Сьюзен Кросби - Исцеление любовью
Я хочу все делать медленно. Я хочу смаковать, — сказал он. — Не знаю, удастся ли мне это.
Мики посмотрела ему в глаза, резко выпрямилась, оказавшись между его расставленными коленями, при этом ее халат неловко задрался, сдернула с его волос ленту и требовательно провела по ним пальцами.
Делай так, как тебе нравится!
Я должен ощущать твою кожу, — тихо и напряженно произнес он. — Я должен видеть тебя всю!
Мики обхватила руками его затылок и скользнула поближе к нему.
Джек, — выдохнула она, прижимаясь губами к его шее. — Сегодня мы принадлежим друг другу! Тебе не надо спрашивать разрешения!
Он развязал ее пояс и спустил халат с плеч, напрягшись от предвкушения. Чувствуя, что он любуется ею, Мики расстегнула его рубашку, спустила ее с плеч и крепче прижалась к нему, коснувшись сосками жестких темных волос на его груди, потом встала на колени и, обхватив руками его голову, прильнула к нему.
Джек стонал. Он окружил языком упругий бугорок ее груди, затем другой, потом его губы сомкнулись на темном соске. Он ощущал его контуры и касался зубами ее плоти. Она была совершенна, так совершенна! От ее кожи исходил дивный запах; ее губы шептали песни любви; ее руки плясали над ним в раскаленных добела огнях, разжигая долго сдерживаемую страсть. Теперь, когда его ничто не сдерживало, он опустил голову, чтобы поцеловать ее, и ощутил, как огонь ее открытого рта опаляет его губы. Он произвел разведку рукой, пока не почувствовал внизу ее влажное тепло. Она отпрянула с призывным стоном, снова упав к нему на колени и сжав ногами его ноги.
Больно? — спросил он.
Нет. Нет. Я… я… готова.
А теперь? Вот так? — чуть слышно прошептал он.
Она тихо фыркнула.
Ты шокирован? Джек, я уже несколько недель хочу тебя!
Не отказался бы взглянуть, как это с тобой происходит, — бормотал он, протискивая руку все дальше вниз.
Она медленно вдохнула сквозь сжатые зубы и запрокинула голову.
Тебе не придется долго ждать.
Джек свободной рукой притянул к себе ее голову. Мики была великолепна, смакуя этот момент, не стыдясь своей естественной реакции. Стоны, которые она издавала, бесконечно возбуждали его, а выражение ее лица он воспринимал, как лучший комплимент. Немного поостыв, она чуть-чуть подалась назад и встала, чтобы помочь ему снять шорты.
— Постель? — почти бессмысленно спросил он, потом совершенно потерял способность думать, когда она потянулась через него, открыла ближайший ящик и достала оттуда небольшую коробочку.
Мики понравилось, как он сжал зубы, борясь с собой, когда она нежно, кончиками пальцев натянула презерватив. Он буквально трясся от желания, да и она уже не могла остановиться. Его руки крепко схватили ее за талию и приподняли вверх. Польщенная безудержными стонами Джека, она заключила его в свои объятия и, ритмично лаская и заставляя его воспарить, последовала за ним в путешествие к забвению и неземному блаженству.
* * *В эту ночь Джек узнал вкус, запах и силу влечения. Он узнал, что ей нравится, по звукам, которые она издавала, реагируя, как на ловкие, так и неловкие движения его тела. Он понял: Мики смеется не оттого, что ей смешно, а оттого, что переживает мгновения высшей радости.
При зарождающемся свете дня он крепко прижал ее к себе, она доверчиво прильнула к нему, и он начал мягкое обольщение, чтобы пробудить ее ото сна. Ее тело реагировало раньше, чем душа. Их ноги переплелись, и он легко вошел в нее прежде, чем успел немного подразнить.
А-х-х, — выдохнула она. — Ты очень хорошо это делаешь, очень быстро!
По-моему, здесь больше подходит слово «медленно»!
Джек хотел бы затянуть этот момент до бесконечности. Много раз предаваясь любви, он чувствовал не пресыщение, а еще более сильный голод. Он оттягивал момент завершения, чтобы вместе с нею окунуться в блаженство, затем переменил позу на более традиционную и, нависнув над нею, смотрел и чувствовал, как все ее существо снова наполняется радостью, прежде чем на них праздничным фейерверком снова нахлынуло чувство освобождения.
Когда они перевернулись на бок, Мики медленно открыла глаза. Взглянув на часы, она поняла, что ей придется побить рекорды скорости, чтобы вовремя успеть на работу. Обреченно вздохнув, она быстро поцеловала его в колючую щеку, выпрыгнула из постели и помчалась в душ. Она кончала сушить волосы феном, когда Джек принес ей чашку кофе.
— Пока ты не ушла на работу! Мы так договаривались, — сказал он, увидев ее вопросительный взгляд.
Он склонился над стойкой, обворожительно обнаженный, ничего не говоря, а лишь наблюдая за ней, словно боясь, что ее сдует торнадо или унесет в страну Оз и он больше никогда ее не увидит. Она выключила фен и провела по волосам расческой. Их взгляды встретились в зеркале, и у Мики перехватило дыхание. Боже мой! От нежности в его глазах у нее подогнулись колени. Его переполняют эмоции, которые она не может принять! Ведь это означало бы, что она признается в собственных чувствах, а к этому она далеко не была готова. Их занятия любовью выходили за рамки ее ожиданий. В его объятиях она чувствовала себя красавицей, нужной, желанной. Говорили они немного, но слов не требовалось. Она чувствовала себя… любимой.
Мики отвернулась от его любопытного взгляда. Любимой. Да, именно так. Он смаковал ее; он унес ее в такие дали, о которых она лишь читала в книгах. Она не могла поверить, что на него до сих пор никто не претендовал. Он сокровище!
Мне нужно одеться, — проговорила она, кладя расческу.
Он прошел за ней, растянулся на постели, оперся на локоть и стал наблюдать, как она натягивает бледно-розовое белье и такого же цвета лифчик, широкие брюки и сшитую на заказ блузку, мягкие кожаные туфли на низких каблуках, а также круглые серьги и часы с браслетом.
Ты со всем отлично справилась, если учесть, как тебя трясет! — улыбнулся он.
Приготовившись уйти, она села рядом на постель и внимательно посмотрела на него.
А ты восхитительно сдерживал себя, если учесть, как… как…
Зазвонил телефон. Когда мать с ней поздоровалась, Мики почувствовала, что заливается краской.
Привет, мама!
Она понимала, что говорит слишком весело и громко.
Все в порядке, душенька?
Прекрасно! Да. Все прекрасно! Подожди секундочку, мама. Я должна выключить горелку.
Мики зажала телефон ладонью и шепнула человеку, улыбающемуся ей со смятой постели.
Прекрати! А то я засмеюсь, и мама догадается, чем я занимаюсь. И прикройся!
Джек рассмеялся. Он заметил, как краска залила все ее лицо. А ведь этого с ней не происходило за всю ночь любви!
Прости, — сказал он, вовсе не желая извиняться, но пытаясь стереть следы улыбки на своем лице.
