Пола Сангер - Долгожданная встреча
— Ролстон ничего не сделает, пока он выпущен под залог! Если он на это пойдет, даже адвокату его матери придется попотеть, чтобы вытащить его из тюрьмы!
Он сосредоточился на ее лице: своевольно вздернутый подбородок, гордо сверкающие глаза…
— Я не собираюсь рисковать. То, что произошло прошлым вечером, не должно повториться.
Ей вдруг захотелось наброситься на него с кулаками. Но это был не Ролстон, а совсем другой человек. В голове крутились совершенно бессвязные мысли.
— Ты что, намерен остаться здесь на весь день?
Он помолчал несколько секунд, затем бросил непринужденно:
— Да. Таков мой план.
Только сейчас она заметила у него в руках портфель с бумагами.
— Ты принес с собой работу? — Голос ее чуть не сорвался. Флоренс с недоверием посмотрела ему в глаза. Они были спокойны.
— Я могу работать где угодно. Почему не здесь?
Гнев вырвался наружу.
— Неужто тебе пришло в голову назначить себя сиделкой?! Не могу поверить во все это!
Его взгляд стал немного жестче.
— Поверь, что это не обсуждается.
8
Флоренс отреагировала, не раздумывая, и дала ему звонкую пощечину. Весь спектр эмоций в одну секунду отразился у нее на лице, и Грегори благословлял каждую из них.
Господи, ведь эта женщина его ударила! В собственных глазах она теперь выглядела не лучше Ролстона.
— Я прошу прощения, — произнесла она тут же невнятным шепотом.
Казалось, в воздухе проскакивали молнии. Флоренс почти не слышала своего дыхания.
— Полегчало? — протянул он с нарочитой мягкостью.
— Нет, — ответила она искренне и даже не заметила шаловливого огонька, мерцающего в глубине его глаз.
— Я тут по дороге заскочил в магазин и купил пару бифштексов. Почему бы нам не устроить ланч? — предложил он осторожно. — Потом ты немного отдохнешь, а я поработаю.
— Но я не инвалид, — возразила Флоренс сразу, желая, чтобы все это закончилось и она смогла остаться в одиночестве. Его присутствие в квартире заставляло ее чувствовать себя не в своей тарелке. Он ее раздражал.
Грегори окинул ее спокойным взглядом, прошел в кухню, положил бифштексы на тарелки, разогрел и поставил их на стол в гостиной.
Они ели молча, запивая все горячим сладким чаем. Затем Флоренс калачиком свернулась на софе с журналом в руках, а Грегори устроился со своими бумагами за секретером в другом конце комнаты.
Должно быть, она слегка задремала, потому что, когда открыла глаза, почувствовала себя отдохнувшей, хотя все тело еще изрядно ныло. Она мельком взглянула на часы — было уже почти пять — и ужаснулась тому, что проспала так долго.
Грегори оторвался от документов, как только она зашевелилась. Он внимательно наблюдал за тем, как она встает на ноги, каждую секунду готовый сорваться с места и поддержать.
Ему бросилось в глаза, как осторожно она передвигается, и в душе у него вновь закипел гнев против человека, который осмелился причинить ей такую боль.
— Немного подремала?
Она выглядела лучше, к ней вернулся здоровый цвет лица, но взгляд все еще был мрачен.
— Да.
— Хорошо, — он снова углубился в работу.
Флоренс чувствовала необходимость освежиться под душем и доставила себе это удовольствие. Смыла макияж, переоделась в джинсы и хлопчатобумажную майку. Как только Грегори уйдет, она наполнит ванну горячей водой, будет долго, с наслаждением валяться в ней, затем перекусит и заберется в постель с книжкой.
Лилли последовала за ней в коридор, затем уселась на пороге кухни в ожидании, когда ее будут кормить. К этому она была готова все двадцать четыре часа в сутки. Грегори едва поглядел на Флоренс, когда та прошла мимо.
Это ее немножко задело, и от удивления лоб прорезала морщинка. Молодая женщина заглянула в прачечную, достала из сушилки одежду, аккуратно сложила и унесла.
— Я заказал ужин на дом, — сообщил Грегори минуту спустя. — Надеюсь, тебе нравится китайская кухня.
Она медленно обернулась к нему:
— Я думала, ты вернешься в отель.
— И ошиблась.
В душу ее внезапно закралось подозрение:
— Я себя отлично чувствую, ты можешь уйти с чистой совестью.
Он написал пару строк и захлопнул папку.
— Нет.
— Прости?
— Я не собираюсь оставлять тебя здесь одну.
Она почувствовала, как в груди защемило.
— Мы уже спорили на эту тему.
— Что ж, поспорим еще раз.
— До завтрашнего дня я не собираюсь выходить из квартиры. — Она указала рукой на входную дверь. — Никто не сможет сюда войти, если я сама не отопру замки.
— Это ничего не меняет.
— Ты не можешь здесь остаться!
— Почему? У тебя есть еще одна спальня.
И она сможет спокойно заснуть, зная, что он находится в соседней комнате?
— Если, конечно, ты не предложишь мне разделить с тобой постель.
Явное издевательство заставило ее вспыхнуть:
— Слишком много о себе думаешь!
Вдруг кто-то настойчиво зазвонил в дверь. После минутного колебания Флоренс хотела открыть, но Грегори опередил ее.
Минуту спустя они получили свой ужин из китайского ресторана, заплатили курьеру, затем Грегори перенес коробку на стол и распаковал.
Вскоре после ужина она достала из комода чистые простыни и вручила их Грегори.
— Вторая спальня слева по коридору. Можешь смотреть телевизор, сколько хочешь. Я иду спать. Спокойной ночи.
Она повернулась и пошла к себе, заперла дверь, приняла душ, легла в кровать и выключила свет.
Она стремится куда-то, пытается оторвать ноги от земли, но не может сдвинуться ни на дюйм. Ноги ей не повинуются. Вокруг темно, очень темно, лишь изредка то справа то слева вспыхивают и тонут во мраке огоньки.
Где она находится? Совершенно незнакомое место. Но ясно, что не в помещении. Густая трава, высокие деревья, а еще колючие кусты, которые жадно рвут на ней одежду. Скользкие обнаженные корни деревьев и запах сырой земли и влажной, гнилой травы.
Раздался гром, и молния пересекла небо. Флоренс слышит, что кто-то бежит за ней вдогонку, следует по пятам, желая остановить на этом безумном пути к свободе.
И это враг, а не друг. Вдруг перед ней возник образ Ролстона, и тело сковал смертельный холод. Это он хочет напасть на нее.
Она споткнулась о корень дерева и, вскрикнув, упала. Но боли не ощутила, вскочила на ноги и бросилась бежать, чувствуя, что преследователь все ближе.
Вдруг, чудесным образом, дорога стала ровной, деревья исчезли, и Флоренс оказалась на гладкой лужайке. Перед ней вырос дом, во всех его окнах горел манящий свет — вот и желанное убежище.
