Изобел Чейс - Ты будешь рядом…
— Два дня? Ты уверена? — Она тревожно нахмурилась. — Никто мне ничего не говорит.
— Дорогая, Сэмми не думает ни о чем, кроме Сандры! Беспокоишься, как бы тебя не забыли, милая?
— Немного, — призналась Эраб. — Родители ожидают моего возвращения к моему дню рождения. Но должна признаться, с загипсованной ногой вряд ли получу Удовольствие от девятичасового перелета.
— По-моему, у тебя нет выбора, — заявила Джил. — Сэмми должен был забронировать тебе место.
— Я тоже так думаю.
Хилари оказалась гораздо более оптимистичной по поводу планов на будущее для Эраб, когда присоединилась к ним обеим в саду.
— Не могу понять, почему ты все время о чем-то беспокоишься! Люсьен говорит, что теперь он нашел желанного раба, который на него трудится, и вовсе не собирается так легко тебя отпустить!
Эраб покраснела:
— Я предпочла бы, чтобы ты не повторяла все время, что говорит твой дядя!
— По-моему, он прав, — заявила девочка. — Он говорит, что ты так сильно влюбилась в Африку, что не захочешь уехать домой.
Если бы она влюбилась только в Африку! Эраб мрачно повернулась к пишущей машинке, глотая слезы, не видя строк текста, рассказывающего что-то о богатстве культуры суахили.
— И ты находишь все это интересным? — полюбопытствовала Джил, обнимая подругу за плечи и заглядывая в текст, который та напечатала.
Эраб виновато улыбнулась.
— Даже собираюсь учить суахили, — призналась она.
— Хорошая идея! — поздравил ее мужской голос.
Эраб быстро повернулась, ударившись лодыжкой о ножку стола и еще больше разозлившись на Люсьена за это. Какое право он имел вот так подкрадываться и подслушивать их разговор?
Люсьен подошел и встал очень близко к ней, вглядываясь в то, что она напечатала.
— Я решительно чувствую себя лишней, — пробормотала Джил. — Мы с Хилари удаляемся готовиться к ленчу.
Люсьен присел на край стола и посмотрел на девушку.
— Может быть, скажешь мне, что не так? — спросил он.
— Ничего! У меня было время подумать, и я решила, что мне не нужны романы нигде и ни с кем. Я должна быть всем или ничем. И я вполне счастлива, что все закончилось ничем…
— Ты не выглядишь счастливой! — заметил он.
— Но я счастлива! — возразила Эраб сердито. — И позволь тебе сказать, потребуется больше чем один поцелуй, чтобы взволновать меня…
— Тогда я поцелую тебя еще! — Люсьен обнял ее и прижался губами к ее губам. Затем насмешливо улыбнулся. — Ты все еще не взволнована?
— Я тебя ненавижу!
Он опустил руки.
— Бывают времена, когда я ненавижу сам себя, — признался он. — Я сожалею, Эраб.
— Это не имеет значения, — уныло отозвалась она.
— Я думаю, имеет. Я начинаю подозревать, что роман не устроил бы и меня тоже. Ты не останешься здесь на неделю или на две, чтобы закончить печатать мои записи?
Эраб покачала головой:
— Группа возвращается в Англию. И понимаешь, скоро мой день рождения. Родители ожидают меня, чтобы отпраздновать его вместе. Они строили планы, как Мы его проведем. Я не могу их разочаровать.
Люсьен долго смотрел на нее.
— Сэмми берет с собой в Англию Сандру. Вот зачем мне нужен был твой паспорт… продлить визу. Ты не сможешь улететь с ними, Эраб.
— Но я должна! Я не могу здесь остаться!
— Почему, малышка?
— Я уже говорила тебе! Я не останусь в твоем доме, если здесь не будет других женщин. Я… я сожалею, Люсьен. — Внезапно ей в голову пришла еще одна мысль. — Но ведь Сэмми не может оставить меня здесь на мели, правда?
— Нет, если он хочет остаться в живых! — заверил ее Люсьен с намеком на улыбку. — Но я надеюсь, ты все же останешься. Когда тебе исполнится двадцать один, я вздохну с облегчением и заставлю тебя принять решение, для которого ты, кажется, сейчас слишком мала!
Эраб сжала кулаки:
— Я не изменю моего решения!
— Обстоятельства меняются.
— Но человеческие чувства — нет! И ты не думаешь, что должен спросить об этом кого-то другого? — с достоинством парировала она.
Люсьен положил ей руку нашею так, что она не могла избежать его испытующего взгляда.
— Кого ты предлагаешь мне спросить?
— С-сандру, — запинаясь, ответила Эраб.
— Сандра не имеет к тебе никакого отношения, — проворчал он. — Или ты возмущена ее успехом у Сэмми Силка?
— Это ничего не значит! Я имела в виду, что она влюблена в другого.
Он отпустил ее.
— О, Эраб, избавь меня от этого! Невероятно, чтобы Сандра доверилась кому-то вроде тебя. Ей достаточно лет, чтобы быть твоей матерью! И у нее нет времени ни на кого другого, особенно на такого бесхитростного человечка, как ты. Нет, моя дорогая, пусть ты слишком юная, чтобы испытывать уверенность в своих собственных эмоциях, но не перекладывай ответственность на кого-то еще. У тебя есть одна неделя, любовь моя, чтобы разобраться в себе, и ни минутой больше!
Эраб заскрипела зубами.
— Тогда я уже буду в Англии! — пробормотала она, вскинув голову.
— Вряд ли.
— Говорю тебе! Я собираюсь справлять мой день рождения с родителями. Так что, как видишь…
— Одна неделя! — повторил Люсьен и зашагал к дому, как будто ни минутой больше не мог вынести ее общества.
Эраб долго еще оставалась в саду, обессиленная беседой с Люсьеном. Он знает, думала Эраб, что стоит ему только прикоснуться к ней, как она становится беспомощной против него. Он, вероятно, думает, что она безропотно станет делить его с Сандрой. Люсьен слишком долго прожил в мусульманском окружении, чтобы видеть в этом что-то безнравственное! Нет, решила наконец девушка, чем скорее она вернется в Англию, тем лучше. В Англии родители начнут опекать ее, и она забудет о нем. Эраб жалобно всхлипнула и промокнула лицо платком Люсьена. За ленчем Хилари, рассматривая ее покрасневшие глаза, начала выговаривать дяде, что Эраб уже достаточно насиделась дома.
— Ты должен отвезти ее посмотреть танцоров Гиримы, — посоветовала она. — Печатание твоих материалов на машинке не отвлекает ее от боли!
Люсьен бросил взгляд на Эраб.
— Возможно, ее беспокоит не только лодыжка, — заметил он.
Но Хилари только рассмеялась над этим предположением.
— Голова-то у нее болеть перестала! — авторитетно заверила она дядю.
— Хорошо, — согласился Люсьен. — Я договорюсь о поездке на выступление танцоров.
Эраб лежала на софе, стараясь не думать о боли в лодыжке. Была самая жаркая часть дня, когда воздух, казалось, затаил дыхание в ожидании прохладного вечера. Что, размышляла она, ей сказать Сэмми?
В холле раздались какие-то звуки, а затем дверь в гостиную медленно приоткрылась, и в щель сунула голову совершенно незнакомая женщина.
