Кэтрин Бритт - Дуэль сердец
— А вы продвигаетесь! Несчастья явно не повлияли на ваше остроумие.
Шум у двери привлек его внимание. Появилась медсестра, неся чашечки с ароматным кофе на подносе.
— Кофе, мистер ван Элдин, — сказала она и была вознаграждена очаровательной улыбкой.
— Спасибо, — произнес он любезно.
Чашечка с кофе стояла перед Гейл, но она даже не притронулась к ней. Ланс с удовольствием пил свой кофе. Гейл сейчас желала лишь одного — чтобы с ней не говорили о ее будущем. Она ничего не хотела знать. В то же самое время ей было бы скучно без его посещений. Гейл чувствовала себя несчастной и с ним, и в его отсутствие. Ситуация напоминала случай из ее детства. Когда она еще училась в школе, маленький мальчик, ее одноклассник, послал ей записку, в которой было нацарапано: «Дорогая Гейл, я люблю тебя. А ты любишь меня? Джон».
Она ответила тогда: «Дорогой Джон, я наполовину люблю тебя и наполовину не люблю, но думаю, что та половина, на которую не люблю, все-таки больше. Гейл».
— Пейте ваш кофе. — Бесцеремонная команда прервала ее воспоминания.
Машинально Гейл взяла чашку и отхлебнула остывающий напиток.
— Видите, я уже повинуюсь вам беспрекословно. Скоро вам не потребуется даже приказывать.
Уголки его губ приподнялись в улыбке.
— Это обнадеживает, поскольку я собираюсь заняться вами всерьез. — Сложив руки, он сказал: — Видите ли, я беру на себя заботу о вас. Ваш отец хотел именно этого.
Гейл потеряла дар речи. Меньше всего она хотела быть ему обязанной!
— Вы? — Ее лицо покраснело. — Вы шутите!
— Напротив, я никогда не был настолько серьезен. Вы едете в «Башни ван Элдинов», чтобы там поскорее выздороветь.
Фыркнув, она вызывающе посмотрела на него:
— Я не нуждаюсь ни в вашей помощи, ни в вашей жалости. Конечно, я должна быть благодарна за то, что вы сделали для меня. Однако я не позволю вам дальше заботиться обо мне. Папа хотел бы, чтобы я жила у его родителей, и к ним я и поеду.
— Если бы дело было только в вас, возможен и этот вариант, но дело касается и других, — мрачно сказал Ланс. — Доктора рекомендовали вашей бабушке оберегать своего мужа от волнений. Если вы переедете к ним, он будет переживать.
Ее губы напряглись.
— Я могу жить дома. Бинз и Дженни позаботятся обо мне. Я могу нанять сиделку, если возникнет необходимость.
— Ничего не получится. Ваш дом продается. Нет смысла прерывать торги. Так что альтернативы нет. Вам пора привыкать, что никто не будет вас баловать. Но сначала вам надо опять встать на ноги. Сосредоточьтесь на мыслях о выздоровлении, это поможет вам.
От ненависти и злости у нее перехватило дыхание.
— Благодарю за веселые новости! Что вы собираетесь предпринять? Бить меня, запереть в подвалах ванэлдинской башни, если я не подчинюсь? — разразилась она криком мгновение спустя.
Он сверкнул зубами, рассмеявшись:
— В сущности, я настроен решительно. Вы едете в имение ван Элдинов в качестве моей жены.
Ее глаза широко раскрылись.
— Вы сошли с ума, если хоть на миг решили, что я соглашусь выйти за вас замуж. Ведь мы совсем не любим друг друга!
Он усмехнулся:
— Нам необходим временный брак, чтобы остановить сплетни, иначе вам будет необходима компаньонка. — Он прищурил глаза. — Последнее помешает моим планам относительно вас. А во всем, что касается вас, я хочу иметь развязанные руки. Ваш отец согласился бы с этим. Если мужчина берется за дело, он обязательно преуспеет.
Ланс посмотрел ей прямо в глаза, давая понять, что не заботится о ее согласии. Никто прежде не обращался с Гейл таким образом. Наоборот, это ее требования всегда беспрекословно исполнялись. Гейл уставилась на него и припомнила вечер, когда он обедал у них, и слова отца, сказанные тогда в шутку, приобретали теперь совсем другое значение.
— Итак, вы, кажется, приняли свой жребий, — резюмировал он.
Она не сомневалась — он настоит на своем: это было написано у него на лице и светилось в глубине его темных глаз. Ее мучил лишь вопрос — зачем ему это нужно. Гейл наконец заговорила охрипшим от волнения голосом:
— Женитесь на мне — и я устрою вам ад.
Он коротко рассмеялся:
— Даже в аду можно жить, лишь бы была хорошая компания, — ответил он весело.
Глава 7
Они поженились до отъезда миссис Пемблтон в Танжер. Ланс продумал детали, и все было осуществлено быстро. Он забрал Гейл из больницы уже одетой к свадьбе, которая должна была состояться в имении ван Элдинов. Ее бабушка хлопотала, устраивая маленькое свадебное торжество, так что облачиться в подвенечный наряд Гейл помогла медсестра. Это было длинное платье в романтическом стиле из ярко-белой ткани, с пышными рукавами и глубоким вырезом. Ланс подарил ей бриллиантовый кулон. Гейл повесила его на тонкую золотую цепочку и надела на шею, обнаженную глубоким вырезом платья, что подчеркивало хрупкие линии ее стройного молодого тела. Золотистые волосы были уложены светящимся ореолом, так что она выглядела особенно юной и несказанно прекрасной.
— Это на счастье, — сказала медсестра ласково, протягивая Гейл маленький предмет — крохотную темнокожую куколку с глазками, носом, ртом и маленькими руками и ногами. Голову талисмана венчала копна каштановых волос, торчащих как веник. Куколка приветливо улыбалась и была довольно симпатичной. Девушка сразу влюбилась в нее.
Гейл вывезли в инвалидном кресле из дверей больницы, и под искренние пожелания счастья собравшихся Ланс на руках отнес ее в машину.
В утро перед свадьбой она проснулась, как и в любое другое утро после несчастного случая, без интереса к окружающему. Ее единственным проявлением теплых чувств стала улыбка благодарности медсестре за ее маленький подарок, который находился теперь в ее руке. Подарок Ланса не пробудил в ней никаких чувств, и она не поблагодарила его, хотя он подошел весьма близко, разглядывая кулон на ней, и улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами.
С того момента как Ланс разместил ее на переднем сиденье автомобиля, она вдруг начала дрожать от страха. Когда он прибавил скорость, выехав из Лондона, ее прошиб пот — так ясно в памяти воскрес кошмар, предшествовавший аварии. Гейл попробовала не смотреть на спидометр, так как от страха она сжималась и чувствовала боль в мускулах плеч и шеи.
— Расслабьтесь, — мягко проговорил Ланс, когда она съежилась на повороте. — Вам не угрожает опасность, я еду достаточно медленно.
Она не могла сказать ему, что до сих пор в ночных кошмарах ей слышится ужасающий звук бьющегося стекла и хруст металла. В довершение всех неприятностей из глаз у нее полились слезы, усиливая и без того бьющую ее дрожь.
