Ивонн Линдсей - Тайна розового бриллианта
Его недавние слова Ким, что семья — это главное, мучили его. Но обещание своему отцу — человеку, который его усыновил, вырастил, передал ему свои знания об индустрии украшений, — может быть сейчас исполнено. Конечно же, клятва этому человека превыше всяких других обязательств.
Но что же делать с Блейком? Что делать с его правом быть членом всей семьи в полном смысле этого слова?
Интересно, что чувствовала Рейчел, когда подписывала этот передаточный акт? Верила ли она в то, что он воспользуется им? Он так плохо обращался с ней сегодня утром, унизил ее любовь, хотя в глубине души чувствовал, что она ему нужна превыше всего. Больше, чем его месть, больше, чем контроль над всеми бриллиантами Блэкстоуна.
Мэтт хотел стать мужчиной, в которого она снова бы влюбилась. Он хотел ее любви, хотел любить ее в ответ.
— Мэтт? Ты можешь взять мой автомобиль, если хочешь. — Ким стояла в дверях, протягивая ему ключи.
— Да, спасибо. — Мэтт встал и взял ключи, уронив бумагу на пол. — Я обещаю обращаться с ним бережно.
— Эй, ты что-то уронил. — Ким наклонилась, взяла бумагу, и лицо ее мигом побледнело, когда она поняла, что это такое. Кимберли прижала руку к животу.
— Это не то, о чем ты подумала, — поспешил успокоить ее Мэтт.
— Послушай, это похоже на акт о передаче акций. О чем еще я могла подумать? Ты сказал, что семья — это главное и что ты прощаешь меня, но по-прежнему добиваешься своего. Как ты можешь, Мэтт? После того, что ты только что сказал?
Мэтт взял у нее листок, разорвал на две части, потом скомкал и бросил на кровать.
— Нет, я не буду этого делать. Достаточно. Я сказал то, что сказал, Ким. Семья — это главное. Две наших семьи. Теперь я это понимаю. И собираюсь поговорить с Джеки, чтобы найти решение.
Он взял свой пиджак. Джеки Вэнс ждал его. Но Мэтт не мог даже представить, какой между ними произойдет разговор.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Рейчел повесила телефонную трубку и улыбнулась своей матери измученной улыбкой. Это было приятным сюрпризом — обнаружить по возвращении из Сиднея свою мать дома. Они провели вместе день, скромно пообедали на кухне. Должно быть, не скоро мы теперь пообедаем вместе, с болью подумала Рейчел. Агентство, открывшееся в Лондоне, ожидало ее выхода на работу.
— Подумать только, как они радуются моему возвращению, мама. Они подготовили для меня долгосрочный контракт. Возможно, я не скоро снова приеду домой.
— Ты уверена, что все делаешь правильно, дорогая? — спросила мать, обнимая ее за плечи.
— Это единственное, что я могу сейчас сделать. Не собираюсь больше здесь оставаться.
Мать печально кивнула головой.
— Ужасно. Глупый мужчина не понимает, что делает. Они должны сейчас приехать?
Рейчел с болью взглянула на мать.
— Не хочу разговаривать с ним, мама. Ты можешь извиниться за меня? Я пойду к себе в комнату упаковывать вещи.
Она уже выходила через заднюю дверь, когда услышала голос матери, приветствовавшей вернувшихся Мэтта и Блейка.
В ее комнате было холодно. Свои немногочисленные вещи она сложила быстро и села смотреть телевизор. Рейчел чувствовала себя заброшенной и одинокой, и мерцание экрана не могло облегчить боль в ее сердце.
Показывали вечерние новости. Рейчел встала, чтобы налить себе чашку кофе, и вдруг несколько слов диктора заставили ее застыть на месте.
— Известия из Сиднея. Распространяются слухи о слиянии крупнейшего австралийского поставщика бриллиантов «Бриллианты Блэкстоуна» и новозеландского «Дома Хаммонда». Источник от Блэкстоуна сообщил о встрече между главами обеих компаний, состоявшейся сегодня утром.
О слиянии? Рейчел присела, потому что колени у нее задрожали. Как же они врут! Следует говорить о поглощении, а не о слиянии.
Стук в дверь заставил ее вскочить на ноги. Она открыла дверь, все еще испытывая шок от услышанной новости, но была поражена еще больше, когда на пороге увидела Мэтта.
— Можно войти? — Не дожидаясь ответа, он отодвинул ее в сторону и закрыл за собой дверь.
— Что ты делаешь, Мэтт? Что происходит?
Он бросил взгляд на экран телевизора.
— Смотришь новости? Я надеялся их опередить. Но сначала о другом, — прорычал он, наступая.
Сердце Рейчел чуть не выпрыгнуло из груди, когда сильные руки притянули ее к себе. Она затрепетала, почувствовав на своих губах его губы. Они были твердыми и настойчивыми, когда он, ласково дразня, побуждал ее подчиниться. Его горячие руки обхватили ее талию, теснее прижали к себе. Слезы потекли из глаз Рейчел. Как он смеет снова делать это? Одну ночь, сказал он, всего одну ночь, а теперь снова терзает ее сердце!
Но, как ни хотела, она не могла оттолкнуть его, не могла справиться с охватившей ее волною желания. Рейчел стала гладить его спину через толстый свитер, затем проникла под него и дотронулась до горячей кожи. Он вздрогнул при ее прикосновении.
— Где здесь спальня? — требовательно спросил Мэтт, вдруг подняв ее на руки.
Не дожидаясь ее ответа, он пошел по маленькому коридору. Каждой клеточкой тела Рейчел хотела его, но каждая клеточка мозга кричала ей: «Нет!» Она не сможет опять заняться с ним любовью и снова расстаться с ним. Последние силы ушли у нее этим утром, на расставание с ним в Сиднее.
Мэтт положил Рейчел на покрывало и лег рядом с ней. Но когда он попытался ее обнять, она отвернулась и вскочила на дрожащие ноги.
— Нет.
— Давай, Рейчел. Ты ведь хочешь этого. Мы оба хотим.
— Конечно, я хочу тебя, Мэтт. — Рейчел попятилась, пока не уперлась спиной в стену. Она протестующе подняла руку, а он сел на кровати, свесив ноги. — Я всегда хотела тебя, а ты меня избегал. Мы вместе провели ночь, и она была прекрасна. Но на этом все кончено. Я больше не смогу любить тебя так же, поэтому уезжаю.
— Останься.
Он встал с кровати, пересек короткое расстояние между ними и уперся руками в стену по обе стороны от нее. Рейчел оказалась запертой в ловушке. Ее окружил запах его одеколона, и она глубоко вдохнула его, навек оставляя в памяти.
Рейчел покачала головой.
— Я не могу.
— Останься. Пожалуйста. — Мэтт оторвал руку от стены, чтобы приподнять подбородок Рейчел и заставить ее взглянуть в его серые глаза.
— Разве ты не понимаешь, что я говорю? Я не могу остаться с тобой, Мэтт. Я тебе больше не нужна. Блейк теперь счастлив, потому что ты снова стал проводить с ним больше времени. Нет. Я сделала все, что смогла.
— А я, Рейчел? Как же я?
— Ты знаешь, что я тебе не нужна. Ты об этом много раз говорил. А я — не вещь, которую можно достать из шкафа, когда она потребуется, и закинуть обратно, когда вдосталь попользовался ею.
