Лина Мерканто - Образец женской логики
— Кафе «Розалия», — прочла Виолетта. — Звучит заманчиво, и, по-моему, там открыто.
Рикардо съехал на обочину и лихо затормозил у входа. На крошечной террасе стояло несколько столиков под розовыми зонтами. Не успели они присесть, как к ним подбежал молодой официант в ослепительно белой курточке.
— Доброе утро, — сказала, улыбаясь, Виолетта. — Два кофе, пожалуйста.
— Кофе по-венски, по-турецки или капучино?
Виолетта вопросительно посмотрела на Рикардо.
— Капучино.
— Тебе со взбитыми сливками или без?
— Не понял.
— Здесь почему-то в капучино принято добавлять взбитые сливки, да еще посыпать сверху шоколадом.
— Нет, это, пожалуй, будет слишком.
Виолетта повернулась к официанту.
— Два капучино, но без сливок. Цена будет та же, — на всякий случай добавила она.
Официант, пожав плечами, удалился.
— Знаешь, о чем я подумал, — задумчиво глядя на нее, сказал Рикардо. — Ты мне ничего о себе не рассказывала.
— Ты не спрашивал, — просто ответила Виолетта.
— Я ждал, чтобы ты сама захотела сделать это. Впрочем, ты тоже почти не задавала вопросов.
— С тобой проще, — улыбнулась Виолетта. — Достаточно открыть любой журнал, чтобы узнать, у кого в нынешнем сезоне собирается одеваться Рикардо Манчини, какую даму он осчастливит и чем собирается поразить мир.
— Убийственная ирония. Тебя это забавляет?
— Не знаю. Это так далеко от меня. Как будто снизу глядишь на Олимп. Я простая смертная, а там боги во всем блеске…
— И мишуре. И неуемном честолюбии. И одиночестве. Это странный мир, Виола. В нем мало по-настоящему счастливых людей. Они все время стремятся кому-то что-то доказать и упускают простые человеческие радости.
— Я никогда не думала об этом так. Скажи, а ты был когда-нибудь по-настоящему счастлив?
Официант принес поднос с кофе, расставил на столе чашки и, помедлив, отошел.
— Я всегда думал, что могу быть действительно счастливым, только когда пишу. Я уже не принадлежу себе и начинаю жить жизнью своих героев, мучиться их страданиями и упиваться их радостями. Вымысел становится реальностью.
— Я понимаю. — Виолетта кивнула.
— А теперь что-то изменилось. Вот мы сидим с тобой здесь, вдвоем, я смотрю на тебя. — Рикардо втянул в себя воздух. — Вдыхаю аромат кофе. Может быть, это не лучший кофе, который есть на свете…
— Это уж точно, — улыбнулась Виолетта.
— Но мне сейчас другого не надо. Ты со мной, и это главное. Ты со мной, и мой мир прекрасен.
— Это… правда?
Рикардо не ответил, просто взял ее руку и поцеловал. Сердце забилось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Никакие слова не смогли бы выразить то, что она чувствовала в эту минуту. Рикардо поднял голову и утонул в лучистом сиянии ее фиалковых глаз.
— Вот так, — сказал он, не выпуская ее руки. — А ты? Была ли ты счастлива?
— До того, как появился ты? Да, когда мама была жива. Нам было очень хорошо вместе. Конечно, были друзья, школа, много чего, но так, как с ней, ни с кем не было. Наверное, кроме нее, мне никто по-настоящему не был нужен.
— А твой отец? Он жив?
— Да.
— Расскажи мне про него.
Он слушал, перебирая ее тонкие пальчики, и думал: «Вот готовый сюжет для романа. Невероятная история.»
— Я напишу про это книгу, если ты, конечно, не возражаешь, — сказал он, когда Виолетта закончила свой рассказ.
Она удивленно посмотрела на него.
— Книгу? Разве из этого что-то может получиться?
— Еще бы. Здесь есть все: любовь, боль, разлука, смерть, нежданная встреча. А какие характеры! Один этот твой Атанас чего стоит! Опиши его, пожалуйста, подробнее.
— Я не очень хорошая рассказчица. Лучше попробую его нарисовать.
Виолетта быстро набросала его портрет на салфетке. Рикардо взглянул и почувствовал, как у него холодеют ладони. Сомнений не оставалось. Это был тот самый человек, которого он видел по дороге в Варну. Убийца. Кровь на белом лице.
— Что с тобой? — озабоченно спросила Виолетта. — Ты как-то странно смотришь.
— Ничего. — Он деланно улыбнулся, надеясь, что выглядит естественно. — Очень впечатляющий типаж.
Она пока ничего не должна знать, решил Рикардо. Не стоит портить ей день. Однако оставаться в кафе почему-то расхотелось.
— Пора, пожалуй. Поедем?
— Да. — Она допила остывший кофе и поднялась.
Рикардо расплатился, и они направились к машине.
Припарковавшись в тени раскидистого каштана неподалеку от виллы, Атанас и Станчо некоторое время рассматривали ее, не выходя из машины.
— Ты уверен, что это то самое место? — спросил наконец Станчо. — Здесь, похоже, никто не живет. Да и великовато для одного.
— А может быть, он какой-нибудь чертов миллионер. Привык шиковать, вот и снял себе такие хоромы. — Атанас вылез из машины и с хрустом потянулся. Они порядком поплутали по дороге сюда. Он был голоден и раздражен после бессонной ночи. То, что он увидел, почему-то разозлило его еще больше.
Он подошел и попробовал открыть ворота. Заперто. Однако калитка сбоку поддалась нажиму его руки и медленно отворилась.
— Иди сюда. Здесь открыто, — позвал он Станчо.
Тот нехотя приблизился.
— Не нравится мне все это, — выдавил он. — Что мы ему скажем?
— А это уже не твоя забота, — оборвал его Атанас. — Или ты забыл, на чем он нас застукал? Благодари Бога, что мы так быстро вычислили его.
— Что ты собираешься делать? — спросил Станчо. Ему совсем не улыбалось вляпаться в еще одно мокрое дело, да еще с иностранцем.
Что-то в его голосе насторожило Атанаса. Он пристально взглянул на него. Похоже, парень поплыл. Надо вправить ему мозги, пока не поздно.
— Что, в штаны наложил с перепугу? — Он понимающе хмыкнул. — Это правильно. Значит, понимаешь, что ты по уши в дерьме, так же как и я. Мы с тобой в этом деле одной веревочкой повязаны, вместе и выбираться будем. Припугнем его как следует, чтобы духу его здесь не было, пока не настучал на нас. Вот и все.
Они вошли. Атанас указал Санчо на примятую траву у ворот.
— А ты говоришь, никто не живет. Здесь совсем недавно проехала машина.
Дверь в дом была не заперта. Атанас толкнул ее, и они вошли в холл. Прямо перед ними было две двери, одна настежь открыта. Справа винтовая лестница стремительно взбегала на второй этаж. Убедившись, что здесь никого нет, они осторожно поднялись наверх.
Вдруг оба вздрогнули и остановились: в одной из комнат взревел пылесос и звонкий девичий голосок запел какую-то веселую песенку. Они подошли, неслышно ступая, и заглянули в дверь.
Тоненькая девушка в фартуке и платочке пылесосила ковер, беззаботно напевая. Она стояла, нагнувшись, спиной к ним, не подозревая, что уже в комнате не одна.
