Белл Робинс - Поцелуй ветра
Я только что вернулся, искал вас повсюду. Мое сердце рвется на части. Сегодня ночью, именно сегодня, мы должны были с тобою бежать. Ты предназначена мне судьбой! Один я не могу, не смею покинуть этот остров! Я устремляю взор в грохочущую высь и замираю от страха, моля Господа о твоем спасении, Джозефин! Я прокляну этот дьявольский остров, если не увижу тебя вновь. Ветер и дождь яростно бьют по окнам, любовь моя. По бушующему небу мчится огромное облако. Как удивительно походит оно на карету с лошадьми! Вот бы ты была в этой карете! Вот бы спустилась на ней прямо ко мне! Без тебя мне не жить!
Низкий, ровный голос Берта убаюкивал, и Джесси, сама того не замечая, все ближе и ближе склонялась к нему. Он замолчал, и она вздрогнула, внезапно осознав, что находится на расстоянии дюйма от него и чувствует его дыхание с запахом бренди.
– Джесси… – пробормотал Берт и нежно коснулся губами ее щеки.
Невинное прикосновение не должно было вызвать в ней такую реакцию: она почувствовала, что лицо ее запылало, а по телу пробежала трепетная дрожь.
Охваченная легкой паникой, совершенно необъяснимой, Джесси отстранилась от него, пытаясь успокоить бешено заколотившееся сердце.
Что происходит? – растерянно размышляла она. Неужели незаметно для нее самой в ее душе зародились какие-то чувства по отношению к Берту Сайресу?
Джесси взглянула на него и увидела отразившуюся в его глазах боль. Он попытался скрыть свои эмоции – покачал головой и улыбнулся.
– Прости меня.
– Нет, что ты!.. – воскликнула Джесси, ощутив вдруг, что сожалеет о своем поведении. – Я просто… – Слова застыли в воздухе, порыв соленого ветра растворил их в темноте ночи.
Берт, все еще улыбаясь, приставил к ее губам указательный палец.
– Не нужно ничего объяснять.
Но она должна была все объяснить, по крайней мере, самой себе. Неужели постоянное общение с Бертом и любовные ночные приключения привели к тому, что ее чувства к обоим мужчинам смешались и переплелись? Любовник обожал ее тело, а Берту она открыла душу. Но разве человеку не требуется и физическая, и платоническая любовь в равной степени?
Ей стало невероятно грустно.
Она вдруг отчетливо поняла, что подошла к какой-то черте, за которую могла бы шагнуть, лишь разобравшись в себе, в своих отношениях с Бертом и загадочным незнакомцем, только разгадав тайны их обоих…
– Я, пожалуй, пойду, – пробормотал он, и Джесси почувствовала, как к сердцу подступает страх: неужели он собирался распрощаться с ней?
– Мы увидимся завтра вечером? – не в силах скрыть тревогу, спросила она.
– Увидимся и, возможно, гораздо раньше, – ответил Берт, поднимаясь с качелей.
Джесси с облегчением вздохнула, удивившись, однако, его ответу.
– Раньше? Что ты имеешь в виду?
Он о чем-то размышлял на протяжении нескольких секунд, потом кашлянул и ласково посмотрел ей в глаза.
– Постараюсь подъехать к твоему агентству во время перерыва. Не откажешься от совместного ланча?
Она готова была подпрыгнуть от радости. Как оказалось, столь обыденное слово «ланч» звучит иногда невероятно обнадеживающе.
Итак, Берт Сайрес и не думал сдаваться. По крайней мере, пока.
Тимоти не должен был обижаться на нее, просто не имел права. Он медленно брел по песчаной тропинке, приближаясь к ее дому. Вот здесь, на веранде, они буквально несколько часов назад сидели в розоватом свете лампы, погрузившись мыслями и сердцем в тайну необыкновенных влюбленных, живших на этом же самом острове много-много лет назад…
Душу Тимоти томили противоречивые раздумья. Он побоялся открыться Джесси с самого начала, опасаясь, что правда дойдет до Марион Хаткинс. Теперь его ситуация ухудшилась: если бы начальница из окружного управления полиции Джексонвилла узнала о его присутствии на острове сейчас, то предъявила бы ему обвинение не только во вмешательстве в расследование дела о его отце, но и в мошенничестве.
Недалеко от стеклянной двери, ведущей в комнату Джесси, Тимоти остановился в задумчивости и еще раз вспомнил проведенный с ней вечер. Этот нелепый поцелуй и ее реакция на него выглядели просто смешно. Она сотню раз позволяла этим губам касаться самых сокровенных частей своего тела!
В глубине души Тимоти отчаянно надеялся, что Джесси предпочтет реального человека какому-то там полумистическому ночному незнакомцу. В конце концов именно он в обличье Берта вел себя с ней естественно и неподдельно, раскрывался полностью как личность. А ведь на нее произвело впечатление сходство их взглядов и вкусов, когда они расхаживали по замку, обсуждая планы возможной реконструкции. Он чувствовал это. Ее глаза горели, в них отражались самые бурные чувства. Тимоти негромко выругался и закусил губу, вспомнив вдруг, как озарилось ее лицо, как щеки залились возбужденным румянцем, когда она взглянула на портрет пирата.
– М-да… – пробормотал он, не переставая удивляться своему потрясающему сходству с этим парнем.
Создавалось такое впечатление, что события развивались по сценарию, созданному каким-то колдуном. Что это он невидимой всесильной рукой направлял главных героев своей пьесы и тихонько посмеивался, наблюдая за кипящими страстями.
Покачав головой, Тимоти приблизился к двери и взялся за ручку: Джесси не закрылась сегодня на замок! Он представил ее, обнаженную, в постели, жаждущую его любви, изнывающую в ожидании…
У него пересохли губы, к горлу подступил комок. Когда он шел сюда, то никак не мог отделаться от желания вернуться домой, оставив все, как есть. Ведь эта женщина хотела не его! Она просто видела в нем воплощение своих немыслимых фантазий, поэтому с головой бросалась в омут грез. Но противостоять вожделению, вовремя загасив огонь, который разжигало в нем даже самое беглое воспоминание о ней, у него не было сил. Следовало бы помучить ее, заставить подождать еще хоть немного… Но страсть уже захлестывала его, и он с замиранием сердца повернул ручку.
Было темно. От ворвавшегося в комнату порыва ветра воздушное кружево балдахина над кроватью затрепетало. В предвкушении долгожданной встречи Тимоти облизнул сухие губы. Он просунул руку под прозрачный полог и, нащупав ее руку, вздрогнул. Воздух мгновенно наполнился сладостной магией, стал как будто гуще…
Неожиданно вспыхнувший свет ночника заставил его резко отпрянуть и на мгновение зажмуриться. Когда он вновь взглянул на кровать, то увидел Джесси. Она – в футболке и джинсах – сидела, поджав под себя ноги.
– Привет, – пробормотал Тимоти и улыбнулся. – Ты ждала меня, не раздевалась и не включала свет?
Джесси смотрела на него пристально и неумолимо. Такой он еще никогда не видел ее.
