Кэролайн Барт - Изумруды для Офелии
Мужчины многозначительно переглянулись между собой, но очередной вопрос шерифа прервал доктор Лэнгли.
— Господа, не могли бы вы допрашивать подозреваемую в другом месте, например, в гостиной. — Его голос звучал требовательно. — Здесь находится больной человек, которому нужен покой.
Кэтрин вздрогнула и похолодела.
Подозреваемая… Почему я — подозреваемая? — пронеслось у нее в голове. Почему он решил, что я подозреваемая?!
Мужчины встали со своих мест и направились к двери, кивком головы предлагая Кэтрин следовать за ними.
Пока они шли по коридору, Кэти не могла собраться с мыслями, чувствуя себя конвоируемой тремя мужчинами, которые шли позади ее. И все-таки она успела подумать о Гарри, с которым ей не удалось поговорить. Она, правда, оставила на автоответчике информацию о необходимости позвонить домой.
На этот раз в «ее» кресле уселся шериф, а в кресле Гарри разместился инспектор. Сама Кэти села на стул, стоящий напротив входа в гостиную. Полицейские некоторое время сидели, рассматривая Кэтрин. Девушка первой прервала молчание.
— Так что, вы меня подозреваете? — без обиняков спросила она.
— Подождите, подождите, — лукаво проговорил шериф. — Пока мы подозреваем всех в этом доме. А сначала должны подробно расспросить вас. Так же, как подробно расспросим всю прислугу в доме. Но именно вы были рядом с хозяйкой и знали, где лежат драгоценности…
Шериф чуть подался вперед и, посмотрев прямо в глаза Кэти, повторил свой вопрос:
— Так все-таки, куда вы отлучились в половине второго ночи?
— Я уже сказала вам, что спала в это время, — твердо ответила девушка. — А в чем дело, почему вы все время задаете мне этот вопрос?
— А потому, мисс Сарпл, — медленно произнес инспектор Сандерс, — что охрана видела, как вы поздно ночью вышли за территорию усадьбы, где вас поджидала машина.
— Что за ерунда! — воскликнула Кэтрин. — Почему охрана решила, что это была я? Меня с кем-то перепутали!
Шериф ухмыльнулся, бросив на Кэтрин двусмысленный взгляд:
— Мисс Сарпл, вас трудно с кем-либо перепутать. — Казалось, ему нравилось наблюдать за реакцией девушки. — Охранники так и сказали… что они хорошо видели вас.
— Но это ошибка! — горячо возразила Кэти.
Она ничего не могла понять. Ей хотелось сейчас же побежать в охрану и самой разобраться, что за путаница там произошла. Но почему шериф и инспектор поверили охранникам и почти насмехаются над уверениями Кэти в ее невиновности?
Она подумала, что ей необходимо успокоиться, собрать все свои внутренние силы, охладить эмоции и спокойно доказывать свою невиновность. Но тут она вспомнила о презумпции невиновности. Ведь это они должны доказать ее виновность. На чем же они основывают свои доказательства?
— Чем они доказывают, что видели именно меня? — спокойно спросила Кэтрин.
Инспектор сощурил и без того крохотные глазки-пуговки и, заглянув в протокол допроса охранника, сказал:
— Вы были в платье в горошек с белым кружевным воротником.
Кэтрин удивленно вскинула брови.
— Это платье я не ношу почти десять дней. Я отдала его в стирку. Можете спросить у горничной…
В этот момент Кэти увидела спину Гарри, быстро идущего по холлу в сторону спальни миссис Браун. И она тотчас забыла о себе. Она представила, что будет с Гарри, когда он увидит свою мать в теперешнем состоянии. И ее сердце пронзила боль за любимого человека. Но нетерпеливое покашливание инспектора Сандерса вернуло ее к своему собственному положению подозреваемой.
— Хорошо, — проговорил инспектор. — Мы проверим, где находится ваше платье.
Он велел стажеру выяснить у горничной, где находится платье в горошек с кружевным воротником.
Кэтрин не могла избавиться от мысли об абсурдности всего происходящего. Ей была необходима чья-то помощь: если не адвоката, то Гарри. Кэтрин была уверена: когда Гарри придет в гостиную, он поможет ей; в его присутствии все станет на свои места, и следователи поймут, что произошла ошибка.
— Чья машина ждала вас за воротами? — спросил вдруг инспектор Сандерс.
— Какая машина? О чем вы говорите? — От возмущения Кэти чуть не подпрыгнула на стуле. — Я спала и никуда не выходила!
Она никак не могла справиться с охватившим ее отчаянием. И дело было не в боязни за свою судьбу. Об этом она не думала. Девушка не могла понять, почему ей не верят.
В гостиную вошел Майкл Дэрри и о чем-то доложил инспектору. Во время доклада Билл Сандерс удовлетворенно кивал головой, а затем повернулся к Кэти и сообщил:
— В прачечной не нашли вашего платья, мисс Сарпл. Как вы сможете это объяснить?
— Спросите об этом у горничной, — отрезала Кэти.
Инспектор опять сузил свои глазки, видимо желая устрашить девушку тяжестью этой улики.
— Горничная сказала, что этого платья не было среди грязного белья, когда она запускала стиральную машину, — победно провозгласил Сандерс.
Кэтрин молчала, вглядываясь вглубь коридора, ожидая увидеть Гарри. Ей так нужна его помощь. Она чувствовала, что одна не в состоянии пробить стену предвзятости и непонимания.
Наконец Гарри вышел из спальни миссис Браун и пошел по коридору к холлу. Он сразу как будто почернел от увиденного в комнате матери и выглядел осунувшимся. Гарри заглянул в гостиную, на мгновение остановил на Кэтрин ледяной взгляд и тут же перевел глаза на шерифа.
— Мистер Бронски, — отстраненно произнес Гарри, — я хотел бы поговорить с вами.
— Да, мистер Браун, — отозвался шериф, вставая с кресла, — и мне с вами тоже надо побеседовать.
— Давайте пройдем в другую комнату, — предложил Гарри, пропуская Сандерса вперед.
Кэтрин обомлела. Что происходит? И Гарри уже настроен против нее?! Наверняка это работа доктора Лэнгли, который почему-то сразу встал на сторону напористых дознавателей.
Спокойно, спокойно, успокаивала она себя. Все. Ты осталась одна. Значит, ты должна собраться в единый сгусток энергии. Твоя защита в твоих руках. Ты сможешь, ты все сможешь. Теперь надо быть спокойной и уверенной.
Кэти заставила себя провести аутотренинг, сконцентрироваться на главном, освободиться от эмоционального напряжения. Ее дыхание стало медленным, спокойным, глубоким.
Она почувствовала внутреннее освобождение от чужого мнения, уступившее место выросшему чувству собственного достоинства.
Но Гарри, Гарри! — Ее эмоции на мгновение вырвались из-под узды разума и логики. Как же ты мог?! Неужели это возможно? Не поговорив со мной, вынести суждение, почти приговор… И это поведение благородного человека? Не говоря уже о том, что у него даже не возникло человеческой потребности помочь девушке, которой он не раз признавался в любви!
