Робин Уэллс - Беглянка
– Ты, вероятно, не собиралась разбазаривать имущество, – хмуро ответил Льюк.
– Но мы дарим только то, что покупаем оптом, по дешевке, – запротестовала Консуэла, – или готовим сами. – Она повертела пальцем перед носом Льюка: – Это гораздо дешевле, чем каждую неделю платить за объявление о найме и обучать людей заново.
Льюк мрачно смотрел на носки своих сапог. Женщины говорили очень разумные вещи, идеи здравые, подумал он, и неважно, от кого они исходят. Почему же меня так злит, что Джози – инициатор всех этих новшеств?
Потому что она – одна из отдыхающих, упрямо повторил себе Льюк. И то, что она делает, – не ее забота и вообще неприлично.
Однако Льюк знал, что все не так просто. Суть была в том, что он не хотел попадать к ней в сети, не хотел нуждаться в ней. А главное, не хотел, черт возьми, скучать по ней, когда она уедет.
Эта догадка подстегнула его. Придется выставить девицу из гостиницы, вернуть в статус отдыхающей, и сделать это как можно скорее.
– Джози, ваш вечерний лодочный поход в лагерь запланирован на завтра, – сказал Льюк. – Я отправлю с вами Мануэля, он будет грести, а Консуэла встретит вас уже на месте.
– Но я же не могу, – воскликнула Консуэла, – надолго оставлять хозяйство! Мне нужно после обеда проследить за уборкой и приготовить завтрак на следующее утро.
– Чепуха. Ты сама хвасталась, что теперь кухарки, твои помощницы, приходят вовремя и старательно исполняют все твои указания. – Льюк хитро ухмыльнулся. – Я доставлю тебя в расположение лагеря после обеда и отвезу назад в гостиницу очень рано утром.
Консуэла нахмурилась. Ее попытки сосватать его и Джози были очевидны, толстуха старалась, чтобы в оставшиеся дни они почаще бывали вместе. Глаза экономки сверкнули:
– Блестящая идея! Ты сам ее отвезешь, Льюк. И побудешь в лагере, ведь ты не был там уже сто лет.
Он не ожидал такого ультиматума даже от Консуэлы.
– Я уверен, что ей гораздо удобнее остаться на стоянке с женщиной, чем со мной, – возразил он.
– Но я не хочу причинять Консуэле лишнее беспокойство, – вмешалась Джози. – Может, просто отменим этот поход?
– Даже слышать не хочу, – ответил Льюк. – Это мероприятие оплачено вами, как и все прочие. Кроме того, Консуэла и Мануэль обожают ночевать в палатках. Сам Мануэль расписывал мне, как здорово они провели прошлые выходные у озера Тен-киллер. Погода обещает быть прекрасной, эта теплынь продержится до понедельника.
– Если разобраться, я и одна могу туда поехать, – сказала Джози.
– Наша страховая компания такого не позволяет, – ответил Льюк. – И я уверен, ваши доброжелатели будут счастливы вас сопровождать. – Одарив Консуэлу многозначительным взглядом, он гордо удалился.
Это избавит меня от ее присутствия хотя бы на пару дней, думал он на ходу. Под наблюдением верных людей с ней не случится никакой беды. А если ее не будет на ранчо, то и со мной беды не будет.
– Лагерная стоянка как раз за поворотом, – громко сказал Мануэль, сидящий на корме лодки. – Боюсь об заклад, Льюк и Консуэла уже там.
Пока лодка шла по изгибу реки, Джози вглядывалась вдаль, а сердце ее билось учащенно. Действительно, они уже там и даже складывают на поляне поленья для костра.
Консуэла была ближе, и Джози ясно видела, как она достает большую черную кастрюлю из ящика с продовольствием и посудой, однако совсем другая фигура завладела ее вниманием.
Льюк. Она жадно вглядывалась в него, отмечая про себя каждую мелочь: темные волосы лежат гладко, словно он по привычке только что прочесал их пальцами, широкие плечи обтянуты голубой фланелевой рубашкой, мускулы ног напряглись под джинсами, когда он присел у поленницы. Кровь побежала быстрее у нее в жилах.
Она не видела его с того памятного вечера, когда они ездили верхом, их вчерашний разговор в гостиничном коридоре не в счет. Джози не сомневалась, что все эти дни он избегал ее. И все из-за того поцелуя!
Можно с уверенностью сказать, что ему явно нравилось меня целовать, раздумывала Джози. Может, я и первая начала, но он тоже проявил неподдельный энтузиазм. Мне и сейчас становится жарко, стоит вспомнить, каким жгучим был его поцелуй. По каким бы причинам он меня ни избегал, подумала девушка, меня это должно устраивать. На данном этапе жизни любовный роман мне ни к чему. А значит, лучше держаться от него подальше. С глаз долой – из сердца вон!
А между тем какая-то тайная, видимо подсознательная, часть ее существа постоянно его ждала. По ночам ощущение его поцелуев не давало ей заснуть, она металась в постели, сбивая одеяла и простыни. Понимала, что это противоречит всякой логике, и приходила в отчаяние.
Подняв глаза от будущего костра, Льюк встретился взглядом с Джози. Стараясь не выдать волнения, она молча подняла руку в знак приветствия. Он помахал в ответ и пошел к лодке.
Мануэль направил челнок к берегу, и его днище заскрипело по гальке, выстилающей речное дно. Спустившись с обрыва, Льюк помог Джози выбраться на сушу. Ладонь его была сухой и горячей, и это ощущение наполнило Джози восторгом, весьма ее огорчившим. Она намеренно отвела глаза, чтобы он не видел, какой эффект произвело его рукопожатие.
– Хорошо ли доплыли? – спросил Льюк.
– Изумительно. Места здесь необычайно красивые – просто нет слов. Я нащелкала две пленки. – Джози приподняла фотоаппарат, висящий у нее на шее.
– Да, действительно, есть на что посмотреть, – улыбнулся Льюк. – Но больше всего мне нравится плавать по реке осенью.
У Джози пересохло во рту, она прилагала героические усилия, чтобы справиться со своим состоянием, но все же заметила краем глаза, каким жарким поцелуем обменялись Консуэла и Мануэль. Меньше всего хотелось ей сейчас думать о поцелуях.
– Вы часто плаваете в лодке? – спросила девушка.
Он покачал головой:
– Не влезал в нее уже несколько лет. Столько хлопот с этой гостиницей, что нет никакой возможности отдыхать.
– Какая жалость: жить среди такой красоты и не иметь времени ею любоваться!
– Я даже выспаться не могу – где уж мне любоваться. Пока не найду нового менеджера, об этом нечего и мечтать.
– А есть кандидаты?
– Сегодня утром беседовал с одним, но Консуэла его забраковала.
Оказавшаяся рядом Консуэла презрительно фыркнула:
– Настоящий сволопай.
Джози наморщила лоб:
– Кто?
– Она хочет сказать – шалопай, – перевел Льюк, улыбаясь от уха до уха.
– Такой влюбленный в себя, грубый, хочет командовать, – пояснила экономка.
– Кроме того, его рекомендации не подтвердились. – Льюк переступил с ноги на ногу. – Кстати, уже темнеет, а нам еще нужно поставить палатки. Мануэль, а не пособирать ли тебе еще дровишек?
