пара!
— Если уж на то пошло, мы тоже не плохи.
— Я бы хотела, чтобы ты мне верил, — вдруг сказала Памела, коснувшись рукой его темных волос.
Роналд в свою очередь нежно провел кончиками пальцев по ее щеке — это было как прикосновение весеннего ветерка. Он посмотрел ей в глаза.
— Верить тебе… — задумчиво произнес Роналд. — Это не так-то просто. Один раз я уже встретил лицемерную женщину.
Радуясь, что он не упомянул о письме, Памела обвила руками его шею.
— Любой жизненный опыт полезен, если мы извлекаем из него урок.
Его губы были совсем близко.
— Это верно.
Ладонь Роналда опустилась на ее грудь, скользнула к талии, потом погладила живот. Неторопливо подтянув вверх подол ее платья, он коснулся бедра Памелы. Она застонала, ощущая, как напряглась его плоть. Не отрывая от него взгляда, Памела расстегнула на нем рубашку и стянула ее с плеч, любуясь рельефными мускулами на руках и груди и плоским животом. Тяжело дыша от нарастающего возбуждения, Роналд провел рукой по ноге в шелковом чулке.
— Чудесное зрелище, — похвалил он, неторопливо стягивая с нее один чулок, затем — второй. — Ты возбуждена, Памела, и мне это нравится.
Она уже ощущала сладкую боль желания, мучительно-страстную истому, когда Роналд внезапно остановился. Минуту она лежала зажмурившись, чувствуя жар и влагу внизу живота. Она глубоко дышала, вдыхая знакомый мужской запах.
— Не останавливайся, — прошептала Памела. — Не теперь. Пожалуйста! — Но Роналд не отвечал. Открыв глаза, она заметила беспокойство на его лице и вздрогнула. — Что случилось?
Сняв чулки, он осторожно взял ее за лодыжку и взглянул на ступню.
— Я должен был подумать об этом, — произнес Роналд. — Оставайся здесь. Не двигайся.
— Верь мне, — прошептала она, — я не собиралась никуда уходить. — В ее жизни не было ничего лучшего, чем секс с Роналдом.
Он поднялся и направился в ванную. Памела приподнялась на локте и прищурившись наблюдала за ним.
— Вот, — сказал Роналд, возвращаясь с черной сумкой, из которой он вынул йод, спирт и марлю. — Сейчас.
Памела собралась было пошутить насчет игры в доктора, но тут же вспомнила о резиновых перчатках и осеклась. Да, она сделала глупость, когда надела их, чтобы написать письмо. О чем она думала? Ей стоило помнить, что агенты службы безопасности сняли со всех живущих в доме отпечатки пальцев. Теперь все выглядело гораздо подозрительнее.
Она уже почти решила рассказать Роналду правду, но слова застряли в горле. Узнав, какой дурой она была, не отвергнет ли он ее? Станет ли он лгать своему начальству, скажет ли, что не в состоянии отыскать автора писем? Или же разозлится, обвинит ее в том, что она выставила его идиотом? Если нет, то он будет выглядеть некомпетентным. Если солжет начальству, получится, что она вынудила его быть нечестным.
Когда йод попал в ранку на ноге, она ойкнула и втянула в себя воздух.
Роналд недоверчиво покачал головой.
— До сих пор не могу поверить, что ты бегала по саду босиком.
Она пожала плечами.
— Земля была замерзшая. Каблуки сломались, и туфли пришлось скинуть.
— Ты могла занести грязь в порезы.
— Ничего не случится, если ты применишь ко мне чертову химию!
— Это всего лишь йод и спирт.
— И марля. — Памела подняла вторую ногу. — Ты собираешься меня перевязать?
— Я никогда не перевязывал таких прелестных ног, — уверил он ее. — Тебе лучше поменьше ходить в ближайшие несколько дней.
