Лина Гилберт - Раздели со мной вечность
- Я не хочу с ним прощаться.
- Знаю, мне жаль.
Теперь уже я притягиваю его для поцелуя.
- Я знаю.
***
Дневной свет показался и снова исчез. Следующая ночь. Алекс так больше и не просыпался. Приходят и уходят Винсен и ребята из группы, несколько часов назад, нас покинул отец Алекса.
Его рука больше не сжимает мою, но я стараюсь держать ее за нас обоих.
Я знаю, что мне нужно сделать. Каждый раз, когда я открываю рот, ничего не выходит. Поэтому я просто сижу. Смотрю, как он умирает. Смотрю на его страдания. Жду.
Алекс не издает других звуков, кроме дыхания, звучащего практически мучительно.
Да сделай уже, черт возьми!
Я оглядываюсь на Данка, а он смотрит на меня. Я пытаюсь сказать ему глазами. Дать ему знать, что отпускаю его. Он слегка кивает мне головой.
Я напугана до смерти тем, что должна сделать, но в то же время и горжусь. Горжусь, что отпускаю его. Выпускаю на солнечный свет.
Я наклоняюсь вперед, прижимаюсь губами к его уху. Мои слова звучат тихо. Только для него и для меня.
- Ты не представляешь, как я люблю тебя. И мне стыдно, что несколько ночей назад, я прикасалась этими губами к губам Данка. Ты дал мне все, и клянусь богом, ты будешь мною гордиться. Я окончу институт, потому что так нужно. Ради тебя… и ради меня. Я люблю тебя… - Мой голос прерывается. Слова прорывают плотину, удерживающую мои слезы, и я, в конце концов, плачу. Плачу из-за него. Из-за себя. За весь чертов мир, который его теряет. – Я буду счастлива. Я буду жить ради себя и ради тебя. Тебе не нужно беспокоиться обо мне. Ты можешь идти. У меня есть ребята, они смогут обо мне позаботиться. Правда. С нами все будет хорошо.
Клянусь, его ладонь сжимает мою. Больше ничего не двигается. Дыхание не меняется, но я знаю, что он меня слышит. Я знаю, что он гордится мной.
- Я люблю тебя. С нами все будет хорош. – Снова шепчу я, касаясь губами его губ.
Я переплетаю свои пальцы с его и сажусь на краешек кровати. Я смотрю на Данка, и он подходит ко мне. Он садится рядом со мной, одну руку кладет на мое плечо, вторую – на Алекса.
И мы ждем.
Секунды.
Минуты.
Полчаса.
Его дыхание замедляется. Успокаивается.
- Со мной все хорошо, - снова говорю я. Поднимаю его запястье, целуя его.
Еще один вздох.
Я жду.
И жду.
Он больше не дышит.
Он умер.
Глава 26.
Все мои мысли, рано или поздно оказываются на бумаге.
Спустя три дня, мы похоронили его.
Пол города пришли на его похороны. Каждый хотел попрощаться с ним. Это был последний день, когда я видела рябят в нормальном состояние. Две недели мне понадобилось, чтобы вытащить их из своего дерьма, и объяснить, что Алекс этого не захотел бы. Все вернулось на круги своя. Вот только, его с нами нет. А это сильный удар для каждого из нас.
Сейчас, мы стоим на сцене и молчим.
Мы устроили прощальный концерт в его честь. Прийти могли все, концерт был бесплатным.
- И так… - Я жду, когда мой голос перестанет дрожать, и продолжаю, - совсем недавно, я нашла письма, которые он написал для нас. Здесь есть письмо, для каждого. – я отдаю конверты Майку, Дину, и Данку, который стоит у самого края сцены, рядом с секьюрити. – Даже для вас. – Захлебываясь своими слезами, я разворачиваю белый конверт, и начинаю читать. – Дорогие фанаты, спасибо, что все это время были с нами. Я никогда не думал, что мне придется проститься со сценой, таким вот образом. Хах… Мы очень любим вас. И когда я говорю мы, имею всех участников группы. Я надеюсь, что вы останетесь с ними, и будете поддерживать в любой ситуации. Я боюсь, что Лорен, может отказаться от музыки, потому что меня не будет рядом. – Я замолкаю, буквы расползаются перед глазами. Утираю слезы, и продолжаю. – А это может случиться. Я написал это письмо специально для вас. Хочу, чтобы вы были рядом с моими ребятами и помогали морально. Ведь, это так весело с вами общаться. Вы не представляется, как Лори была возбужденна после встреч с вами. Она постоянно улыбалась и прыгала по квартире, шучу. Наверное, это будет не к месту, но я хочу, чтобы Лори, попытала счастья с Данком, и надеюсь, вы поддержите их. И еще раз, прошу прощения, что прощаюсь с вами так, а не в живую. Люблю вас. Ваш Алекс.
Мой голос затих, и немая тишина в зале не прерывалась еще некоторое время. После чего, я кивнула ребятам и снова обернулась к зрителям.
- Мы любим тебя, Алекс. А это, специально для тебя.
Я взбираюсь, я соскальзываю, я падаю,
Я добираюсь до твоих рук,
Но я лежу здесь одна,
Обливая потом твою кровь
Если бы я могла понять, как
Заставить тебя слушать,
Потому что я умираю от голода ради тебя
С моей бессмертной любовью
И я, я буду...
Дышать ради любви завтра,
Ведь нет никакой надежды на сегодня,
Дышать ради любви завтра,
Ведь может быть есть другой путь
Я взбираюсь, я соскальзываю, я падаю,
Я добираюсь до твоих рук,
Но я лежу здесь одна,
Обливая потом твою кровь
Если бы я могла понять, как
Заставить тебя слушать,
Потому что я умираю от голода ради тебя
С моей бессмертной любовью
И я, я буду…
Толпа молча слушает эти песни. Я не знаю почему, может, потому что не знают слов, а может, решили почтить память погибшего Алекса.
Я заканчиваю эту песню, и плавно перехожу к следующей:
В городе я никого не знаю,
Но ты подарил нам жилье.
Я никогда не благодарила тебя за это,
Я надеялась, у меня будет еще хоть одна возможность сделать это.
Так что ты обо мне думаешь?
Такой счастливый, такой сильный, такой гордый.
Я никогда не благодарила тебя за это,
Теперь же мне это никогда не удастся.
